К Олегу уже частично вернулось зрение, и он рискнул сесть за руль. Вскоре он увидел работающий ночной киоск и, купив минеральную воду без газа, промыл ею глаза и умылся. Заодно у продавца киоска Олег узнал, где можно остановиться на ночь, пусть и далеко от моря, но чтобы автомобиль стоял во дворе у хозяина.
Его пристанищем стала маленькая комната на две койки в оборудованном под жилище сарайчике, с удобствами во дворе, но здесь было комфортнее и безопаснее, чем ночевать в автомобиле.
Время до приезда Павленко Олег решил полностью посвятить отдыху, чтобы своими неосторожными действиями не спугнуть невидимого противника. Он узнал у хозяина, пожилого грека Прокопия, больше напоминавшего цыгана, где находится стоянка яхт, и осторожно расспросил о Лобове. Прокопий Лобова знал, но ничего, кроме того, что Олегу рассказала Элеонора, не сообщил. Младший сын хозяина, Костик, за небольшое денежное вознаграждение согласился покрутиться возле яхт и узнать, когда Лобов собирается отплыть. Олег проинструктировал мальчика: расспрашивать нужно осторожно, не привлекая внимания. Секретность поручения Костику понравилась, как и сам гость, — о бурных событиях ночи свидетельствовали ссадины на его лице и небольшой синяк под глазом, который тот прятал за черными стеклами очков.
Олег поехал на Золотой пляж и предался отдыху — плавал в море, загорал на гальке, совсем не думая о работе.
В полдень, когда солнце стало припекать немилосердно, Олег решил пойти пообедать, а потом перебраться в тень. Собирая вещи, он увидел на мобильном телефоне сообщение о пропущенных звонках. Ему звонили Илона и Элеонора. Удивленный Олег решил сначала позвонить Элеоноре, угрожавшей ему накануне расправой, если он будет вновь надоедать ей просьбами о встрече. Он набрал номер ее домашнего телефона. Элеонора долго не брала трубку, а когда ответила, голос у нее оказался погасшим, тусклым.
— Вы мне звонили, наверное, хотели дать напутствие на дорожку?
— Да, у меня есть что вам сказать… Веня нашелся…
— Почему же у вас такой похоронный голос? Ведь вы столько усилий приложили, чтобы его найти, — не без ехидства заметил Олег.
Известие о том, что Рыков нашелся, его обрадовало, но предчувствие подсказывало: здесь что-то не так.
— Веня мертв. Его тело нашли в море — он утонул. Я была на опознании… — и она замолчала, очевидно, под впечатлением увиденного.
— Приношу свои соболезнования… Что говорит милиция о причине его смерти — это самоубийство, несчастный случай или ему кто-то помог?
— Судмедэксперт сказал, что он слишком долго пробыл в воде, чтобы утверждать что-либо наверняка. — У Элеоноры перехватило дыхание. — Я еле опознала его… Это так ужасно! Следователь склонен считать, что это несчастный случай, а я так не думаю.
— Могу ли я подъехать к вам, чтобы задать несколько вопросов?
— Нет! Оставьте меня в покое! Мне нужно заниматься похоронами Вени.
— Хорошо, успокойтесь, Элеонора… Не знаете, как связаться со следователем, который занимается обстоятельствами смерти вашего мужа?
— Не знаю. Мы с ним встретились в морге… Он мне сказал, что разбирался и со смертью Тамары. Поезжайте в райотдел милиции — вам там подскажут.
— Спасибо, я так и сделаю, — согласился Олег, а сам подумал: «Если это тот самый следователь, с которым я встретился в клубе, то от новой встречи с ним ничего хорошего ждать не приходится».
Одеваясь, Олег размышлял: «Смерть Рыкова не доказывает непричастности Элеоноры к похищению драгоценностей у Фроловой. Не исключено, что Рыкова убрали, чтобы замести следы, — это проще и надежнее, чем переправлять его за границу. Возможен и другой вариант — Рыков жив. Элеонора сказала, что с трудом опознала его. Могли убить кого-то другого, сложением похожего на Рыкова, хотя особого сходства не требовалось. За несколько дней жара, вода и рыбы сделали свое дело, и теперь бесполезно искать сходство с фотографией. Элеонора позвонила мне, чтобы я со спокойной душой отправился восвояси: Рыков мертв, и мне здесь уже делать нечего. Тогда непонятно, зачем вчера вечером меня избили? Это было лишним, раз уже подготовили тело — настоящего или подставного Рыкова».
Олег отправил на пейджер Павленко сообщение с просьбой позвонить. Раздался звонок, и он с нетерпением схватил мобилку, но услышал голос раздраженной Илоны:
— Как это называется?! — кричала она. — Я рано утром примчалась в Феодосию, полдня звоню тебе, а ты будто в рот воды набрал. Это море тебя так расслабило?
— Скорее наоборот. Здесь события происходят с молниеносной скоростью, они непредсказуемы, и это постоянно держит меня в напряжении — что будет дальше?
— Сейчас мамочка тебя пожалеет и купит мороженое! — вконец рассердилась Илона. — Мы с тобой увидимся или ты для меня занят?!
— Без проблем. Предлагаю встретиться на набережной, возле бювета минеральных вод санатория «Восход».
— Ты думаешь, я так хорошо знаю Феодосию?
— Но разговаривать, как я вижу, не разучилась. Спросишь — подскажут.
— Мы сейчас возле Генуэзской крепости. Сколько времени нам потребуется, чтобы доехать?
— Мы — это кто?
— Меня любезно согласился сюда привезти наш преподаватель.
— Понятно, Блюмкин. Кто бы сомневался! Думаю, доедете быстро.
— Ну что ж, до встречи.
К бювету Илона подошла одна.
Олег вкратце, ничего не скрывая, рассказал обо всем, что произошло, и изложил свои версии.
— Бедненький, тебя вчера побили! — посочувствовала Илона и протянула руку к его лицу, чтобы погладить по щеке, но Олег резко мотнул головой.
— Я же не кусаюсь, — рассмеялась девушка.
— Это мне не известно.
— Что ты намерен предпринять?
— Дождаться Павленко и уже вместе с ним составить план действий. Одна голова хорошо, а две лучше.
— Выходит, моя голова не в счет?
— Каждому свое. Одному археология, а другим — копаться в криминальном дерьме.
— Я думаю, что Лобов здесь точно замешан, надо как-то пробраться на его яхту и обыскать ее. Возможно, сокровища моей бабушки там.
— А я так не думаю. Лобов может быть вовсе ни при чем.
— Я в этом сомневаюсь. Элеонора с Лобовым могли грохнуть Рыкова из-за драгоценностей.
— Это одна из версий. Но не исключено, что есть еще кто-то, кого мы не знаем, и это он расправился с Рыковым и забрал похищенные драгоценности. На самом деле есть одна вещь, стоимость которой во много раз превосходит все остальное, вместе взятое, — скифская диадема. Рыкову достаточно было забрать из квартиры только ее, но, из жадности или не зная ее истинной стоимости, он прихватил и все эти побрякушки. Если бы он этого не сделал, ты удовлетворилась бы тем, что нашла в сейфе, и никакого расследования не было б. Возможно, диадема уже далеко отсюда.