Обломком то ли мрамора, то ли гранита, как-то в темноте ночи их особо не различаю, магический конструкт, намеревающийся настругать меня тонкими ломтиками, впечатало обратно в родную гробницу. На этот раз сильнее, с него даже шлем слетел, обнажив подобие головы и шеи. Но особых проблем рукотворному монстру это не доставило.
– Проклятье, – выругался где-то за спиной Грайден, и вокруг голема из воздуха сгустились две громадные полупрозрачные ладони, цепко впившиеся в свою добычу. – Быстрее! Отломите ему голову, долго мне эти чары не удержать!
Я рискнул на секунду обернуться и увидел чародея, усевшегося прямо на землю в позу лотоса, ну или нечто, до жути ее напоминающее, правда, с одним-единственным отличием. Руки нанимателя были скрещены перед грудью и изо всех сил сжимали маленькую фигурку, один в один похожую на встретившегося нам стража гробницы, излишне рьяно выполняющего свои обязанности. Магия подобия, видимо, что-то об этой вещи я еще на Земле то ли читал в фантастическом романе, то ли смотрел в очередной передаче про экстрасенсов.
Как коршун, Крот кинулся на обездвиженного врага, разом превратившегося из охотника в жертву. Его сабля мелькнула молнией и оставила разрез на горле голема. То, что заменяло ему плоть, раздалось в стороны под острым лезвием, а потом сомкнулось без малейших повреждений. Второй удар окончился точно таким же печальным результатом. Я со своим коротким недоразумением пришел полуорку на помощь. Ни шиша у нас не получалось. Даже вдвоем просто отпилить голову творению старейшей ведьмы города, утратившей возможность покидать свое жилище, но сохранившей магический талант, не получалось.
– Да быстрее же вы, идиоты! – В голосе Грайдена слышалось большое напряжение. И даже нечто похожее на панику. – Еще несколько мгновений, и он вырвется!
В отчаянии мне не пришло на ум ничего лучше, чем садануть по бесстрастной морде твари, стоически встречающей все удары судьбы без единой жалобы или вообще издаваемого звука, кулаком. Хм. Нечто липкое и достаточно мягкое, да и на ощупь кажется знакомым. Обнюхивание руки лишь подтвердило догадку. Глина! Не затвердевшая по какой-то причине, вероятно, благодаря наложенным заклинаниям! Вот зачем на сторожащее склеп пугало, принципиально не имеющее внутренних органов и не способное истечь кровью, нацепили доспех, чтобы придать ему твердости. Эх, чем бы только ее разбросать в разные стороны? Уж сползтись в единое целое голем вряд ли сможет.
– Не могу больше! – предупредил Грайден. – Еще чуть-чуть и брошу! Один пусть бежит на север, второй на юг. Всех сразу ему не поймать, а далеко от охраняемой территории удаляться конструкт не будет!
Наверное, испытания, которые я прошел с момента попадания в этот мир, пагубно сказались на состоянии психики. Или бальзамические средства, примененные для обработки покойников в гробнице, обладали нехилым таким наркотическим эффектом, да вдобавок еще и умудрялись просачиваться наружу в количестве, достаточном, чтобы сработать даже на крупном по местным стандартам землянине. Ничем иным свой поступок объяснить не могу.
Короче, я обхватил голову своего противника руками, напряг мускулы, открыл рот и впился в голема всем имеющимся в наличии набором зубов. А потом откусил то, что сумел, и, содрогаясь от отвращения, проглотил. Повторил процедуру еще раз. И еще. Примерно на шестом или седьмом акте идиотизма голова конструкта, почти лишенная связи с телом, оторвалась и осталась в пальцах. Позвоночного столба страж могил, к счастью, не имел. А тело упало на землю и больше не подавало признаков жизни. Ну или в его случае вернее будет сказать – работы.
Я, кривясь от неприятных ощущений во рту и рефлекторно подавляя попытки пищевода вытолкнуть несъедобную гадость обратно, повернулся к своим спутникам и увидел четыре глаза, буквально вываливающиеся из орбит, и три распахнутых от изумления челюсти. Жрец, смотритель кладбища, несмотря на свои увечия, все-таки прибежал к месту происшествия, ориентируясь то ли по звукам, то ли по эманациям использованной Грайденом магии, и теперь находился в состоянии, близком к шоковому. Не знаю, как он воспринимает мир, но, видимо, достаточно неплохо, раз сейчас нелюдь и слова не может сказать, издавая лишь нечленораздельные звуки, свидетельствующие о крайнем потрясении.
– Загрыз! – выдохнул орк. – Загрыз, язви мою душу все демоны мира!
– Голема, – вторил ему человек. – Голема, боевого голема!
– Всю шею ему отожрал, – с оттенком искреннего восхищения подключился к ним гибрид этих двух рас. – Ну, вождь, ты даешь!
– Упырь обычный, – констатировал я, разглядывая две тронутые тлением руки или скорее уже лапы, отчаянно разгребающие наваленную сверху на тело землю судорожными движениями. Ниша, в которой внутри кургана покоился гроб, то ли обвалилась от старости, то ли была специально кем-то обрушена, и теперь излишне бодрому покойнику выбраться на свободу было не так-то просто. – Как и ожидалось. Ну чего стоишь? Бей его!
– А сам? – возмутился отлыниванием от работы напарника Крот, примериваясь своей саблей туда, где должна была располагаться шея трупа. Кстати, он уже практически смог освободить свои конечности, и с каждой секундой движения твари становились все увереннее. Она пробуждалась от смертного сна, и если мы промедлим еще минут пять, то получим существо с габаритами человека, игнорированием большинства травм и нравом голодной бешеной собаки. – Почему всю работу приходится делать мне?
– Я очень занят. – И ведь действительно занят. Слежу по сторонам, чтобы не пропустить нападения коллег упыря, если таковые вдруг объявятся. Вот только их не будет. Грайден в локации живых и не очень живых объектов, ну исключая големов, настоящий профессионал. За те пару месяцев, что мы на него работаем, ошибался всего один раз. Да и то по уважительной причине. Интересно, какой дурак похоронил того покойника с амулетом, скрывающим от магического взора, на шее? Он же дорогой, не меньше двух золотых сам по себе стоит, как выяснилось, да еще и подзаряжать его периодически надо. – И потом, как ты предлагаешь моим двуручником размахивать в этой тесноте?
– Кинжалом пользуйся, – буркнул полуорк, нанося сильный удар и для надежности проворачивая оружие в вероятно нанесенной им ране. Под тонким слоем земли завозились активнее. Что ж, ожидаемо, прикончить упыря, пусть даже не полностью поднявшегося, не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. Против него есть только два по-настоящему действующих средства: огонь и расчленение. Даже серебро представители данного вида нежити практически игнорируют в отличие от большинства своих собратьев. – Не укусит. А укусит, так броню не прогрызет! Ишь, рыцарь-белоручка выискался!
– Труд полезен для здоровья, – не поддался на провокацию я, продолжая бездельничать и любуясь светлым даже в скудном освещении факела кулаком, закованным в металл. Увы, но волшебством Грайден умел перекрашивать железяки только в один-единственный цвет, способный поспорить своей чистотой с первым снегом, а монет на хорошее покрытие пожалел. Причем ржа, въевшаяся в неизвестно сколько лет валявшийся в каком-то сыром месте металл, никуда не делась. Просто стала отражать все направленные на нее солнечные лучи. Вот и приходится изображать из себя то ли паладина, то ли защищенную от голубей мраморную статую. В общем, взгляды окружающих приковываю, а спрятаться в случае чего могу лишь на леднике, в других местах буду слишком выделяться. – Но вообще-то, если хочешь, можем поменяться. Хоть сейчас отдам двуручник и латы, а ты их наденешь и будешь встречать грудью всякое разное, что нам периодически попадается.