– Они спустились? – быстро спросил дьякон.
– По-моему, да.
– Ясно. Как давно они приходили?
– Э-э… минут пятнадцать назад. Хотя я могу ошибаться. У меня отвратительные биологически часы, мне все об этом говорят.
– Хорошо. Спасибо.
Отец Андрей хотел идти, но отчего-то замешкался и не без некоторого стеснения поинтересовался:
– А молодая женщина из девятнадцатого номера – она у себя?
Портье понимающе улыбнулся.
– Видел, как она пришла, но не видел, как уходила. – Улыбка портье стала несколько кривой, и он заговорщицки подмигнул дьякону.
– У вас что, нервный тик? – раздраженно спросил отец Андрей.
Портье стер улыбку с лица.
– То-то же, – сказал дьякон, развернулся и пошел к лифту, спиной чувствуя насмешливый взгляд портье.
Лифт уполз на последний этаж, и отец Андрей не стал его дожидаться. Он быстро поднялся по ступенькам и зашагал по красному ковру коридора. Сам того не замечая, он ступал по ковру осторожно и мягко. Проходя мимо номера Марго, дьякон остановился и прислушался. Затем поднял руку и хотел постучать, но передумал. Что, если девушка уже спит? Ей пришлось много побегать в последние два дня. Она заслужила право на отдых. Вот и телефон она отключила, чтобы никто не смог ее потревожить. Нет, стучать определенно не стоит.
Отец Андрей опустил руку и со вздохом двинулся к своему двадцать третьему номеру. Он уже дошел до двери и даже тронул пальцами дверную ручку, как вдруг за спиной у него рявкнул пистолетный выстрел.
Отец Андрей в мгновение ока оказался возле двери Марго и с размаху, не останавливаясь, ударил по ней плечом. В номер он влетел вместе с дверью.
Комната была освещена лишь настольной лампой, однако дьякон сразу увидел на полу два скрюченных тела в черных масках, сделанных из бандан, а в углу комнаты – связанную Марго.
Он бросился к Марго и вынул у нее изо рта кляп. Однако Марго не проронила ни слова. Она смотрела куда-то за спину дьякона.
Отец Андрей обернулся. В кресле сидел мужчина в длинном бежевом пальто. Его светлые волосы были спутаны. Лицо выделялось в полумраке белым пятном с двумя провалами глазных впадин. Это был Каштан, и в руке он держал пистолет.
– Добрый вечер, дьякон, – сказал Каштан. – Вы немного опоздали, и мне пришлось начать вечеринку без вас. Этих двух придурков зовут Штырь и Шар. Кто их сюда прислал, вы, конечно, уже знаете.
– Мальчик, – слабо воскликнула Марго и, пошатываясь, подошла к кровати, на которой – по-прежнему без сознания – лежал Игнат.
Она наклонилась и прижала ухо к его груди. Лицо ее чуть посветлело.
– Он жив, – сказала она.
Марго сняла со спинки кровати полотенце, брызнула на него водой из графина и положила мальчику на лоб. Игнат застонал и что-то тихо и бессвязно забормотал.
– Что все это значит? – холодно спросил отец Андрей, обращаясь к Каштану.
– Марго, объясните ему, – попросил бандит.
– Эти двое хотели убить нас, – сказала Марго. – Каштан подоспел в последнюю секунду и, по-моему, сломал им шеи. Пистолет он забрал у одного из этих подонков.
Дьякон в упор смотрел на Каштана.
– Зачем вам пистолет? – спросил он.
– Пистолет? – Каштан глянул на свою руку, сжимающую рукоять «макарова», презрительно скривился и швырнул пистолет на комод.
Дьякон протянул руку и быстро схватил его. Взвесил на ладони и удивленно проговорил:
– Судя по весу, обойма почти полная.
– Правда? Очень может быть. Я не разбираюсь в огнестрельном оружии.
– Я позвоню в милицию, – сказала Марго и достала из сумочки телефон.
Пока она звонила, Каштан слегка приподнялся в кресле и насмешливо спросил:
– Как себя чувствует прокурор?
– Он умер, – сухо сказал дьякон, затем повернулся к журналистке и объявил: – Перед вами, Марго, главный фигурант дела «о проглоченных шахматах». Кажется, так вы его назвали?
Марго моргнула заплаканными глазами.
– Я не понимаю, – растерянно проговорила она.
– Каштан убил Бородина, Тимофеева и Самойленко, – объяснил отец Андрей. – Бородина он заставил пустить себе пулю в рот. Тимофеева довел до сердечного приступа. Прокурора он просто отравил.
– Прокурор отравлен? – тихо воскликнула Марго.
– Да. Выпил отравленный кофе. На дне чашки лежала мраморная фигурка короля. Вероятно, наш друг Каштан подумал, что это остроумно.
Произнося свой монолог, отец Андрей не сводил с Каштана пристального взгляда. Однако если Каштан и волновался, то ничем не выдал своего волнения.
– Вы отправитесь в тюрьму, Каштан, – твердо сказал дьякон.
И вот тут Каштан усмехнулся – медленно, холодно, презрительно.
– А вот это перебор, – сказал он. – В тюрьму я не пойду.
– Я лично прослежу, чтобы вас туда доставили, – сказал отец Андрей.
Каштан покачал головой:
– Уверяю вас, этого не будет. Вам не удастся меня поймать.
– Я вас уже поймал. – Дьякон наставил на бандита пистолет.
Тот скользнул по стволу взглядом и насмешливо произнес:
– Это вам только кажется. Разве вы не слышали рассказы о том, как я летаю и прохожу сквозь стены? А некоторые утверждают, что я умею становиться невидимым. Забавно, правда? – Каштан запрокинул бледное лицо и хрипло рассмеялся. От его смеха у Марго по спине пробежали мурашки.
– Но… почему? – тихо спросила она.
Каштан перевел на нее холодный взгляд и слегка прищурился.
– Я могу рассказать. Но только в том случае, если дьякон расскажет, как он меня раскусил.
– Это было несложно, – сказал отец Андрей. – К сожалению, я потерял слишком много времени из-за того, что с самого начала взял неверный след. Мне взбрело в голову, что Бородина и Тимофеева убил прокурор. Из-за этой глупости я и возился так долго.
– Не казните себя, – усмехнулся Каштан. – Просто вы увидели физиономию прокурора и подумали, что человек с такой рожей способен на все.
– Вы правы. Это лишний раз доказывает, что доверяться эмоциям нельзя.
– Но что заставило вас изменить свое мнение? – поинтересовался Каштан.
– Русский шахматист Михаил Чигорин. Я прочел характеристику, которую он дал шахматным фигурам. И это навело меня на мысль, что конь и слон – всего лишь исполнители. Главный в этой партии – черный король. И я подумал, что в этом городе на короля тянет лишь один человек – прокурор Самойленко. С Бородиным – слоном – его связывала давняя дружба. Судья Трофимов – конь – был его приятелем. Но Самойленко в этой троице был настоящим лидером.