— Что рукоять? — Я не понимал всех восторгов продавца.
— Понятно, — дедушка убрал пистолет обратно, себе за спину, — вы не специалист и не фанат.
— Нет, не фанат, — согласился я с ним и спросил: — Так что с рукоятью?
— Угол наклона изменён, рукоять стала гораздо удобней и эргономичней.
Что такое «эргономичней», я не понял, но это слово меня добило окончательно, и я выпалил:
— Беру!
— Ну, так сразу-то не надо, не торопитесь, молодой человек, — он открыл витрину, вынул пистолет и передал его мне, — походите, к стволу примерьтесь, поносите его, а там и решите окончательно, брать его или нет.
Минут через двадцать, наигравшись со своим новым приобретением, первым серьёзным в моей жизни, я подошёл к кассе. Предъявив свой военный билет, выданный мне в батальоне и действующий как паспорт на всей территории Кубанской Конфедерации, я оплатил покупку и, пока шло оформление пистолета, имевшего, кстати, серийный номер 000 140, разговорился с продавцом.
— Какой боеприпас будешь брать, гвардеец? — посмотрев в мой документ, спросил продавец.
— А какой есть?
— Два вида: стандартный и специальный. Стандартный боекомплект идёт по пять монет серебром сотня, а специальный — по восемь серебрушек.
— И в чём разница?
— Стандартный — это самые обычные «тэтэшные» патроны, а специальный боекомплект — патроны с экспансивными пулями. — Видя моё непонимание, добавил: — Это те, которые при попадании в тело другого человека раскрываются, как лепесток цветка. На груди противника маленькое отверстие, а на спине дыра, в которую голова войдёт.
— Давайте сотню специальных патронов и стандартных для пристрелки три десятка. — У меня из кармана ушёл последний золотой.
— Сделаем, — согласился консультант. — Кобуру возьмёшь?
— Деньги кончились, — пожимая плечами, улыбнулся я.
— Бывает и такое, но не унывай, заработаешь ещё, — старик улыбнулся в ответ и кивнул на пистолет, — может быть, что и с его помощью.
— Скажите, — я обвёл магазин взглядом, — почему стрелкового вооружения так мало? Насколько я слышал, КОФ многое выпускает, а здесь одни гладкостволы и три вида пистолетов.
— Не обращай внимания, это временное явление. Про посольство горцев с Кавказа слышал?
— Ну, слышал, конечно.
— Всё оружие джигиты по корню скупили — и винтовки, и пистолеты, и гранаты, а патроны, так миллионами штук со склада увозили. Гребли так, как если бы последний день на земле жили. Хотя им деваться некуда, с юга Новоисламский Халифат поджимает, а «индейцы» упёртые, на перевалах сидят и бьются, как черти, не желают их к себе пускать.
— Так я не пойму, горцы ведь тоже исламисты, могли бы и пропустить орду, и покориться.
— Вот, — дедушка назидательно вонзил палец вверх, — ключевое слово — покориться. Как показала практика и история, наши горцы покоряются только тогда, когда им это выгоду сулит, а Халифат, кроме бедности и сотен тысяч озлобленных попрошаек из пустыни, им ничего не несёт. Это не времена перед чумой, когда в Кавказ миллиарды из Москвы вливали, сегодня, если южане горцев к земле пригнут, всё наоборот будет. На фиг, спрашивается, такая покорность? Да и с религией, скажу я тебе, парень, там не всё так гладко. Кавказцы в большинстве своём мусульмане — факт, но в Халифате новый пророк, который называет себя воскрешённым Магомедом, а это всё же полная ересь.
Пообщавшись с продавцом ещё какое-то время, я зарядил пистолет — имею как военнослужащий на это полное право, — сунул его за пояс и направился на вокзал. Прибыл без опозданий, мы загрузились в вагон, пассажирский, удобный и тёплый, и без излишней суеты, попивая в дороге сладкий чаёк и флиртуя с молодыми симпатичными проводницами, отправились домой. Вот так вот, сам не заметил, как за эти месяцы батальон стал для меня настоящим домом.
Ещё через двое суток все мы без потерь и дорожных происшествий прибыли в нашу роту. Планшет был передан Ерёменко, и наша временная группа, неплохо сошедшаяся в дороге, разбежалась по своим подразделениям. По прибытии меня ждала новость: рота полностью забивала на все рабочки и приступала к боевому слаживанию. Это значило только одно — война где-то совсем рядом, а раз есть такой приказ нашего комбата, весной мы перейдём в наступление и, как всегда, гвардия будет впереди всех на белом коне. Гадство, лишь бы не в чёрном гробике, хотя сам ведь о войне мечтал, вот и посмотрю на неё, какая она, в разной степени талантливости описанная писателями-романистами древних времён.
Кубанская Конфедерация. Станица Кисляковская
01.03.2057
Месяц пролетел, совсем его не заметил. В нашей роте всё это время шло боевое слаживание подразделения, и считать дни было попросту некогда.
Что есть боевое слаживание роты спецназа? Разумеется, я этого не знал, но делал то же самое, что и ветераны, так что для меня всё прошло вполне стандартно. Первая неделя — это индивидуальная подготовка бойцов, и каждый день мы занимались только теоретической подготовкой — сидели в палатках, а инструкторы, офицеры нашей же роты и особо продвинутые сержанты, впихивали в нас полезные знания. В основном это касалось минно-подрывного дела, медицины и тактических приёмов наших будущих противников, кочевников-«беспределов». В общем, внимательно всё слушаешь, запоминаешь, а в конце дня сдаёшь небольшой устный экзамен. Если инструктор доволен, всё путем, зачёт, а вот если нет, то командир твоей группы — в моём случае капитан Черепанов-третий — даёт нагоняй командиру отделения, и уже он занимается твоей подготовкой индивидуально и в ночь. Так что мне хватило одного раза, чтобы понять, что если инструктор что-то говорит, то надо его слушать, а не кемарить тихонечко в уголке возле печки.
За первой пришла вторая неделя, и началась подготовка подгрупп, то есть троек. Я вошёл в левый боковой дозор нашей третьей группы, позывной Мечник, и кроме меня, разведчика, в ней же были ещё один разведос, Миха Якимов, он же Як, и старший разведчик-пулемётчик Игорь Павлов, позывной Игорян. Тройки тренировались просто: нас с самого утра выгоняли на полигон за лагерем, и весь световой день мы бегали по грязному полю и расстреливали мишени, которые сами же и устанавливали.
Рывок вперёд, мы с Яком мчимся в сторону мишеней, а пулемётчик нас прикрывает. Перекат, падаем в грязь, бьём короткими очередями по мишеням. Теперь уже мы прикрываем Игоряна, а он зигзагами скачет по полю и плюхается в лужу чуть впереди нас. Так прогон за прогоном, с утра и до позднего вечера, и только в последние пару дней грязное поле сменяется на развалины станицы Кисляковской.
В конце этой тренировочной недели я сам для себя подсчитал, сколько БК вмолотил по фанере. И охренел. Получилось, что только я один израсходовал почти две тысячи патронов, столько же мой напарник Як, а про пулемётчика и говорить нечего, у Игоряна расход боезапаса перевалил за четыре тысячи. Затраты бешеные, тем более по нынешним временам, но, видимо, начальство считало, что это окупится. Лично нам это принесло только пользу, и наша тройка спелась настолько, что порой мы друг друга и без слов понимали, а работу подгруппой вели на автомате, не отвлекаясь на лишние раздумья и не выдумывая ничего нового.