– Мы уходим! Не отставай!
И мужчины взяли такой темп, что вроде как легко груженной проводнице пришлось бежать за ними вприпрыжку. На первых сотнях метров пути она продолжала жутко печалиться, что ей досталось так мало ценного груза. Но уже к концу второго километра думала совсем иное:
«Я и в самом деле жадная! Вон сколько волоку! Еще и моим дочкам на приданое хватит… Если эти дочки еще будут… Ибо сейчас свалюсь и умру от усталости…»
Повезло! Братья Низу отыскали все-таки двухцветные колонны и сделали привал.
И радовались теперь как дети. Потому что некие кривые надписи на непонятном языке, которые имелись на карте, только сейчас расшифровались для спутницы. «Дворец» – обозначало каждое слово. То есть некий особый подземный ход соединял один дворец со вторым. Между ними как бы огромное пространство занимал сад, который обозначался кустиком и рисунком двух деревьев. Ну и там же виднелись дымные ориентиры и силуэты нужных скал.
То есть складывалась убежденность в том, что тут когда-то кто-то проходил уже во время существования Шанны. Раз книги, созданные после вселенской катастрофы и после тотального уничтожения сентегов, содержали описание этого подземного сооружения и давали конкретные ориентиры, то народишко здесь шастал. Пусть и в единичных экземплярах. И догадаться, почему он шастал, – нетрудно: порой смертельные болезни не могли излечить и легендарные врачи Эль-Митоланы… А может, этот секрет принадлежал только одному древнему роду, вот они и хаживали сюда за сокровищами и артефактами.
Правда, и в этом «дворце» ни единого предмета Древних еще до сих пор не отыскалось. И следовало решать немедленно, что делать дальше.
Вот именно об этом и о предстоящем маршруте между братьями и разгорелся основной спор. Причем вели они его на ходу, обследуя все прилегающие к месту привала подвалы. Младший утверждал, что следует пройтись по всем тоннелям, ведущим на север, и отыскать в обязательном порядке тот самый особый проход. Дескать, он все равно будет нужен при возвращении. С той стороны его не удалось обнаружить, так, может, с этой удастся? Тем более что по всем ориентирам он не мог быть слишком далеко.
Тогда как старший в паре братьев напоминал, что продуктов и воды ничтожно мало, следует немедленно двигаться на юг и выбираться там на поверхность, оставляя на своем пути как магические, так и обычные метки. Проблемы выживания – на первом месте. А поиск обратной дороги может и подождать.
Риона мысленно поддерживала Кремона, но ее мнение никто не спрашивал и учитывать не собирался. Она сразу ощутила, что из авторитетной проводницы, или как минимум равноправного товарища по ватаге, она стала приживалкой и обузой. По крайней мере, именно такие пессимистические мысли на нее нахлынули, когда она интенсивно набиралась сил и прислушивалась к обрывкам то тут, то там слышимых дискуссий. Причем в этих разговорах девушка несколько раз уловила такие фразы, которые наводили на подозрения: на самом ли деле Низу родные братья?
Но пока она сидела тихо, ни о чем не спрашивала, зато очень внимательно слушала. Мало ли что…
Мужчины приняли компромиссное решение: сделать всего один рывок на север, пройдя по ближайшему тоннелю, и просто убедиться либо в существовании невидимой смерти, либо в наличии непреодолимых завалов. Если действовать последовательно, то такой шаг напрашивался сам собой. Следовало все-таки знать, что остается за спиной.
Решили двигаться втроем. Тем более что найденная за несколькими поворотами анфилада подвальных помещений вела строго на север. Да и смертельных аномалий, которые Кашад навострился уничтожать и развеивать щелчком пальцев, стало гораздо меньше. Словно они заранее со страхом убирались с дороги сильного колдуна.
Анфилада постепенно перешла в прочный тоннель шириной метра два. Так что идти было легко, даже камней под ногами не попадалось. А шли на последнем и таком удобном участке, экономя осветительные артефакты и трего. Вернее, даже не столь ради экономии, сколь по причине удобства такого передвижения для Восходящего. Он прекрасно видел в темноте, предупреждал о неожиданных препятствиях и устранял опасности. А чтобы идущие следом, метрах в пяти, не бились лбами об стены, прицепил маленькую искорку светляка на своем мешке.
Вот эта искорка, синхронно покачиваясь в такт шагам Кашада, и вела за собой пару ватажников. И вдруг замерла на месте.
– Вот и пришли… – послышался настороженный голос Кашада, и он быстро стал вынимать шарик-артефакт из кармана. Была признана большая эффективность этого диковинного осветительного устройства, вот им и пользовались в первую очередь.
– Что там?! – перешла на тревожный шепот Риона, делая последние шаги. Третий член отряда продвинулся вперед молча.
– Да вот сами и посмотрите!
Поддерживаемый левитацией шарик двинулся вперед, уже издалека освещая диковинную, совсем нежданную картину. Тоннель простирался еще метров на сорок по прямой, а потом делал резкий поворот. А метрах в двадцати – двадцати пяти от замерших людей белели разнообразные кости скелетов. Причем скелетов не только человеческих. Ближе всех лежали три весьма специфических костяка, сразу опознанных Невменяемым:
– Сентеги!.. – он помнил принадлежавшую султану Таррелону Радужному книгу с рисунками и описанием этих загадочных разумных созданий.
Несмотря на его уверенный тон, одна сомневающаяся все-таки нашлась:
– Что за глупости?! Они скорей похожи на мутировавших аистов… Или на безобразных цапель с толстенными ногами…
– Поверь мне на слово… нет мне смысла сейчас доказывать…
Эти трое лежали вперемешку, и, похоже, что перед смертью сентеги стали разворачиваться, пытаясь уйти от опасности. За ними виднелись скелеты людей. Они лежали странной, словно специально выложенной лесенкой у стены. Семь костяков. За ними сразу пять скелетов сентегов, а дальше всех – еще один, человеческий. И странная поза того, самого первого, ушедшего дальше всех, наводила на мысль о том, что здесь не просто смерть свалилась на головы, а произошла некая драма. Эту тайну, увы, простым разглядыванием никак не раскроешь. Мало того, еще и самим следовало опасаться.
– Шанна! – выдохнул Эль-Митолан Восходящий и стал пятиться первым.
Несмотря на молодой возраст, маркиза Мальвика Баризо выделялась острым умом, небывалой сообразительностью и интуитивным умением отыскать самое верное решение, наиболее удачный ход для достижения поставленной перед собой цели. Наверное, ее целеустремленный характер и стойкие жизненные инстинкты выработались еще в то время, когда она, будучи ребенком, моталась по неизвестно каким дебрям со своей непутевой матушкой. Потом мать куда-то пропала, и ребенок прибился к простым крестьянам-охотникам, жителям глухой приграничной деревеньки. Раннее сиротство уже тогда приучило девочку с невероятной силой бороться за собственное существование. А уж каким ударом для ее психики стало уничтожение отрядом колабов самой деревеньки и всех ее жителей, вообще не поддавалось никакому описанию. Те дни, когда колабы забрали ее и еще несколько молодых людей на мясо и на глазах шестнадцатилетней Мальвики поедали ее сверстников, до сих пор иногда всплывали ночными кошмарами.