И в следующий миг за стеной кораллов загалдели, разразились бранью в несколько голосов. Судя по всему, возле нерестилища собралась уйма народу. И шла там явно не дружеская пирушка.
Симмонсы! — насторожилась Реми. Она присела, словно от неожиданного удара под колени. Поискала взглядом Скворцова; но пусто и безмятежно было в поселке волонтеров. И Кортес как сквозь землю провалился. Только что так скакал, что пыль столбом стояла, а теперь и след простыл.
Реми спустилась с крыльца, побрела мимо хижин в сторону лагуны. Ее немного успокаивало то, что дело не дошло пока до револьверов и винтовок. Ругаться — пусть ругаются, это не страшно. А вот пальба нежелательна… Пальба — это либо симмонсы, либо Хуанито с Керимом.
В глаза ударило солнце, едва Реми вышла из тени раскидистого дендрополипа. Дневное светило Сирены в этот час сияло ярче начищенного золота. Реми поглядела на плавный изгиб берега. Паукообразный агрегат по переработке планктона ухал и булькал, погрузив стальные лапы в воду, никто за ним не присматривал.
Потом за машиной промелькнули фигуры долговязого человека и грузного акслы.
Кристо и Кортес! Несутся со всех ног к нерестилищу!
Реми откинула сомнения и побежала за ними.
По укромной тропинке через заросли рыжей ламинарии, под коралловую арку, за каменный забор, в святая святых атолла Алехандро.
Мисс Бергсон беззвучно рыдала, рассевшись на земле; ее шлепанцы-вьетнамки валялись рядом. Кристо был бел, как снеговик; Кортес держал у губ заряженную духовую трубку. У бортика нерестилища стояли, опустив головы, акслы. Чуть в стороне столпились волонтеры, были они угрюмы и злы. Среди волонтеров Реми увидела и Скворцова.
Механик Микки как раз объяснял магистру и остальным, что стряслось.
— Афон делал, как вы, магистр. Он бил ладонью по воде…
Аксла по имени Афон пристыженно квакнул и задергал горловым комом.
— Головастики думали, что их кормить собираются, и льнули к поверхности. А эти, — механик указал на остальных аксл, — колошматили их камнями…
Доктор закрыла лицо руками.
— Зачем?.. За что?.. — вопрошала мисс Бергсон неизвестно кого.
Реми обошла волонтеров и удрученных аксл, поглядела в некогда кристальную воду нерестилища и тут же отвела взгляд.
«Вы знаете, что в естественных условиях выживает лишь одна десятая часть нереста?» — всплыли из воспоминаний слова магистра сиренианского отделения ЮГ.
Густая кровь маслянисто отблескивала. Не кровь, а неподвижный кисель. Или нефтяная пленка. Застыли, вытянув лапки в жесте утопающего, мертвые головастики. Что-то живое упорно билось в кровавом бульоне и оглашало огороженное стеной пространство паническими трелями.
— Избиение младенцев, — не к месту высказался Скворцов, но на него никто не обратил внимания, кроме, пожалуй, Ремины. — Надеюсь, что туземному Спасителю посчастливилось уцелеть.
Кристо щелкнул пальцами.
— Быстро! Сачки! — выкрикнул он, срываясь на фальцет. — Сачки немедленно! Спасайте, кого еще можно!
«Одну десятую от нереста, — подумала Реми. — Как природой и задумано».
Волонтеры кинулись за инструментами, что хранились в пещерке в одной из скал. Акслы смущенно заквакали и принялись бочком отступать к выходу из нерестилища. Кортес широко распахнул рот (ни один человек не смог бы так) и зашипел. Что это означало, никто из людей не понял, но провинившиеся акслы застыли, как оловянные солдатики.
— Несите детенышей в лагуну! — раздавал указания Кристо. — Осторожнее, что вы в самом деле! Не уроните! Они тяжелые!
Скворцов взял Реми за рукав и попытался отвести в сторону. Ремина дернула плечом, освободилась. Присела у низкого бортика нерестилища, опустила руки в грязную воду.
Мертвые пальцы, мертвые плавники и неподвижный взор черных-черных, без белков, глаз…
Реми принялась бить ладонью по воде. Возня избежавших общей участи головастиков стала отчетливей. Теперь было видно, что многие из них тяжело ранены и что каждое движение дается им с превеликой мукой.
— Ну давайте! — Реми била уже двумя ладонями, не обращая внимания на то, что кровавые брызги летят ей в лицо. — Ко мне, кто из вас еще дышит!
— Вот они! — закричал Микки. — Поднимаются со дна!
Мисс Бергсон присоединилась к Реми. Забарабанила своими пудовыми кулачищами, а волонтеры запустили сачки в нерестилище.
И вот первого спасенного головастика тащат к лагуне: мокрая сеть провисает, сквозь широкие ячейки тянутся к Реми перепончатые ручонки, и глаза маленького акслы смотрят на нее и только на нее. Вот и следующий! Снова головастик желает прильнуть к Реми, а Реми глядит вслед и вытирает рукавом мокрый лоб.
— Ты должна была полюбить Сирену, — предположил Скворцов. — Если бы не вмешались симмонсы… Ха! Мистер Марвелл не ошибся в тебе.
Реми отмахнулась:
— И слушать не собираюсь, давай обойдемся без этой лапши. Я не марионетка, что бы ни говорил обо мне папа́.
— Позвольте-позвольте, — вмешался Кристо, магистр сильно нервничал, его губы дрожали. — В иных обстоятельствах я бы сказал, что мы сработаемся. Да, в иных.
— Я хочу домой, — в который раз призналась Реми.
— Сиеста завершается, — сказал тогда егерь. — Вечер — не самое благоприятное время для начала долгого путешествия, но только так мы сможем обмануть симмонсов. Бандиты отступят к своей базе за Хардеген, чтобы переждать Карлик. Они будут уверены, что мы до сих пор в атолле Алехандро. Ведь никто в здравом уме не решится выступить на ночь глядя.
— Кроме нас… — пробормотала Реми.
— Кроме нас и Кортеса, — поправил Скворцов.
— И все-таки ты ошибаешься.
— В чем?
— Я бы никогда не полюбила эту планету.
Кортес оказался настоящим кладом. Превосходный телохранитель, который молниеносно реагировал на опасность, незаменимый проводник, он выбирал самые тенистые тропы, а главное — находил воду, запасы которой быстро иссякли. Ведь чем дальше отходили путники от главного хребта Хардегена, тем реже встречались родники.
А еще Кортеса беспрекословно слушались рыбособаки, что по собственному почину взялись сопровождать маленький отряд. Чешуйчатые псы загодя поднимали затаившихся хищников, честно отрабатывая свою долю «лягушачьего попкорна». И хотя помимо револьвера в распоряжении путников была парочка карабинов, ядовитые иглы дружка-иглокожего, выпущенные Кортесом из духовой трубки, опережали пули. Ни Реми, ни даже Скворцов не успевали порой прицелиться в особо нахального мясоеда. А вот телохранитель успевал.
Впрочем, хищники беспокоили их не часто. Разве что жаброхваты проявляли порой излишнее любопытство. Да и то поодиночке. Отбиться от них было нетрудно. И вообще, через редеющий по мере спуска с главного хребта Хардегена рифовый лес шагалось легко.