На экране возникла черно-белая фотография. Беглый сумасшедший, абсолютно лысый, с клиновидным черепом и злобным взглядом, выглядел действительно жутко. Катерина даже поежилась. Секунду спустя диктор назвал его имя – Эдуард Пельт.
«Этот человек очень опасен…» – начал ведущий, но Евдокия возмущенно фыркнула и переключила телевизор на другой канал.
– Уже вернулась! – констатировала она, заметив в гостиной Катерину. – С обратной дорогой трудностей не возникло?
– Я не заблудилась, если ты об этом, – ответила девочка. – Вообще, кажется, я смутно помню многие места.
– Ну еще бы! Ведь мы часто гуляли по этим улицам, когда ты была еще совсем маленькой!
А вот в этом Катерина сильно сомневалась. Может, у нее и проблемы с памятью, но помнила она лишь Аглаю. Та возила ее в коляске, зимой катала на санках либо водила за руку по старому парку и угощала сладостями. Евдокия в воспоминаниях Катерины не фигурировала вовсе.
– Обедать будешь? – спросила бабушка. – Если да, поищи себе что-нибудь в холодильнике. Сегодня мне было лень готовить.
Похоже, не только сегодня. Катерина отправилась в кухню и залезла в старенький холодильник. Она быстро соорудила себе бутерброд с колбасой и щедро залила его майонезом.
– А Аглая где? – спросила она с набитым ртом.
– Пошла в «Иллюзион», – недовольным тоном ответила Евдокия. – Представь, нашла покупателя на эту старую развалюху! Дела у вас сейчас неважные, вот она и хочет продать театр, чтобы раздобыть наличности. А ведь это наследие Державиных! Разве можно его так разбазаривать?! Но кто спрашивает мое мнение?
Катерина присела на диван и уставилась в телевизор. Она смотрела выпуск новостей, а сама думала только об обвинениях Игоря Назарова.
Евдокия продолжала о чем-то рассуждать, но девочка не слушала, полностью погрузившись в свои мысли. Неожиданно в гостиной воцарилась тишина. Катерина мельком взглянула на Евдокию и вдруг заметила, что та смотрит на нее вопросительно, очевидно ожидая какого-то ответа. Но каким был вопрос?
– Как прошел первый день в школе? – наконец повторила бабушка.
– Неплохо, – выдавила Катерина.
– А как тебе твои… одноклассники?
– Везде хватает нормальных людей, ну и разных болванов тоже.
– Хм, – произнесла Евдокия.
И снова тишина.
Катерина впервые была с Евдокией одна и просто не знала, о чем с ней разговаривать. Бабушка, кажется, пыталась наладить контакт, но тоже не могла найти подходящую тему для разговора.
Катерина подняла глаза и увидела на стене портрет в старинной позолоченной раме. С картины на нее смотрела молодая женщина в красивом кружевном платье со стоячим воротником. Сходство не оставляло сомнений – это была Евдокия лет пятьдесят назад. На пальцах бабушки сверкали перстни, на шее красовалось бриллиантовое колье. Волосы были уложены в высокую прическу, поддерживаемую красивой тиарой. Девочка даже подошла ближе, чтобы получше все разглядеть.
– Отличный портрет! – произнесла наконец Катерина. – Ты на нем такая красивая.
– Были времена, – кивнула Евдокия. – Мы тогда состояли в дворянском собрании и частенько проводили время на всяких благотворительных балах.
– Бабуль, – неестественно нежно сказала Катя. – Ты чего? Какие дворянские собрания? Я историю неплохо знаю: дворяне были до революции…
Евдокия вскинула тонкие брови:
– И куда они потом, по-твоему, делись?
– Ну, не знаю… Вымерли, как динозавры, – неуверенно предположила внучка. – Или их просто отменили.
– Ты не знаешь? Ну да, откуда тебе знать? Твоя плебейка-мачеха явно не в курсе прошлого нашей семьи!
За плебейку Катерине стало обидно. Она любила Аглаю, и ей не нравилось, как бабушка отзывается о ее мачехе. Но Евдокия ничего не заметила и продолжала:
– Нельзя отменить благородство. Нельзя отменить честь. Память о своих корнях тоже нельзя отменить! Это большевики думали, что отменили. Да, нам приходилось встречаться тайно. Наше дворянское собрание – это был закрытый Клуб, куда входили лишь избранные горожане! – гордо произнесла она. – Аристократы, наследники известных родовитых семейств! Мы тоже к таким относимся, ведь Державины издавна носили графский титул!
– Так я графиня? – улыбнулась Катерина.
– Не понимаю твоего веселья! – нахмурилась Евдокия. – Это величайшая честь! Знала бы ты, как Александр гордился своим дворянством!
Катерина замолчала. Похоже, шуток старуха не понимала вовсе.
– Бабушка, – произнесла она.
– Да?
– Я слышала, что отца обвиняли в убийстве, – сказала Катерина. – Это правда?
Евдокия долго смотрела на нее, плотно сжав губы. Ее взгляд ничего не выражал, она просто молча разглядывала внучку. Катерина порядком струхнула. Может, она обидела старушку своим вопросом? Ведь Александр все-таки ее сын. Девочка уже хотела перевести разговор на другую тему, когда Евдокия вдруг указала ей на диван.
– Присядь, Катерина, – вымолвила она. – Нам предстоит серьезный разговор.
Ну вот, начинается. Не стоило затрагивать эту тему.
Катерина молча села и опустила голову в ожидании выволочки.
– Что за поза! – возмущенно произнесла Евдокия. – Разве так сидят юные барышни? Выпрямись! Подбородок вверх, плечи расправить. И смотри мне в глаза!
Катерина подчинилась. Бабушка удовлетворенно кивнула.
– Хочу сразу прояснить кое-что, – сказала она. – Мы происходим из древнего и знатного рода, Катерина. Еще наш прадед имел графский титул и служил при дворе императора. Те времена давно канули в Лету, но титул до сих пор передается по наследству. Все свидетельства восстановлены, документы оформлены. Так что я – графиня. И ты тоже!
– А Аглая? – подала голос Катерина.
Бабушка лишь презрительно ухмыльнулась:
– Это очень спорный вопрос. Твоя мать, я имею в виду женщину, которая произвела тебя на свет, действительно могла с гордостью относить себя к высшему свету. Но Аглая всегда была и будет сумасбродной циркачкой.
Катерина еще больше обиделась за мачеху.
– Отец тоже работал в цирке, – произнесла она.
– Александр был иллюзионистом, мастером удивительных иллюзий. Не каким-то заурядным фокусником – он был настоящим магом, а это тебе не ноги под куполом задирать! Мы сумели выкупить это здание в те непростые времена, воспользовавшись нашими сбережениями, и привели его в порядок. Да, твой отец выступал перед публикой, но делал это только ради своего удовольствия. И имел грандиозный успех. О нем знали даже за границей! Так о чем это я? – Бабушка на секунду задумалась. – Ах да! К чему я веду. У нас всегда имелись недоброжелатели, дорогая! Семейство Державиных постоянно окружали враги, распускавшие о нас всякие гнусные сплетни. Не скрою, поводов хватало. Александр совершил немало глупостей, связавшись с князем Поплавским, этим полоумным старикашкой, приятелем моего покойного мужа. Но он никогда не делал ничего противозаконного! Так что не верь всяким сплетникам и завистникам!