Вопрос заключался в том, куда идти. Затронул его Холлис, застав Питера врасплох: он-то нисколько не сомневался, что нужно двигаться к намеченной ранее цели. Выяснить, что делается в Колорадо, сейчас казалось еще важнее, чем прежде, да и возвращаться в Колонию было уже поздно. Однако логика в словах Холлиса определенно присутствовала. Тео, Финна, молодую женщину, в которой Алиша узнала Лизу Чоу (теперь и Маус утверждала, что тоже видела Лизу) вирусоносители похитили из Колонии. Что бы ни творилось с пикировщиками — а с ними что-то явно происходило! — пленных они теперь оставляли живыми. Так не следует ли вернуться и предупредить колонистов? Да и сможет ли Маусами путешествовать пешком, даже если рана полностью заживет? Машин нет, боеприпасов в обрез, еду придется добывать по пути и тратить на это дополнительное время. Совсем скоро они попадут в горы, то есть в труднопроходимую местность. По силам ли беременной женщине добраться до Колорадо? Холлис ни на чем не настаивал, он лишь озвучивал вопросы, которые задавал себе. С другой стороны, они уже прошли большой путь. Бэбкок, кем бы он ни был, остался в Гавани, и его Легион тоже. То есть возвращение представляло определенный риск.
Семь членов отряда — Тео по-прежнему спал в моторном отделении — сидели на земле рядом с тепловозом и решали, что делать дальше. Впервые со дня побега из Колонии Питер почувствовал неуверенность друзей. Бункер и его сокровища — а как еще назвать найденное там разнообразное снаряжение? — внушили чувство безопасности, вероятно, ложное, но достаточное, чтобы продолжить путь. Сейчас не осталось ни машин, ни оружия, ни съестного. Поезд увез отряд на двести пятьдесят миль в сторону от намеченного маршрута, в совершенно дикие места. Неудивительно, что перспектива добраться до Колорадо стала почти нереальной! Последняя ночь в Гавани потрясла всех без исключения: кто предполагал, что уцелевшие люди окажутся не союзниками, а чуть ли не врагами или что на свете существует Бэбкок — опасный, невероятно сильный вирусоноситель, которому подчиняются остальные.
Алиша, вполне предсказуемо, высказалась за Колорадо, Маусами тоже (в основном для того, чтобы показать: она ни в чем не уступает Алише); Калеб заявил, что отправится туда, куда весь отряд, но при этом смотрел на Алишу: если бы дошло до голосования, он поддержал бы ее. Присоединился к Алише и Майкл, напомнив друзьям о разрушающихся аккумуляторах. Мол, без них Колония обречена, а радиосигнал из Колорадо — единственный шанс на спасение, особенно с учетом увиденного в Гавани.
Оставались Холлис и Сара. Холлис считал, что нужно вернуться, а вслух об этом не говорил лишь потому, что вслед за Питером считал: решение должно быть единогласным. Сара сидела рядом с ним в тени тепловоза, сложив ноги по-турецки, и смотрела на одинокую фигурку Эми, плывущую по зеленому морю луга. Питер вдруг понял, что очень давно не слышал Сарин голос.
— Теперь кое-что вспоминаю, — наконец проговорила Сара. — Ну, о том, как меня унес пикировщик… Не все, конечно, отрывками… — Она передернула плечами. — Холлис дело говорит, а ты, Маус, зря хорохоришься: в твоем состоянии путешествовать нельзя. Так что я полностью согласна с Майклом.
— То есть идем дальше?
Сара посмотрела на Холлиса, и тот кивнул.
— Да, идем дальше.
А что делать с Ольсоном? Питер ему не доверял, и, хотя вслух об этом не говорили, он был опасен, по крайней мере, как потенциальный самоубийца. С тех пор как тепловоз остановился, Ольсон неподвижно сидел и апатично вглядывался туда, откуда они приехали. Время от времени он зачерпывал горсть сухой земли и наблюдал, как она сыплется сквозь пальцы. Судя по всему, он взвешивал имеющиеся варианты, и ни один до конца его не устраивал. Питер подозревал, какие именно варианты обдумывает Ольсон.
Пока собирали снаряжение, Холлис отвел Питера в сторону. Все дробовики и винтовки сложили под брезентом около горки боеприпасов. Ночевать решили в тепловозе — безопаснее места не придумаешь, — а на заре отправиться в путь.
— А его куда? — тихо спросил Холлис, незаметно кивнув в сторону Ольсона. — Не бросать же здесь!
Холлис сжимал в руках один из уцелевших пистолетов, Питер — другой.
— Наверное, он с нами пойдет.
— А если не захочет?
Питер на секунду задумался, а потом ответил:
— Сам решит, мы все равно не можем на него повлиять.
Под вечер Калеб с Майклом взяли шланг, найденный в туалете за задней кабиной, и решили откачать воду из накопительных баков. Калеб нагнулся осмотреть навесную панель площадью около десяти квадратных футов, прикрепленную к днищу тепловоза.
— Что это? — спросил он Майкла.
— Съемная панель, со вспомогательным отсеком сообщается.
— Там может быть что-нибудь нужное?
— Не знаю… — Майкл уже разматывал шланг. — Посмотри!
Калеб опустился на колени и повернул ручку.
— Заклинило!
У Питера, наблюдавшего за ними с небольшого расстояния, засосало под ложечкой. Внутри что-то сжалось. Начеку… Нужно быть начеку!
— Сапог…
Раз — панель отскочила, сбив Калеба с ног. Из шахты появилась темная фигура.
Джуд!
Все как по команде бросились за оружием, а Джуд, пошатываясь, шагнул им навстречу и поднял револьвер. Выстрел Холлиса снес ему почти половину лица, обнажив блестящую кость и багровую плоть, от левого глаза осталась лишь темная глазница. Полуживой-полумертвый, в тот бесконечно долгий момент Джуд казался чьей-то жуткой фантазией.
— У-у, сучье отродье! — прорычал он и выстрелил в тот самый момент, когда Калеб загородил ему дорогу и потянулся к его револьверу.
Калеб получил пулю в грудь. Питер с Холлисом одновременно нажали на спусковые крючки, и тело Джуда задергалось, словно в безумном танце.
Бедняга Калеб навзничь лежал на земле, прижав ладонь к месту, где вошла пуля. Грудь судорожно поднималась и опускалась.
— Калеб! — закричала Алиша, бросаясь к нему.
Сквозь тонкие пальцы паренька текла кровь, а из устремленных в пустое небо глаз — слезы.
— О черт! — часто-часто моргая, пролепетал он. — Сара, сделай что-нибудь!
Лицо паренька медленно превращалось в маску: наступала смерть.
— О-о! — простонал Калеб, а потом в его груди что-то оборвалось, и он затих.
У всех, даже у Питера с Холлисом, на глаза навернулись слезы. Сара присела рядом с Алишей и коснулась ее локтя.
— Он умер, Лиш…
— Не смей так говорить! — Алиша яростно стряхнула ее руку и прижала к груди безвольное тело паренька. — Калеб, слышишь меня? Открой глаза! Немедленно открой глаза!
Питер опустился рядом с ней на колени.
— Я обещала ему! — шептала Алиша, прижимая к себе Калеба. — Я обещала…
— Знаю, Лиш, знаю, — кивал Питер, не представляя, что еще сказать. — Мы все знаем. Ну, отпусти его!