— Что происходит? — спросила София, выбираясь из-под бережно накинутой на нее овечьей шкуры. — Разве Ратлих не сказал, что сигнал будет подан в полдень?
— Это другой сигнал. Настоящий...
София встала рядом с ним, силясь что-то разглядеть. А потом, охнув, прижала ладонь к губам. Проступили темные тени, и вот один за другим из тумана стали выныривать черные носы кораблей. Десятки. Хищно щерились нарисованные на бортах пасти. Убирались основные паруса, заработали весла, вспенив тихую гладь моря.
К портовому колоколу присоединились колокола с башен у городских ворот. Рэймар обернулся. С востока к городу шло огромное войско.
— Пойдемте скорее, — он схватил Софию за руку.
Они сбежали по ступеням со смотровой площадки вниз. В главном зале они встретились с встревоженным Ратлихом.
— Карфаги! — крикнул Рэймар ему на ходу. — Идут к городу на кораблях и с суши!
— Великий Хедин! — Гоблин, казалось, на миг растерялся. — Мы не успели...
— Всех воинов к воротам. Прикажи!
В зал вбежал Ланс и ...
— Сколько их?
— Посчитать не успел. Но слишком много для нас. Но точно не те пресловутые тридцать кораблей.
— Больше?! Ты куда?
— К порту. Один корабль вошел в устье.
Ратлих вышел за ними из дворца Городского Совета. Рэймар вскочил на Атласа, потом посадил перед собой Софию и кивнул гоблину на Айю. Кони промчались по городским улицам. Оставшийся Ротаариг бегом припустил следом. Открывались окна. Высовывались наружу еще толком не проснувшиеся встревоженные жители, пытаясь понять, что происходит. Ланс поднялся на площадку, на которой еще недавно были Рэймар и София, протрубил сигнал. Улицы наполнились отрядами стражи, спешившими к порту и к воротам.
Спустя несколько минут на пирсе собрался Совет Ордена. Чуть позади стоял отряд воинов во главе с Лансом. А в открытые ворота канала в клубах тумана входил корабль карфагов под белым флагом.
Гребцы убрали весла, когда судно остановилось в конце пирса. Спрыгнули два моряка, быстро поставили корабль на якорь. На пирс упали несколько мостков. С которых посыпались воины. Стража Ланса с лязгом обнажила мечи. Второй отряд, стоявший чуть дальше, взвел арбалеты.
— Много их там поместилось, — мрачно обронил Аблис.
Однако высыпавшие добрые три сотни воинов не спешили атаковать, выстроившись перед кораблем. Ратлих нахмурился, с недоумением глядя на происходящее. С корабля сошел последний человек. В пурпурном камзоле. На груди его матово отсвечивал серебряный знак Хаоса.
Фигура двинулась вперед, за ней последовали воины. Не обнажая, однако, оружия.
— Не может быть! — вырвалось у Гарлина.
Фигура замерла в шести футах. На загорелом лице
сверкнула белозубая улыбка.
— Я же говорил, почтенный Гарлин, что мы еще свидимся в Тартессе, — произнес Ульпиан и перевел взгляд на Рэймара. — Приветствую тебя, мой принц...
И склонился в глубоком поклоне. Из-за спины Ульпина выскользнул мальчик-слуга, опустился на колени, протягивая на алой бархатной подушке серебряную корону. А следом на колени опустилось все войско Ульпиана.
Повисшее было изумленное молчание нарушил возмущенный ропот за спинами Ордена. Рэймар смертельно побледнел. Ульпиан поднял на него глаза.
— Будь благоразумен, мой принц. На этот раз городу не выстоять. Сделай правильный шаг, и все огромное войско у восточных ворот и весь флот склонят голову перед законным наследником Тартесса. Посмотри — они все ждут! Ждут твоего слова и приказаний...
— Ты знал! — воскликнул осененный Гарлин. — Ты знал с самого начала, кто он!
— Да, через руки торговцев много чего проходит, в том числе и редких книг, — Ульпиан вновь улыбнулся, но на этот раз его улыбка была холодной и презрительной. — Я даже хотел выкрасть его у тебя, Гарлин, пока ты не задурил мальчику голову. Но потом мне пришла мысль поинтереснее. Почему бы мальчику не узнать своих врагов изнутри? Теперь ему известно о вас все.
Он может просчитать любой ваш шаг... Потому что я тоже приложил руку к его обучению. И он тоже был моим достойным учеником...
— Довольно! — хрипло и негромко оборвал никийца Рэймар. — Я принимаю твое предложение. Но все они уйдут из города.
— Твое пожелание для меня закон. Их не будут преследовать, клянусь вечной силой Хаоса. Часа, чтобы уйти всем тем, кто этого хочет, будет достаточно...
— Что ты делаешь? — прошептал Ратлих. — Зачем?
Рэймар развернулся к нему.
— Уходите, — процедил он и посмотрел на дрожащую Софию, взял ее замерзшие ладони и оставил в них свой колдовской клинок. — Уходите!
Он так глянул на стоящего рядом с девушкой Эстебана, что тот без слов все понял. Обхватил Софию за плечи, скрывая от глаз никийца переданный клинок, почти силой потащил ее прочь. По лицу девушки текли слезы.
— Рэймар, нет! — шептала она. — Пожалуйста, не надо...
Но тот, больше ни на кого не посмотрев, отвернулся к Ульпиану. Пирс за его спиной опустел. Только Ротаариг остался стоять рядом. Рэймар глянул на него.
— Уволь, вместе с ними мне делать точно нечего. — Гоблин оскалился и посмотрел на корону. — Изумительно, сперва я подумал, что это копия. Но это подлинный венец, который носил Игнациус... Ты доверишь мне эту честь, Ульпиан? И так странно, что мы с тобой нигде не пересекались...
Никиец кивнул. Ротаариг взял корону в руки. Зубцы ее представляли собой обрушивающиеся валы бушующего моря. Рэймар наклонился, и серебряный венец оказался на его голове. Торжествующе закричали воины Ульпиана. Этот крик расслышали и подхватили на кораблях. А затем и в городе, и за крепостной стеной
в огромном войске карфагов. Воздух дрожал от торжествующего рева. Рэймар обернулся к востоку. Орден Равновесия уже давно должен был минуть городские ворота.
— София, пожалуйста, — прошептал он.
Давно было готово Заклятие Уничтожения, которое, задействовав всю силу Хаоса, обратило бы город в пепел, спалило бы дотла весь флот, смело бы огненным смерчем все войско карфагов. Он знал, что успеет. Успеет произнести последнее слово заклятия.
Тартесс...