— Я замужем, — сообщила она ему.
Глебу тогда стало очень грустно из-за этого известия, как будто она была его собственностью, которую некто похитил. Когда он провожал ее, в метро она весело болтала, словно не заметив перемены в его настроении. Непринужденно сообщила, что по-прежнему живет в общежитии, но уже в семейном, аспирантском. Муж ее тоже выпускник Киевского университета, только геологического факультета, и уже давно работает геодезистом, мотается по командировкам.
Через два дня она сама ему позвонила, и они договорились о встрече вечером. Как и в предыдущий раз, им было весело, оба чувствовали себя непринужденно. Глеб, не надеявшийся на продолжение вечера, был буквально ошарашен, когда она сама напросилась к нему в гости. Дело было непростое, так как он после смерти матери жил вдвоем с отцом и до сих пор никого домой не приводил, когда тот был дома. Но сердце у него в груди сильно-сильно билось, и было предчувствие, что другого случая может и не представиться.
Оля была приятно поражена, обнаружив, что он живет в доме по улице Богдана Хмельницкого. Увидев в квартире его отца, ничем не выказала своего замешательства — она, безусловно, умела владеть собой. Трехкомнатная квартира позволила им уединиться. Отец оставался наедине с телевизором в гостиной, а они вдвоем закрылись в комнате Глеба. Слушали музыку, вспоминали веселые студенческие годы и словно не замечали времени, которое отсчитывал маленький будильник на книжной полке.
— Ой! Похоже, я опоздала на метро, — наконец спохватилась Оля, когда маленькая стрелка перешагнула за полночь.
— Оставайся, переночуешь, места здесь хватит с лихвой, — несмело предложил Глеб.
— Наверное, это неудобно, — с неопределенной интонацией сказала Ольга. — Как отреагирует твой отец?
— Думаю, что он не будет возражать, — убежденно сказал Глеб, надеясь, что отец его поймет.
— Может, все же такси? — нерешительно предложила Оля.
— Ты боишься, что кто-то бросится на твои поиски? — Глеб, избегая обозначить того, кто мог бы волноваться из-за ее отсутствия, наконец задал вопрос, который мучил его последние полчаса.
— Да нет. Тот, кого ты имеешь в виду, сейчас в командировке, а больше некому.
— Тогда в чем же дело? — сказал повеселевший Глеб. — Оставайся!
— Хорошо, — нерешительно согласилась Оля, — но я уеду рано утром.
Это была их первая ночь любви. Она выполнила свое обещание — ушла ранним утром, как только открылось метро. На прощание сказала, что сама позвонит, когда сочтет нужным. Она не позвонила — ни на следующий день, ни через месяц. Он пытался ее найти через горсправку, но безрезультатно. Видно, она взяла фамилию мужа, а новую так ему и не сообщила, как и то, где работает.
Появилась она, а точнее позвонила, почти через год. Как ни в чем не бывало, сказала, что всегда держит слово, — пообещала позвонить, вот и позвонила. Он тогда встречался с Наташей, и у него даже были серьезные намерения по отношению к ней. Оля, вновь возникнув, через короткий промежуток времени полностью вытеснила Наташу, как и все, что могло его отвлечь от нее: работу, друзей, дом, отца. Вскоре она как бы невзначай сообщила, что свободна от семейных уз, больше не распространяясь на эту тему, и кольцо, купленное для Наташи, досталось Оленьке. Они поженились и стали жить у Глеба. Втроем. Оля стала работать вместе с ним и даже начала писать кандидатскую диссертацию. Через год у отца обнаружилась женщина, на которой тот решил жениться. Глеб как раз вернулся из командировки в США и одобрил его намерение. Но как-то вечером, вернувшись домой после работы, они обнаружили отца мертвым, он лежал в ванной. Инфаркт. С тех пор прошло чуть меньше года.
И сейчас, когда не стало ее матери, опасность угрожала ей самой. Ко всему прочему, он вовлек в эту историю Степана, не имеющего к этим событиям никакого отношения, решившего помочь ему из дружеских побуждений. Где теперь искать Степана? Неужели эта колдунья имеет такую власть над людьми?
Глеб около шести часов утра въехал в село Ольшанка, а через час в Управлении внутренних дел Киевской области раздался звонок.
— Дежурный слушает, — прохрипел простуженно капитан, мечтая побыстрее сдать смену и принять очень горячую ванну, выпить чая с малиной, а может, и пятьдесят граммов «Украинской с перцем», оставшейся после дня рождения жены… Тут он понял, что засыпает, и прослушал то, что ему только что сообщил женский голос.
— Повторите, вас очень плохо слышно, — приказал он, вынырнув из сна.
Женщину в самом деле было очень плохо слышно из-за треска на линии.
— Меня сегодня убьют, — спокойно повторила женщина.
— Кто вас собирается убить?
— Он пока не собирается, но скоро меня убьет. Он уже въехал в село, я это чувствую, — терпеливо объяснила женщина. — Меня зовут Мария Нечипоренко, проживаю в селе Ольшанка Н-ского района, — и повесила трубку.
— Ч-черт! — разозлился дежурный. — Еще и психов не хватало. Я чувствую… он въехал… меня убьют… — он вслух передразнил звонившую женщину. — Сто против одного — это еще одна шизофреничка, страдающая манией преследования.
Чертыхаясь, все же нажал кнопку на пульте.
— Никита, — сказал он, — поступил странный звонок из села Ольшанка Н-ского района. Свяжись с их участковым или пошли туда патрульную машину. Я понимаю, что нет бензина, но телефон-то есть. Ведь я сказал: или-или. Звони участковому, пускай проветрится — уже утро, давно пора вставать. Да, возможно, что она шизоид, но проверить надо. В журнале я сигнал зафиксировал, а ты давай-ка — аллюр три креста. Ты что, в кавалерии не служил? Это значит — сломя голову. Нет, ломать не стоит. Доложишь, когда ситуация прояснится.
В селе Глеб собирался посетить бабу Марусю, дом покойной тещи, ее могилу и напоследок зайти к Мане. Что он рассчитывал там найти? Он и сам не знал, просто интуитивно чувствовал, что эти три места между собой тесно связаны, образуют некий магический круг. Заодно он надеялся больше разговорить бабу Марусю, чем это удалось Степану. Однако бабу Марусю он не застал и поехал на кладбище. Проезжая мимо дома священника, вспомнил о том, как они были там с Маней. В голове сразу закружились воспоминания. Молодая женщина, заживо гниющая от порчи старухи, которая сама теперь гниет в могиле. Никакие бабки, врачи не могут ей помочь, она приговорена, хотя смерть колдуна может снять порчу. Смерть тещи была для нее очень кстати. Интересно, отчего так внезапно покинула этот мир моложавая старуха, обожающая земные удовольствия? Почему ему до сих пор не приходила мысль расспросить об этом Олю? Он вспомнил, что, когда позвонили из села и сообщили ей о смерти матери, она нисколечко не удивилась и даже не спросила, от чего та умерла, по какой причине. Если рассмотреть три причины ее смерти — самоубийство, убийство и естественная смерть, — то получается следующее. Если бы она покончила с собой, ее могилу сельский священник отказался бы запечатывать, для этого требуется разрешение самого митрополита; если же она умерла насильственной смертью, ее бы отправили в морг на вскрытие, а это три-четыре дня, и только потом похоронили бы; значит, остается естественная смерть.