– Да я бы так и сделал, но ты пойми: если там не будет стоять только мое имя, то вторая часть нашего плана может оказаться под угрозой. Тем более что главную сказочную суть все-таки именно я придумал…
– Подумаешь! Придумал он!.. – фыркнула любовница и попыталась телодвижениями подвигнуть мужчину на повторные любовные ласки. – Ты бы только знал, какие у меня бывают сказочные фантазии…
Она уже ощутила плод своих усилий, но воспользоваться этим не успела. Как не успел Кремон услышать в ту ночь о весьма разнообразных и будоражащих фантазиях своей подруги. На улице раздался лязг, а на чердаке часто и звонко забил тревожный колокол.
На дом рода Беерчи началось крупномасштабное нападение.
Сторонники и соратники павшего графа Каст-Щука решили сразу действовать в обход всех правил, законов и традиций. Они прекрасно поняли, что сражение на Второй дороге в любом случае будет расцениваться судьями империи только в пользу оборонявшихся. Свидетелей было слишком много, всем клюв не свяжешь. Да и в Аллангарне вряд ли отыщутся такие деструктивные силы, которые смогут похоронить Сату-Лгава со всем его окружением.
Воины просочились в город в течение дня, устроились в арендованных домах и в домах своих скрытых сторонников, хорошенько выспались, а ближе к утру стали выдвигаться для атаки. Эти военные силы были не в пример мощнее всех предыдущих, вместе взятых. Только одних сентегов из Курганда прибыло около сотни, да не меньше ста отлично вооруженных рабов с самого начала приняли участие в штурме. Плюс пятьдесят рабов было задействовано для заключительного удара по дому.
Все верховые животные имели на копытах войлочные башмаки. Такие же башмаки были у рабов поверх тяжелых кованых сапог, и у самих сентегов – стук когтей был бы хорошо слышен в предрассветной тишине. Две восьмерки похасов, запряженных длинным цугом, дернули тяжелые цепи, обхватившие по нескольку прутьев забора, и вырвали из него два куска. И в эти проломы ринулись два потока воинов. Хозяева не прятались за спинами своих рабов, а, надеясь на собственные магические щиты, шли в первой линии атаки. А вторая линия прикрывала своих товарищей огненными сгустками магии и парализующих молний. Имелись среди сторонников графа и два воина с уникальным оружием – керечесой и шавасуном. Эта парочка осталась перед оградой, начав стрельбу самыми первыми и пытаясь с улицы вынести окна нижнего этажа. А заодно и убрать видневшихся в верхних окнах защитников.
Судя по отсутствию на улице повозок, нападавшие не планировали грабить дом. А вот тяжеленные бурдюки с зажигательной смесью, которые несли пятьдесят рабов на задней линии атаки, сразу позволяли догадаться: как только доступ к первому этажу станет свободен, туда все эти бурдюки бросят и подожгут. Дом со всеми защитниками и бесценными произведениями искусства решили отдать на корм безжалостному огню. Озлобленные сторонники графа Каст-Щука не планировали казнить кого-то в отдельности и пленных брать не собирались.
Первым из окна третьего этажа начал отстреливаться Сату-Лгав. Единое магическое пространство защитной структуры дало ему на десяток секунд больше для приведения керечесы в рабочее состояние. Вторым вступил в бой его кузен, обосновавшийся со вторым ружьем этажом ниже. Но первые шесть мраморных шариков не принесли атакующим большого вреда. Они хоть и не знали о наличии в доме такого страшного оружия, но наверняка догадывались, поэтому оберегами и созданными магическими щитами обзавелись в должном количестве. В первые секунды только один сентег был легко ранен. Он отступил в сторону, давая дорогу своим подельникам.
Затем в бой вступили сразу несколько сентегов-защитников, которые не пожалели до половины своих магических сил, создавая и запуская во врага огненные шары каждый из своего окна. При этом они прекрасно понимали: главное сбить защиту с атакующих, а потом их можно будет и арбалетными болтами уничтожить. Тем более что все без исключения рабы в доме уже готовили арбалеты к выстрелам. Одновременно с приживалами начал бить по нападавшим и Кашад. Эль-Митолан Восходящий использовал только мощь керечесы, оставляя магическую силу для обороны своего окна от обстрела мраморными шарами с улицы. Именно он завязал ружейную дуэль с тяжелой артиллерией противника.
Понятное дело, что Кремон и Риона начали оказывать сопротивление штурмующим дом врагам чуть ли не самыми последними. Все-таки, прежде чем высунуться в раскрытое окно, следовало еще надеть на себя куртки, в которые были вложены как защитные обереги, так и наиболее эффективные в обороне артефакты. А попробуй это сделай, когда никак не можешь выпутаться из подлых простыней!
Но зато вмешательство Кремона с литанрой и Рионы с шавасуном стало переломным моментом боя. Как раз закончилась перестрелка вражеских стрелков с Восходящим, и воина с керечесой прикрывал воин с шавасуном. От него неслась целая цепочка искорок, которые по две-три штуки влетали в раскрытые окна. Наверняка структуры защиты пока еще справлялись с этими искорками, но надолго их не хватит однозначно. А вот защита вражеских стрелков могла еще протянуть довольно долго, и одиночным зарядом из литанры можно было и не достичь желаемого результата. Поэтому Невменяемый сразу саданул по вражеским стрелкам сдвоенным выстрелом. И учетверенной мощи оказалось более чем достаточно: на месте пары врагов осталась лишь дымящаяся воронка.
Энормианин сделал еще шесть спаренных выстрелов, разметав воинов неприятеля во дворе перед домом. К тому времени все засевшие в доме сентеги уже отдали магические силы, посылая во врага огненные шары и парализующие молнии и тем самым сжигая имеющиеся обереги и разрушая структуры магической защиты. И принялись выбивать врагов из арбалетов.
Так что заряды литанры не встречали на своем пути сколь-нибудь ощутимой преграды и своими взрывами вывели из строя более половины воинов неприятеля. И тут Кремон увидел, что на улице скопились люди с тяжеленными бурдюками и какой-то сентег им приказывает бежать к дому и закидывать горючую смесь в несколько выбитых окон первого этажа. Видимо, этот командир почему-то не заметил, что штурм окончен и нападавшие захлебнулись в собственной крови. Может, у него совсем мозги заклинило от злости и ненависти?
Только вот рабы действовали на удивление живо, бесстрашно и слаженно, начав двумя ручейками втягиваться на залитый кровью участок двора. Кремон сразу понял, что они умрут, но выполнят полученный приказ. Наверняка им перед штурмом сделали определенные внушения, после того как опоили эликсиром Бигина. Так что, как ни стоило пожалеть своих собратьев по виду, как ни хотелось их спасти от бессмысленной смерти, но сейчас было не до рассуждений.
Два одиночных заряда понеслись к каждой из цепочек носителей. И на тех местах расцвели огромные кляксы всепожирающего пламени. Человек по пять из каждой цепочки погибли сразу, еще по трое катались по земле, пытаясь с ревом сбить с себя пламя. Все остальные остались на улице, инстинктивно отпрянув от жаркого пламени и продолжая пятиться как можно дальше. Командующий ими сентег тоже погиб, догорая возле поломанной ограды. Новых команд не прозвучало, так что у рабов наверняка начались в сознании некие накладки, когда окружающая обстановка не позволяла выполнить приказ даже ценой собственной жизни. Ведь он звучал конкретно: «Бросить бурдюки в окна!» А теперь он был невыполним и как бы перестал действовать. Неизвестно, на сколько времени; скорей всего, когда проходы освободятся от огня, рабы вновь неосознанно побегут к окнам дома, но пока они выжидали.