Очнувшись, Кейси обнаружила, что лежит животом вниз поперек седла и лошадь несет ее куда-то крупной рысью; каждый удар копыта по земле отдавался острой болью в висках. Первым делом ей пришло в голову, что Демьен мог бы везти ее у себя на коленях. А не в таком унизительном положении. Она уже собиралась сказать ему об этом, когда заметила, что нога рядом с ней — вовсе не нога Демьена, во всяком случае, обувь другая.
Джона Уэскота она застрелила. Хоть и не очень уверена, но все же думает, что Пита Драммонда тоже. Значит, ее увозит с собой Баки, последний из троих? Зачем? Если он нашел ее, почему попросту не закончил работу, за которую ему заплатили?
"Может, тебе утешительно узнать, что Баки вообще не хотел браться за такое дело, потому как мы с тобой познакомились и еще потому, что ты такой молодой».
Она вспомнила эти слова и обрела в них внезапную надежду. Баки не хотел убивать ее. Именно поэтому он и взял ее с собой… если это и в самом деле Баки, а не Джед Пейсли или один из его парней.
Но какой у него при этом выбор? Просто отпустить ее? Сомнительно. Он дал согласие на работу, хоть она его и не устраивала. Нет, не удавалось сообразить, какими могут быть его намерения.
Сильная боль снова пронзила висок, напомнив, как серьезно сложившееся положение. Кейси удержалась от попытки ощупать голову, чтобы узнать, здорово ли ее ранило. Она пока не хотела показывать Баки, что очнулась. Вряд ли рана тяжелая, иначе мысли не были бы такими ясными.
Ага, вот оно что! Она должна прикинуться, что потеряла память. У Баки не будет никакого резона держать ее: ведь она не помнит ни его самого, ни Калтерса — вообще ничего! Вот так она разрешит его дилемму. Разумеется, если только он достаточно смышлен и додумается до этого сам, как она надеется. Подсказать ему что-то невозможно — ведь Кейси должна изображать, что, не понимает, почему в нее стреляли.
Хорошо бы он успел доставить ее до места, пока ее не вывернуло наизнанку прямо ему на сапог…
Насколько Кейси могла судить, глядя снизу вверх, они прибыли на какую-то маленькую ферму, заброшенную и проданную хозяином, который куда-то переехал. Вполне подходящий дом для таких, как Баки, если, конечно, тебя не разыскивает полиция. Может, Баки делил обиталище с двумя своими дружками, ныне отошедшими в мир иной. Дом сам по себе был достаточно велик для троих.
Баки даже не проверил, очнулась ли Кейси, прежде чем спешиться, взвалить ее на плечо и отнести в дом. Она с трудом удержалась от стона: плечо у него было твердое и костлявое. А потом он просто-напросто свалил ее на пол как мешок. Подобное безразличие к ее состоянию заходило слишком далеко, зато давало Кейси повод сделать вид, что она наконец опомнилась — со стоном.
Приоткрыв глаза, она увидела, что Баки склонился над ней и внимательно смотрит на пропитавшуюся кровью повязку.
— Кто вы такой?
— Не морочь мне голову, Малыш. Ты со мной познакомился еще давеча вечером.
— Вы ошибаетесь, мистер. Мы с вами в жизни не виделись.
— Послушай, мальчуган, я не такой дурак…
— Мальчуган? — Кейси изобразила немыслимую обиду. — Что вы этим хотите сказать? Вы что, ослепли? Я — женщина, если вам это неизвестно!
Он вытаращил глаза, потом выпрямился и взревел:
— Женщина! Адское пламя и тысяча проклятий! Какого ж черта ты вырядилась в эту одежду — ни дать ни взять пятнадцатилетний мальчишка с фермы!
Кейси поглядела на себя и увидела, что одежда залита кровью; ей даже не пришлось притворяться, как она удивлена.
— Я умираю, да? Столько крови…
— Не выдумывай, это не твоя кровь! — сердито оборвал ее Баки.
Кейси напомнила себе, что ничего не понимает и ничего не помнит.
— Чья же она?
— Откуда мне знать? — соврал он. — Я тебя так и нашел.
Может, он шутит? Кейси предпочитала думать, что нет, и, нахмурив брови, вернулась к теме одежды:
— А что касается мужского костюма, то, по правде говоря, не знаю, почему я так одета. Наверное, потому, что пришлось долго ехать верхом. Вообще-то я иногда ношу джинсы.
— Говоришь как-то нетвердо, будто сама не веришь.
Кейси нахмурилась еще сильнее.
— Да, я в самом деле не уверена. Трудно припомнить какие-то вещи. Может, мне дали какое-нибудь снадобье? Почему у меня вдруг стала такая плохая память? И отчего у меня голова горит как в огне?
Баки откашлялся.
— Вас ранили в голову из пистолета, мисс, — сказал он, переходя на вы.
— Из пистолета? Кто посмел это сделать?
— Не стоит так горячиться. Но это точно, вас могли убить. Мало того, это я должен был убить, да только Джон и Пит…
Она сильно огорчилась, что он заговорил об этом: значит, еще не сообразил, какие преимущества дает ему потеря ею памяти. Однако Кейси продолжала вести свою игру:
— Это вы в меня стреляли?
— Нет, я не стрелял, — пробурчал он утробным басом. — Но говорю же, должен был убить.
— За что? Что такого ужасного я вам сделала?
— Ничего плохого вы мне не сделали. Это просто работа, за которую заплатят. Ничего личного, поймите, Что ж, у этих трех дружков одна и та же философия для облегчения совести.
— Значит, вы все еще хотите меня убить?
— Хотел бы, так уж убил бы. А привез сюда, чтобы уговорить держаться подальше от Калтерса. Убивать я вас не собираюсь.
— А кто такой Калтерс?
— Кто? Это не… Ладно, ничего. Если не знаете, тем лучше.
Наконец-то додумался. У Кейси появилась надежда.
— А вы знаете, кто я такая? — спросила она. — Я даже не могу вспомнить, откуда приехала. Черт возьми, до чего это скверно!
Он смотрел на нее не только без всякого сочувствия, а донельзя обрадованно.
— Я заметил у вашего коня клеймо Кей-Си. Это ранчо в восточном Техасе. Может, вы бы там расспросили, не знает ли кто вас.
Кейси удивилась, что он знает о ранчо Кей-Си — оно ведь далеко отсюда. Насчет клейма он сообразил прямо как настоящий сыщик. Выходит, он и вправду собирается ее отпустить подобру-поздорову.
— Это замечательная мысль. Я бы сама не додумалась. Но где точно это ранчо находится?
— По дороге к Уако, так мне кажется… Сам я там не бывал, просто слышал, потому что ранчо очень большое. Проще всего доехать туда поездом, который идет на восток.
— А поблизости есть железная дорога?
— Конечно, есть, рад буду проводить, — заверил он.
— Это очень любезно с вашей стороны, — церемонно поблагодарила Кейси. — Но сначала мне надо показаться врачу.
— Ну, не знаю, давайте я пока сам посмотрю вашу рану.
Кейси разрешила, и он снял повязку и приподнял прилипшие к ране волосы. От нового приступа боли на глазах у Кейси выступили слезы, но она стиснула зубы и молчала, пока Баки ощупывал рану.