На третьем месте, да и на четвертом тоже, шли названия странных устройств, которые, видимо, не поддавались переводу на русский язык, так же как и осмыслению только по произношению. Кулон-регвигатор еще как-то был созвучен самому сигвигатору, а вот названия иных иномирских приборов, которым пришлось дать просто номера три и четыре, не поддавались классификации, а потому забывались сразу по прочтении.
А вот с пятым местом все было ясно и понятно: обладатель должен усиленно пихать в себя иную доступную ему энергию в виде калорийной пищи и яляторных удовольствий. И если что такое «яляторных» тоже догадаться не получилось, то уж с пищей все было понятно. Там же указывалось, что фантом забирает меньше сил у обладателя, если его подпитывать едой и теми самыми непонятными иномирскими удовольствиями. Вот Иван и решил проверить, что получится, если закормить фантом ненаглядной актрисы ну очень обильной и страшно калорийной пищей. Она дала предварительное согласие, но с учетом, что на любовные отношения у них тоже будет выделено как минимум полчаса.
И вскоре уже Загралов интенсивно вскрывал банки с икрой, мазал белый хлеб маслом, сооружал бутерброды с высококалорийной бастурмой и уговаривал любимую опрокинуть не просто одну, а целых четыре рюмочки коньяка. Она кривилась, фыркала, подавляла позывы к рвоте, но дисциплинированно и невероятно быстро закидывала в себя ударную порцию калорий.
Управились за двадцать пять минут, после чего Ольга с испугом выдохнула:
– Ванюша, у меня – перебор. Кажется, я сейчас умру от обжорства…
– Ничего, ничего… побежали на кроватку!
– Ага! Сейчас попрыгаю! И мне кажется, секс у нас не получится…
– А я тебе что-то такое интересное покажу!..
– Животное! Как при жизни моей так притворялся неполноценным! А как я умерла, так ты Ленке это показывал?!
– Ну… вот так случилось… Тем более что я уже вину осознал, и мы разговор на эту тему завершили.
– Пока! Пока завершили!..
Под эти ворчания Загралов раздел любимую, уложил на кровать и почти без предварительных ласк перешел к самому главному. Ольга вроде и возмущалась, но как-то без огонька, словно ленилась. Больше просила не давить на живот да не стеснять дыхание при бурных объятиях. Но постепенно они как-то приноровились, освоились, расслабились, и секс перешел в более интенсивную, а чуть позже и разнузданную фазу.
Дальше – больше. Ольга перестала сдерживать страстные стоны, а Иван стал ей вторить, еще и разные страстные признания приговаривая. Хорошо, что он вовремя опомнился и осознал, где находится. Вроде как бревенчатые избы обладали отличной звукоизоляцией, по словам родителей, «превосходной», но вдруг соседи все-таки услышат? Да не так поймут. А зная, что гость один, еще и в дом ломиться начнут. Телевизоров тут нет, о работающем здесь компе они могут и не догадываться, как же потом выкручиваться из щекотливого положения? Да и родители, вернувшись из своего взлелеянного сада, будут весьма заинтригованы криками неизвестной женщины.
Поэтому Загралов резко сбавил темп, экспансивность и перешел к плавным ласкам, без форсирования финальных ощущений. В принципе, обоим и так понравилось. Блаженная истома настолько сильно овладела ими, что они забыли посматривать на часы. И только ощущение приближающегося от израсходования сил обморока заставило Ивана замереть:
– Милая! Мы вместо тридцати минут уже час сорок кувыркаемся!
– Феноменально! Теперь я буду есть, как… как тигра! Все, любимый, растворяюсь! Целуй меня быстрей!
Прощальный поцелуй получился длинным: еще минуты на три. И только окончательно обессилев, Иван рассеял фантом обожаемого тела. Затем минут пять пытался отдышаться, прикидывая все положительные результаты проведенного эксперимента.
Личное удовлетворение и возможность так долго побыть с любимой – естественно, превалировали. Но немаловажное значение имело и подтверждение того, что чем больше фантом съест, тем меньше он тянет сил из обладателя. А если так, то нельзя ли как-то искусственным путем усилить эффект? То есть изобрести, создать некую капсулу, или «бомбу», в которой сконцентрировать десятки тысяч калорий. Для современных химиков, наверное, это не проблема. Маленькая, проглотишь – неприятных ощущений не будет, в желудке не помешает. Зато бегать можно часа четыре лишних. Ну… или не только бегать… Зависит от поставленной перед фантомом задачи. Да и без «бомбы» вон как потрясно получилось: более чем в три раза время удалось увеличить!
«Надо будет в следующий раз у Ольги поинтересоваться, как быстро у нее пища рассосалась, – думал Иван, так и валяясь на кровати, раскинув руки. – В финале мне показалось, что она двигалась, как в лучшие времена… И животик втянулся… Мм! Какой животик!..»
Додумать не получилось, в оконце кто-то постучал. Несильно, но по-хозяйски. Пришлось открывать внутреннюю раму, чтобы выглянуть через наружную. А там и голос послышался возмущенного Федора Павловича:
– Сынок! Да ты никак родителей решил из дома выгнать? Неужто так дом понравился?
Иван отодвинул оба засова, и родители вошли в дом.
– И зачем закрылся? – проворчал отец. – Соседи засмеют, скажут: волков боится, а в лес приперся.
А мать сразу обратила внимание на остатки короткого, но обильного пиршества:
– Знатно отобедал. А теперь что?
– Полдничать буду. Вы со мной?
– Да посидим, составим компанию… Мы ведь такого не едим.
– Да помню, помню… – Иван шустро расставлял на столе очередную, более чем ударную порцию деликатесов. – Тогда начинайте меня вводить в курс вашей здешней жизни. Какие правила в поселке, что можно, что нельзя, что не приветствуется.
– Свод правил проще не бывает, – начала мать. – Никому не мешай и не лезь в личную жизнь, пока совета не попросят. Помощь во всем и всегда – очень приветствуется. Отдыхаем вместе, празднуем тоже, короче говоря, живем как одна дружная семья.
Далее, со все больше горящими глазами, родители стали дополнять друг друга. Все-таки были и другие правила. Например, общественные работы. Даже редкие гости, бывающие здесь, обязаны были хотя бы два часа в день отработать на благо общества. В разное время года и заботы разнились: прополка огородов, сбор урожая, заготовка кедровых шишек, сенокос, сбор целебных трав, очистка двора и крыш от снега, помощь животным во время самых лютых морозов и обильных снегопадов.
Кое-как прожевав очередной кусочек хлеба с кусищем корейки, Иван спросил:
– А что за помощь животным?
– Мы лесных красавцев подкармливаем и оберегаем, – ответил отец. – Ты бы видел, какие тут к нам олени и косули выходят! О-о! Корм прямо из рук берут! – Он нахмурился и с досадой и злостью добавил: – Брали…
Рот Загралова-младшего был опять забит полностью, поэтому он только вопросительно уставился на мать. Татьяна Яковлевна огорченно махнула рукой: