– Здравствуй, Чина. – Я протянул руку.
– Здравствуй, Саша. – Крепкое рукопожатие.
– Пойдём посидим? – Он кивнул на распахнутую дверь в ресторан.
– Давай, ведь не каждый день такого хорошего товарища, как ты, встречаешь, – согласился я и, расплатившись с извозчиком, направился за ним.
Мы посидели с нашими оппонентами, выпили мировую, познакомились и отошли за столик Чины, который, как оказалось, только вчера прибыл в столицу, а сюда зашёл совершенно случайно, перекусить в обеденный перерыв. Прошло всего полчаса после жаркой рукопашной схватки, а гвардейцы со студентами уже были друзья не разлей вода и пели какие-то свои, неизвестные нам песни. И, глядя на них, таких весёлых и беззаботных, мы с Керимовым чувствовали себя самыми настоящими стариками.
– Эх, – тоскливо вздохнул Чина, – где мои шестнадцать лет?
– Да ладно. Тебе сейчас сколько?
– Двадцать девять.
– Женат?
– Да, недавно две дочери родились, живу в Керчи. А у тебя что нового?
– Тоже женат, сыну третий год пошёл, обретаюсь здесь, в столице, но бываю дома редко, дела торговые.
– Странно, а я всегда думал, что ты истинный армеец и до самой своей смерти будешь государству служить, – удивился Керимов.
– Служить можно по-разному. Кстати, я по зиме тебя искал и узнал, что ты с морским караваном куда-то ходил?
– Ну, это всё по заданию вашей госбезопасности. Не знаю, говорить или нет.
– Мне можно, я сам с таким караваном ходил, только сухопутным.
– Вот что, значит, ты имел в виду, когда про службу говорил, – кивнул татарин. – Тогда – да, для тебя секрета нет. На Констанцу этим летом плавали.
– И как там?
– Ничего хорошего, единственный рабочий порт на всём румынском побережье, а все остальные, Мангалия и мелкие деревушки, турками в пепелище превращены.
– На чём ходили?
– Две небольшие самоходные баржи, сделанные в этом году на Керченском судостроительном заводе. Скорость так себе, не больше шести-семи узлов, а грузоподъёмность совсем смешная – два трюма по триста пятьдесят тонн. На продажу возили боеприпасы и продовольствие. Так честно тебе скажу, Саня, больше я в те края с торговой миссией не ходок.
– И в чём проблема?
– Понимаешь, мы вдоль береговой черты шли, и когда я на разрушенные поселения смотрел, то сочувствовал местным, было какое-то понимание, что тяжко людям пришлось. Но когда я с ними в деле столкнулся, то жалость куда-то испарилась. Представь, причаливаем мы к торговым пирсам, всё как положено, честь по чести. А нас тут же окружают войска, и местный председатель муниципии требует отдать ему весь груз. Вроде как я не имею права самостоятельно торговать на их земле. Хотели отчалить, а в нас стрелять стали, и хорошо ещё, что со мной бойцы из ГБ были, так городских вояк из ДШК причесали, что только клочки по закоулочкам полетели.
– Значит, ты не расторговался?
– Этого я не говорил, – усмехнулся Чингиз. – Мы на обратном пути в Одессу зашли, где ещё две наши баржи из другого каравана стояли, и всё прекрасно сбыли, так что я с прибылью.
– А по разведке как?
– Этим не я занимался, а люди полковника Захарова. Ты ведь знаешь его?
– Да, довелось познакомиться.
– Вот они и добывали информацию. В Одессе, понятно, в какой портовый бар ни зайди, пьяные речи послушаешь – и сразу становится известно, куда и кто поход замыслил да кто и с кем враждует. Вольница! Там никаких секретов нет. А в Румынии: войдём в тихую бухту, поисковая партия на берег высадится, пленников притянет, и дальше вдоль береговой черты шуруем. В подробности я не вникал, но кое-что полезное и для себя узнал. Ты как, не хочешь морской торговлей или лихим промыслом заняться?
– У меня и на берегу проблем выше крыши. Вложиться или разово в чём-то поучаствовать – это возможно, а всерьёз в эти дела влезать, извини, камрад, пока не могу себе этого позволить. А к чему вопрос, есть дело достойное?
– Есть. – Чина улыбнулся, да так маслено сощурил глазки, что мне сразу вспомнился Крым и наши по нему хождения.
Когда он дорезал одного из попавших к нам в руки бандитов, которые хотели нас неподалеку от Феодосии ограбить, то точно так же улыбался.
– Если не секрет, говори, – кивнул я головой, – что скажешь, останется между нами, и если мне твои дела будут интересны, то обещаю, подумаю всерьёз и поддержку окажу. Что задумал?
– Хочу налёт на румынские берега организовать. Военный командир из меня плохой, а купец хороший, и поэтому мне нужен человек, который на себе весь поход вытянет. С меня идея, припасы и транспорт, а с тебя совет, кто может мне с этим предприятием помочь, ведь наверняка связи в армии остались. Выручай, Саша, а я не обижу и в долю возьму.
– А смысл? Сам же говоришь, что побережье Румынии турки по десять раз пограбили да и одесситы отметились. Толку ноль, Чина, и взять там нечего.
Керимов хитро подмигнул и, понизив голос почти до шёпота, сказал:
– Так это про побережье разговор был, а я про другое речь веду.
Я молчу, вопросов не задаю, и купец продолжает:
– В Румынии течёт большая и полноводная река, Саня, Дунай называется, и вверх по течению давно уже никто не поднимался, а там есть что взять. Как говорят, Тулча и Измаил до сих пор стоят, а это базы ВМС Дунайской флотилии.
Подумав над словами купца, я спросил:
– Кто последний в те края ходил и что из этого вышло?
– Семь лет назад одесситы пытались пройти, но у них треть корабликов потопили. По описаниям, мощные речные мониторы и переделанные в канонерские лодки ракетные катера класса «Молния».
– И в чём твоя идея? Пойти вверх по реке, чтобы и нас, как одесситов, перетопили?
– Нет, моя задумка в том, чтобы атаковать эти военно-морские базы с суши, высадиться на морском берегу и маршем продвинуться сразу до Тулчи. Поверь, Саша, это всё не с бухты-барахты, я многое про те места узнал, и самое главное, что для местных кораблей топлива нет, поскольку дунайский адмирал Мирча Думитреску, который там правит, враждует с нефтяниками из Плоешти. Нет дизтоплива, нет движения, а значит, нет мобильности.
– Думать надо и твои сведения проверять, а торопиться в этом деле нужды нет.
– Конечно, – согласился Чина, – думай. Но к Новому году, будь добр, дай ответ. Свои координаты я тебе оставлю, так что связь терять не будем.
Остальной наш разговор был самым обычным трёпом стародавних приятелей, и уже поздно вечером в лёгком подпитии мы расстались с нашими новыми друзьями студиозусами и гвардейцами из Второй бригады. Снова я сидел в коляске извозчика, мимо проносились освещённые окна жилых столичных домов, а меня всё никак не покидала мысль о походе к румынским берегам.