Увидев майора Джереми, своего непосредственного начальника на время курсов, Кхазан, как это было принято в Советской армии, выбежал на плац, стал по стойке «смирно», принялся докладывать.
— Здравия желаю, господин майор, сэр! За время моего дежурства чрезвычайных происшествий не произошло, личный состав принимает пищу, — доложил сержант Кхазан.
— Вольно, сержант. Благодарю за службу.
— Спасибо, сэр!
Майор взглянул на часы.
— Через десять минут все должны стоять на плацу.
— Так точно, сэр!
На построение ушло больше времени — минут пятнадцать, — но на то и афганская армия, на Востоке вообще не принято торопиться. Вторая учебная группа — верней, две группы, по двенадцать человек в каждой, которые ведет один майор Джереми. В одной старший — сержант Кхазан, в другой — целый майор по имени Расул Ирмат, он из подразделений Достума, этнический узбек. Русских, которые перед самым выходом готовили их, он не застал, но Достум сам был генералом, потому толк в дисциплине знал, и дисциплина у него в частях сохранилась и после ухода русских. Расул Ирмат после окончания школы коммандос должен был быть направлен в США, в Форт Брэгг, где закончить уже продвинутые курсы, а потом вернуться сюда и создавать специальный антиповстанческий отряд из этнических узбеков. Когда они, американцы, вошли в Афганистан — они ничего толком не знали и пытались создавать и армию, и полицию, и органы власти, балансируя в них этнический состав, чтобы там были и пуштуны, и узбеки, и хазарейцы, и туркмены. А потом долго мучились с небоеспособными отрядами, где таджик ни за что не соглашался подчиняться пуштуну, а пуштун — хазарейцу. Корни многих проблем были заложены именно тогда: войска Северного альянса, которые были их союзниками и которых они привели к власти, состояли в основном из представителей этнических меньшинств — узбеков, таджиков, туркменов, хазарейцев. А вот отряды Талибана состояли в основном из этнических пуштунов — и не все воевали за религию. В итоге, когда в Кабуле формировалась новая власть, пуштунов в ней почти не оказалось, их и не могло в ней оказаться, потому что это значило бы привести во власть талибов, с которыми они только что воевали. Потом новая кабульская власть начала назначать губернаторов провинций — естественно, из числа своих, в том числе и в провинции, где пуштуны составляли абсолютное большинство. Губернаторы начали притеснять своих новых подданных и облагать их поборами, потому как в Афганистане власть нужна именно для этого, здесь нет никакой демократии и, наверное, никогда не будет. А пуштуны, в свою очередь, — племя за племенем отказались признавать новую власть, как захватническую и несправедливую. И вот именно в этот момент и был упущен единственный шанс закончить афганскую кампанию быстро и победоносно, потому что на тот момент талибы потерпели явное и сокрушительное поражение — а племена в Афганистане уважают силу и никогда не пойдут за теми, кто только что был вынужден бежать из страны. Но потребовалось всего несколько месяцев новой власти, ее притеснений и бардака, ее наркоторговли, чтобы пуштунские племена начали восставать одно за другим. Тут же появились и старые знакомые — переформировавшиеся в Пакистане талибы…
Группа стояла двумя плотными каре, в каждой — по два пулеметчика и по два снайпера. Гранатометчиков отдельно не выделялось, при необходимости на операции брали одноразовые реактивные гранаты, пользоваться которыми должен был уметь любой солдат — коммандос. Снайперы были вооружены СВД, пулеметчики — новенькими М240G, которые пришли в подразделение взамен старых с давно расстрелянными стволами ПКМ, — и не сказать, что пулеметчики были этому рады, потому как новый пулемет был тяжелее едва ли не в полтора раза. У остальных — Colt M4A1 SOPMOD, здесь Пентагон не поскупился, выделяя деньги в рамках программы содействия дружественным армиям. В афганской армии основным был все-таки автомат Калашникова, которых здесь осталось полно еще с советских времен, — а вот коммандос были вооружены по стандартам NATO, потому что им постоянно приходилось взаимодействовать с тактическими группами НАТО в боевых условиях. М4 не так плоха, как говорят… если ее вовремя чистить.
Майор, впрочем, при первой возможности получил Мк16 [14] на замену своей М4.
— Ас салям алейкум! — поздоровался с курсантами на дари майор.
— Ва алейкум ас салям! — пронеслось по строю.
— Командирам групп — доклад!
Двое командиров подбежали к майору, вытянулись по стойке смирно.
— Господин майор, группа два-один построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!
— Господин майор, группа два-два построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!
— Распорядок дня на сегодня. Вечером, в семнадцать ноль-ноль, собраться на вертолетной площадке, получить боевые патроны, паек на три дня. Отрабатываем учебный разведывательный выход! Через двадцать минут — группам прибыть на полигон номер три, сдать на склад холодное оружие, боевые патроны, получить лазерные имитаторы стрельбы. Время пошло!
Полигон номер три представлял собой учебную деревню, расположенную в двух километрах от центра. До полигона курсанты бежали в полном обмундировании — а майор ехал. Но ехал он не просто так — он ехал на «Хаммере», стоя за пулеметом и прикрывая их. Чтобы быть уверенным в том, что на полигоне не будет несчастных случаев, он приказал сдать все патроны на склад. Холодное оружие тоже, потому что, когда он только начинал — сам был свидетелем, как во время разбора учебного задания один из афганцев набросился на другого с ножом. Такие афганцы — они не терпят проигрывать, даже на учебном полигоне, во время учебной миссии. А прикрытие нужно для того, что, если муджи [15] узнают о том, что чуть ли не целая рота выдвигается к месту обучения без единого патрона, будет беда. По этой же причине — в багажнике «Хаммера» было два цинка с боевыми патронами. В Афганистане ни в чем нельзя было быть уверенными.
На учебном комплексе майор поделил своих подчиненных на две учебные группы, одной из которых поручил защищать строения, второй — нападать на них с разных сторон и с разным тактическим построением. Для начала он изъял из группы защитников снайперов, а из группы атакующих — пулеметчиков, чтобы атакующие вынуждены были наступать, не имея прикрытия в виде пулеметного огня. Потом майор взял из группы атакующих двух бойцов и придал их обороняющимся, чтобы отработать тактику приближения к объекту и штурма обороняемого превосходящими силами противника. В обоих случаях основную роль сыграли снайперы, два снайпера с СВД привели к молчанию пулеметные расчеты, и только потом начиналось продвижение вперед. Проблема была вот в чем: для СВД не было глушителей. Он посылал заявку на SR-25 в полной комплектации — но ее раз за разом не удовлетворяли, возможно, опасаясь, что столь опасное оружие может пополнить арсеналы муджей. Пришлось пойти на хитрость: снайперы имели двойной комплект вооружения. Вместо СВД при необходимости тихой и чистой работы они брали М16А3 с глушителями и оптическими прицелами от наборов SOPMOD. А такой работы — тихой и чистой — ночью предстояло изрядно…