Как только помещение подвала начал затягивать странный сизый дым, Ганс Шнайдер понял, что пора сматываться. Артефакт, конечно, было жаль, но за Клыком охотился глупо погибший Роза, а некромант лишь помогал ему. Нахальный мальчишка, посмевший убить единственный источник дохода Шнайдера, мертв, а значит, здесь больше делать нечего. Оставаться дальше – только привлекать к себе внимание и нарываться на неприятности. Невзрачный, всегда держащийся в тени человечек в общей суматохе был незаметен. Брошенные зомби бесцельно слонялись по залу и мешались под ногами. Заговорщики, оставшиеся без руководителя, спорили, ссорились и никак не могли решить, что делать дальше, а Шнайдер тихонько отступал к стене.
Неприметная маленькая дверца в углу зала была предусмотрена как раз для таких случаев. Она больше напоминала крысиный лаз, чем полноценный проход. Человек более крупный просто не пролез бы туда, но некромант был маленьким и щуплым. Скрип несмазанных петель потонул в шуме, а все уплотняющийся туман скрыл фигуру некроманта.
Послышались посторонние голоса и бряцанье оружия. Шнайдер не стал проверять, кто там еще пожаловал в гости. Он опустился на четвереньки и шустро пополз по узкому длинному коридору. Было неудобно, лаз выходил прямиком в покои герра Розы, и поэтому ползти приходилось в гору, сбивая колени о жесткий пол, а руками хватаясь за каменные выступы.
Выбравшись в просторную комнату, Ганс торопливо отряхнулся, метнулся к письменному столу, схватил заряженный пистолет из верхнего ящика и сунул его себе за пояс. Потом второпях скинул со стены картину, нажал на выступающий камень на каминной полке и достал из потайного сейфа кошель с деньгами – Розе теперь он точно не пригодится, а вот ему, Гансу, придется очень даже кстати.
Медлить нельзя, вряд ли перестрелка и шум долго останутся незамеченными. Все же нужно было напоить цесаревну снадобьем, она не оборотень, загнулась бы и от одной дозы. Жаль не сразу, но сейчас уже ничего не изменишь – остается только бежать. Причем как можно быстрее.
На улице было непривычно тихо. Ни одного загулявшегося прохожего, даже бродячие собаки исчезли, лишь где-то вдалеке слышался тихий скулеж, который заглушил протяжный, леденящий душу вой. Шнайдер передернул плечами – в окрестностях Питера водилось много волков, но обычно они вели себя осторожнее и не совались в город. Некромант ускорил шаг и скоро перешел на бег. Он старался держаться в тени домов, нырять в подворотни, молясь, чтобы не нарваться на стражников.
На центральных улицах города будет проще затеряться, там более оживленно, и даже в позднее время случайный прохожий не вызовет удивления. Но сегодня и здесь подозрительно тихо. Туман, похожий на тот, что Шнайдер видел в подвале особняка барона, стелется по мостовой, клубится над Невой и подбирается к ногам, словно мистические призрачные змеи.
Некромант взвизгнул, когда белесый клубящийся сумрак пополз по штанам. Шнайдер кинулся бежать, стараясь разогнать уплотняющейся туман руками. Волчий вой, сначала далекий, становился все громче и ближе. Вот уже за спиной почудились тяжелое звериное дыхание и топот копыт. Некромант в ужасе оглянулся и шарахнулся к стене ближайшего дома.
Мелькая в просветах нависших над городом туч, неслись призрачные всадники, сжимающие в костлявых руках длинные копья, били копытами кони, высекая из облаков голубые искры, рычали сопровождавшие всадников волки. Во главе стаи бежал большой светло-серый зверь, казавшийся серебристой тенью на фоне черной бездны.
Длинная колонна призрачных всадников неторопливо спускалась с неба. Их предводитель на огромном коне с восемью ногами уже ехал по мостовой, а рядом злобно щерился, вздыбив шерсть на загривке, светлый волк. Шнайдер вскрикнул и кинулся бежать, петляя в узких питерских улочках. Через пару кварталов остановился, чтобы отдышаться, затравленно обернулся и увидел обычный питерский двор без намека на туман, волков или всадников. Обычная тихая осенняя ночь с ясным звездным небом и запахом приближающихся заморозков.
– Почудится же, – пробормотал себе под нос Ганс, присел на невысокую лавочку, чтобы отдышаться. Почувствовав на лице горячее дыхание, некромант поднял голову. Прямо перед лицом злобно ухмылялась волчья морда – оскаленные клыки, длинный влажный язык, с которого капает слюна; серые, почти человеческие и очень знакомые глаза.
Ганс интуитивно прикрыл голову, вскинулся и свалился с лавочки, в панике начал размахивать руками, пытаясь выпутаться из складок плаща и ожидая, что в любую минуту волчьи зубы сомкнутся на плечах или запястьях, но ничего не происходило.
Некромант встал на четвереньки, шустро отполз в сторону, под прикрытие ближайших кустов, и затаился там, настороженно рассматривая снова опустевший двор. Стало невыносимо страшно, липкий пот стекал по спине, руки мелко дрожали.
– Ты что там сидишь, болезный? Пьян, что ли? – Голос случайного прохожего заставил вздрогнуть и ощериться. Пистолет в руке очутился сам собой, некромант сначала перепуганно пальнул, а потом стал думать «зачем?». Руки дрожали так сильно, что пуля прошла мимо, лишь вскользь задев край плаща мужчины. Незнакомец выругался, сплюнул себе под ноги и кинулся прочь, громко, на всю улицу грозясь позвать стражу.
Шнайдер на дрожащих ногах кинулся в противоположную сторону. Видения видениями, а вот с настоящими реальными стражами порядка встречаться совсем не хотелось. Стараясь не обращать внимания на мерещащийся всюду волчий вой и на мутные тени за спиной, Ганс Шнайдер бежал по ночному Петербургу, он несся, не разбирая дороги, спотыкался на булыжной мостовой, падал и поднимался. Снова продолжал двигаться вперед, стремясь вырваться из города.
Со временем тени за спиной сгустились, к волчьему вою добавилось залихватское гиканье и смех. Гортанные крики людей смешались с лошадиным ржанием и взрыкиванием волков.
Гансу показалось, что он очутился на охоте, был знаком даже протяжный звук рога, возвестившего о том, что добыча где-то рядом. До некроманта только не сразу дошло, что на этой охоте он не загонщик, а жертва. Его загоняли, словно это он был диким зверем, а не злобные волки за спиной. Это на них должна была идти охота.
Некромант петлял, прятался, но понимал – скрыться от призрачных охотников не удастся. Они неслись на него с неба, окружали и снова растворялись в темноте, чтобы неожиданно вынырнуть из-за угла. Менялись лица загоняющих его всадников, но неизменными оставались одноглазый величественный предводитель, отрешенно наблюдающий за действом со стороны, и светлый волк, в человеческих глазах которого горела ненависть. Скоро некромант уже забыл, куда и зачем он несется, перепутались улицы и дворы, осталась одна цель: скрыться и выжить. Призрачные загонщики находили его везде, где бы он ни спрятался и куда бы ни бежал, но пока не трогали. Ганс был твердо уверен – это продлится недолго. Как только он устанет, как только сдастся, светлый волк порвет его на куски. Это понимание поддерживало в некроманте остатки сил, и он, словно заяц, петлял и скрывался.
На окраине города было пустынно, и лишь впереди маячил кладбищенский забор. Шнайдер, не раздумывая, устремился туда. На кладбище ночами дежурят люди – если повезет, укроют, да и мертвяков много. Сил почти нет, но хватит для того, чтобы поставить защитный контур и поднять зомби. С обозленными умертвиями больше шансов выиграть если не неравный бой, то хотя бы дополнительное время. Вдруг призрачные загонщики исчезнут с наступлением утра? По смутным ощущениям Шнайдера, ночь подходила к концу.