Мы возились в этом отрезке коридора уже, кажется, целую вечность. Сопун пару раз атаковал, но мне пока удавалось уворачиваться. Я столкнулся с таким противником впервые, но все же разгадал его манеру боя. То, что я засек его и ранил, поломало привычный шаблон засады, теперь мутант тянул время, ждал, когда раны затянутся, а я начну уставать. К счастью, ураганной регенерацией вроде той, что есть у кровохлеба, сопун не обладает. Для полного исцеления ему понадобятся дни, а может, и недели. Видимо, пуля, прошедшая навылет, порвала связки на правой лапе мутанта: он двигался, заметно прихрамывая. Тем не менее зверюга ловко сбивала прицел и уворачивалась от серий одиночных выстрелов. Патронов в магазине осталось двенадцать штук. Я перевел пистолет в режим автоматического огня. Увернуться от очереди сопун не сможет. Тщательно прицелившись и чуть поведя стволом, а затем резко сменив точку прицела, я дал очередь в пять выстрелов. Голова мутанта дернулась в попытке уйти с линии огня, но пуль было больше, чем обычно, и три последних вошли в левую глазницу, надбровную кость и в лоб. Мутант осел и упал навзничь. Я быстро сменил магазин и дослал патрон, резко сменив позицию. Но больше никого вокруг не было. Сопун охотился в одиночку.
Появление данного вида мутантов было плохим признаком: сопуны редко живут по отдельности, где-то в пределах пятидесяти метров у них есть гнездо, где, как правило, обитает от трех до пяти особей. Территорию они обходят регулярно, не брезгуют и поеданием сородичей. Убитого мной дружка они найдут по специфическим пахучим меткам, которыми сопуны обозначают свою территорию. Наилучший вариант — это если они сожрут труп и не пойдут по моему следу. Но надеяться на лучшее — это буржуазный подход, паранойя меня часто выручает. Нужно как можно быстрее выйти на достаточное расстояние от предполагаемого логова. Если придется совсем туго, буду палить из «сто четвертого». Главное — сохранять темп.
Еще метров сто я прошагал спокойно. Но тревожное чувство и ноющее плечо говорили, что сопуны уже встали на след и скоро меня догонят. Позади, метрах в сорока, послышался хрипящий рык на три голоса. Вот и «долгожданные» гости.
Проблема заключалась в ограниченности пространства для маневрирования: коридор был прямой, без ответвлений. С одной стороны, это не давало возможности стае опередить или обойти меня. Но сопуны наверняка освоили местную вентиляцию, поэтому нападение могло произойти откуда угодно. Шли они быстро, дистанция между нами стремительно сокращалась. Снаряженных обойм к АПБ было всего три, включая ту, что уже находилась в пистолете. В РД лежала еще одна коробка на пятьдесят патронов, но времени на остановку не было. Принять бой все же придется. Оставалась слабая надежда, что стая, выйдя за переделы своей территории, прекратит преследование. Однако этого не происходило. Судя по звукам, за мной гнались трое мутантов, и так просто они меня отпускать не собирались.
Надежда умерла, как только за очередным поворотом оказался тупик. Вернее, дверь присутствовала, но была заперта на кодовый замок, чей красный светодиод злорадно светился в темноте. Приехали. Вот почему они погнались за мной: стая уже не первый раз так добывала себе пищу. Возле двери и в углах тоннеля, распространяя гнилостные миазмы, лежала пища сопунов: полностью разложившиеся тела, потерявшие свои естественные очертания. Сопуны не едят добычу сразу. Убив жертву, они тащат ее в подобные места и срыгивают едкую слизь, которая выполняет функции желудочного сока. Так добыча может томиться довольно долго, пока не размякнет и не станет пригодной в пищу. Вонь была специфическая: к запаху гниения примешивался кислый «аромат» слизи. Дверь вскрыть не удастся, даже если я попытаюсь ее подорвать с помощью точечных зарядов. Для подобных случаев триста грамм пластита лежало в контейнере в недрах РД. Получается, что придется принять бой здесь.
В подобной ситуации главное — выбрать позицию с наиболее широким сектором обстрела по фронту. Я решил подпустить стаю метров на пятьдесят и уже не мелочиться: достал автомат и приготовил одну наступательную гранату. Более мощную было бы использовать неразумно: слишком большой радиус разлета тяжелых осколков и рикошеты от бетонных стен тоннеля. Может и зацепить, так как укрытий поблизости не было никаких. АПБ можно оставить напоследок: магазин в автомате поменять мне не дадут, скорость атаки у мутантов довольно приличная.
Запах должен был сбить сопунов с толку. Но прекрасное ночное зрение быстро вычленит меня на фоне груды разложившегося мяса. На все это нужно время. Секунды мне хватит, чтобы сделать первый ход. Мягко передернув затвор «калаша», я приготовился к бою. Сейчас будет весело. Жалко, что в темноте, к тому же под маской, никто не увидит моей «дружелюбной» улыбки. Впрочем, сопуны не люди, мимику наших лиц читать не умеют.
Стая показалась из-за поворота примерно через десять минут. Сопуны приближались длинными скачками, что-то бормоча друг другу. Меня они чуять перестали. Даже запах оружия, видимо, стал неразличим на фоне общего «благоухания».
Сорок метров… Стая шла клином, чуть смещаясь к левой стене тоннеля, заходя на атаку по привычной схеме и рассчитывая, что, приблизившись вплотную, просто разорвет шуструю добычу, как и сотни раз до этого.
Тридцать метров… И я дал очередь в три выстрела по головному мутанту. Две тяжелые пули калибра 7,62 разворотили скрытую под тряпьем и обрывками противогаза морду сопуна, а третья ушла в стену («семерка» имеет малый люфт в полете и практически не рикошетит от препятствий). Ритм атаки сбился: когда головной сопун кувыркнулся через голову и забился в конвульсиях, остальные двое, резко затормозив, встали вполоборота, примерно в двадцати пяти метрах от моей позиции. Опустив автомат, я выдернул кольцо, кинул гранату и сразу рухнул ничком на загаженный пол тоннеля. Сказалось преимущество «горных» гранат — она взорвалась почти перед мордами растерявшихся мутантов, щелкнув корпусом по полу. Над головой засвистели осколки, ударная волна подняла ошметки гнилья.
Как только все стихло, я вскочил и дал длинную очередь от бедра в предполагаемом направлении атаки. Сквозь ватную тишину я расслышал рев сопуна. Только одного. В размытом зеленом свете ноктовизора я увидел приятную картину: из двух остававшихся в живых мутантов из игры выбыл один — взрывом ему разворотило морду так, что виднелся только обломок позвоночного столба. Второй получил серьезную порцию осколков, обе передние лапы были перебиты. Несмотря на это, сопун прыгнул, как только заметил меня. Очередь настигла его в прыжке, и патроны пошли из последнего десятка так как в него я всегда ставлю первыми тремя «трассеры», чтобы знать, когда нужно считать патроны. Тело мутанта рухнуло в двух шагах от меня. Не мешкая, я выпустил три патрона ему в череп. Стало совсем тихо, слышно даже, как где-то торопливо капает вода, спеша не пойми куда и зачем. Вроде отбился, сегодня поле за мной.
Однако оставалась проблема с проходом на Склады, дверь без кода открыть не получится. Осмотрев все еще раз, я окончательно в этом уверился: нужно искать обходной путь, что задержит меня в этих катакомбах как минимум на десять часов. Не смертельно, но провизии и воды было впритык. Самым очевидным выходом из ситуации был поиск прохода, по которому сопуны выбирались на поверхность. Сквозняк в тоннеле есть, значит, имеется и выход наверх. Сопуны габаритами мало отличаются от человека, и если я найду выход, то в него, несомненно, пролезу.