На несколько секунд мы замерли. И всё по новой. Полковник атакует по нижнему уровню и пытается проткнуть мой живот, а скорее всего, достать паховую область. Я его удары встречаю и контратакую. И каким бы ни был в жизни паршивым человеком Тео Генцер, мне приходится признать, что боец он хороший, может, даже лучше меня. Но он запустил своё тело, и его донимает одышка, и только это спасает меня от гибели.
Новая серия ударов противника. Звенит сталь, и я отбиваю хитрый выпад полковника с вывертом кисти руки и одновременно бью его ногой в туловище. Однако хитрый и опытный Генцер крутанулся всем телом, принял мой сапог на бедро и устоял. Снова я отступил, колени полусогнуты, клинок передо мной. И опять наступление здоровой полковничьей туши, и снова он пытается добраться до нижней части моего тела. Но я не стою на месте, ускользаю от врага, легко пританцовываю вокруг него и подначиваю словами и выкриками:
– Давай, боров! Ну же, полковник! Быстрее! Двигайся! Догоняй! Эге-гей! Импотент!
Генцер, разумеется, нервничает и бесится, и в небольшом замкнутом пространстве непременно загонял бы меня. Но мы в бальном зале, здесь простор, и меня не догнать. А потому тактика моя проста. Пара ударов. Отскок. Ещё выпад, размен ударами и отход. И так продолжается до тех пор, пока полковник не начинает сдавать.
Вот и пришёл мой час. Короткий выпад в шею. Звон стали. Шаг вправо. Диагональный удар. Опять звенит металл. И опять вправо. Я осыпаю противника беспокоящими ударами и всё время обхожу его с одной стороны. Он привыкает к этому, и во время моего очередного выпада перекидывает клинок из руки в руку и хочет достать меня ответным ударом. Однако я уже чего-то подобного ожидаю и замираю. Смертельно опасная сталь ирута проходит всего в сантиметре от меня, и с полуразворота я достаю Генцера в руку.
Стремительный росчерк клинка, и длинная кровавая борозда вспарывает его кожу. Левая рука полковника повисла плетью, и теперь уже он отскакивает от меня. Вновь его клинок в правой ладони, а я готовлюсь перейти в новую атаку. Но происходит то, чего я никак не ожидал. Мой противник, словно выброшенная на берег рыба, раскрывает рот, пытается вздохнуть, что-то сипит, падает на мраморный пол, расшибает голову, сильно дёргается всем телом и замирает.
– Целителя! – кричит кто-то из гостей.
Я стою на месте, а к полковнику подходят два жреца, один из храма Верингома Ветра, а другой последователь Верша Моряка. Чуть позже к ним присоединился маг из школы «Алго», и все трое констатировали, что геройский человек и хлебосольный хозяин граф Тео Генцер умер, а причина его смерти – сердечный приступ и кровоизлияние в мозг, так что умер полковник быстро и достаточно безболезненно.
После этого оставаться в особняке смысла не было. И, попрощавшись с вдовой покойного заместителя начальника Генштаба, которая по-прежнему сохраняла спокойствие, я и мои друзья покинули особняк Генцеров. По дороге мы обсудили вечер и пришли к выводу, что всё прошло нормально. Правда, никто не ожидал, что полковника подведёт сердечко, но результат был достигнут, и это главное.
У ворот моего дома мы расстались. Эхарт и Альера решили продолжить веселье, а я отговорился тем, что буду занят. Друзья посетовали, что я всё больше времени провожу отдельно от них, помянули красавицу Каисс и укатили по улице Данвен в сторону центра, а я направился к себе. У меня действительно ещё были на сегодня дела, и они касались памяток из тайника в башне Ан-Анхо.
Мой план оригинальностью не блистал и строился на человеческой жадности гвардейских офицеров, которые раньше, до появления рядом с императором верных людей, службу несли абы как, спустя рукава, и частенько промышляли воровством из дворца всяких мелочей. Например, статуй из парков и сада, полудрагоценных камней из барельефов, златотканых полотнищ, которые использовались для обивки внутренних помещений, и просто строительных материалов.
Мне были известны два таких человека, капитаны Третьего гвардейского полка Сигуэ и Ламон, друзья и компаньоны убитого мной в доме госпожи Ивэр барона Финера. Эти люди частенько несли караульную службу в дворцовом саду, который вплотную примыкал к противоположной от основного входа стене башни Ан-Анхо. Там хватало укромных мест, а главное, имелся один захламлённый и поросший кустарником закуток, в который во время последней попытки отреставрировать здание строители сбрасывали мешки с мусором. Реставрация окончена не была, а груда конопляных мешков и кусков камня, сброшенных со второго и третьего надземных уровней башни, уже не первый год лежала под стеной и никому не была нужна. И я решил собрать всю свою добычу из тайника в такие мешки, которых в башне валялось немало, и вечером на верёвке спустить их на кучу мусора. Одновременно с этим первые воины моего отряда, а со временем, возможно, вассалы, братья Дайирин должны были подойти к капитанам Сигуэ и Ламону, познакомиться с ними и предложить им за приличное вознаграждение вынести с территории дворца два мешка, в которых лежат деревянные ящички с не очень ценными камнями.
По идее офицеры Третьего полка должны были согласиться, поскольку с недавних пор, после гибели своего дружка Финера, они были на мели, питались плохо, пообносились, и имелся верный слух, что они пытались промышлять на улицах столицы грабежом и едва не попались городским стражникам. Так что за деньги, особенно за хорошие, эти шакалы-одиночки, которые всегда были сами по себе, отдельно от общей стаи, должны были сделать то, что их попросят, и лишнего болтать не станут, слишком они жадные, а искусственные кристаллы на рынке практически ничего не стоят. Когда же будет осуществлена передача мешков из одних рук в другие и офицеры получат деньги, Дайирины должны будут удалиться, а гвардейцы умереть.
Таков был мой план, и я приступил к его осуществлению. Дайирины парни хоть и горячие, но отнюдь не глупые, и меня поняли верно. Они за меня, а я за них, всё по-честному. И вскоре контакт с нищими капитанами-гвардейцами, которые всё своё свободное время проводили в самой поганой забегаловке в пределах Белого города, в трактире «Сирота», был установлен. Под моим чутким присмотром со стороны шевалье сговорились с Сигуэ и Ламоном, дали им небольшой задаток в пять золотых монет и пообещали ещё сотню по окончании дела. Позавчера я сбросил груз на свалку и теперь хотел получить его обратно. Местом встречи были назначены задворки трактира. Передача добычи назначена сегодня в полночь, так что время на подготовку имелось.
Я вошёл в свой особняк, переоделся, выслушал мальчишек, которые следили за гвардейцами, ещё раз обговорил с обоими шевалье все обстоятельства предстоящего дела и, дополнительно проинструктировав их, передал им кошелёк с сотней иллиров. После чего братья отправились в «Сироту», а я в самой простецкой одежде, накинув на плечи просторный тёмный плащ, с мечом и парой кинжалов, естественно, инкогнито, двинулся за ними следом.
Задворки трактира для самых нищих аристократов выходили на обширный пустырь. Темно. Грязно. Сыро. Бегают крысы, а в воздухе висит густой запах всякой дряни. В общем, место препаршивое, зато безлюдное и безопасное, поскольку воры здесь не тусовались, а местные бомжи если и бывали, то только поутру.