Гостевые покои в замке герцога могли поспорить по роскоши с королевскими покоями в моем замке. Пожалуй, в них не стыдно было бы остановиться самому императору.
Только стоя в окружении всего этого великолепия, я осознал, что грязен, плохо выбрит, одежда под доспехами пропитана потом, да и сами доспехи потеряли былой блеск. До поры таившаяся усталость навалилась на меня. Хотелось одного — содрать с себя эти проклятые железки, рухнуть на постель, заснуть и пару суток не просыпаться.
А что мне, собственно, мешает?
Хоть любой план хорош лишь на бумаге и живет ровно одну минуту с начала его выполнения, но в этот раз начало можно считать неплохим — Дуин у меня в руках. Настораживает то, что гвардия герцога с магами и казной из города исчезла, но гнаться за ними не было сил. Моей армии, да и мне самому необходима передышка. Нужны сведения от третьего легиона, вести о настроениях простого народа и знати и многое другое. Нимис мне нужен верным и процветающим, а не усмиренным и разоренным. Впрочем, второго варианта я отнюдь не исключаю. Не хочу, всеми силами постараюсь избежать, но… не исключаю.
Помыться, хорошенько перекусить и выспаться — звучит неплохо. А мир пусть пока катится к Падшему!
— Желаете чего-то еще, сир? — согнулся в подобострастном поклоне невесть откуда взявшийся Габ. Нет, он точно умеет читать чужие мысли.
— Где тут можно помыться?
— У нас прекрасные купальные комнаты, ваше величество. Я прикажу их подготовить.
Один из телохранителей помог мне избавиться от доспехов и забрал их с собой приводить в порядок. Стянув сырой поддоспешник и рубашку, я скинул сапоги. Из одежды на мне остались лишь штаны да накрученные на левую руку ремни перевязи с Химерой и Коротким кинжалом — привычка стараться не выпускать оружие из рук в меня крепко въелась. Вид, прямо скажем, не совсем королевский, но не в доспехах же мне лезть в купальню.
Наконец помощник управляющего сообщил, что все готово. Если мой внешний вид его и удивил, то он не подал виду. Миновав несколько комнат и шокировав своим непотребным видом с десяток попавшихся по дороге слуг, я оказался перед заветной целью — дверью в купальню.
Отдав страже ножны с мечом (бессовестно врут те, кто говорит, что я не расстаюсь с Химерой даже при мытье, — кинжала мне вполне достаточно), я вошел в купальню, где уже исходила паром большая медная ванна, заботливо проложенная простыней.
Купальня, как и все в замке герцогов Нимиса, была просто роскошна. Как-то незаметно подкралась мысль: не перенести ли столицу в Дуин? А ведь я всегда считал себя равнодушным к роскоши.
Жестом отослав слуг и стражу, я разделся и залез в пахнущую лесными травами воду. Уставшие мышцы застонали от наслаждения, по телу разлилась приятная нега, а мир уже не казался мне таким уж отвратительным местом.
За дверьми раздался приглушенный визг, и в купальню влетели две раскрасневшиеся молоденькие служанки: одна с большим кувшином, другая с ворохом чистых льняных полотенец. Девушки, видимо, только что подверглись самому тщательному и пристрастному обыску со стороны моей охраны. Безобразие! Почему-то при обыске симпатичных молоденьких девиц мои стражники проявляют особое рвение. Впрочем, большее им вряд ли грозило. Насилие и грабежи в моей армии пресекались жестоко. Мало кто хотел кормить воронье на виселице. Армия без суровой дисциплины — это сброд.
Стены Тверди остались далеко позади, и Даилин позволил себе немного придержать коня. Он еще успеет отбить себе задницу о седло. Сигнальное знамя было снято с выброшенного древка и покоилось в притороченной к седлу дорожной сумке. Хорошо все же, что только письма императора обладали правом на этот проклятый обычай. Зато вместо древка плечо теперь натирала сумка с кучей разномастных писем. Окружение Гленлина словно сговорилось загрузить несчастного имперского гонца посланиями императору. Ладно лорд Гленлин и светлая леди — это еще можно понять. Но за каким Падшим он должен таскать письма простого ирлимара и какого-то там гнома! Если бы не прямой приказ лорда Гленлина, он послал бы их в известном всем направлении!
При воспоминании о командующем Объединенной армии Даилин поежился. Он еще помнил цепкий, острый взгляд лорда Гленлина, которым тот наградил его, прочитав послание императора. А еще эльфа до дрожи в коленях испугала тщательность, с которой лорд проверял подлинность имперской печати. «Он догадался! Мне конец!» — билась в его голове паническая мысль. Сейчас лорд отдаст приказ — и им, таким славным малым, займутся палачи. Даилин не считал себя героем. Дружба с высоким лордом — это, конечно, здорово, но своя шкура дороже, а пытки могут ее серьезно подпортить!
Оказавшись за дверьми приемных покоев лорда Гленлина, гонец едва смог сдержать вздох облегчения. Но окончательно он успокоился только после того, как пропустил несколько стаканчиков вина в таверне.
Выполнить второе поручение было гораздо приятней. Сперва лорд Дарос встретил гонца довольно холодно, но затем его взгляд зацепился за подаренный высоким лордом Тиали-сом перстень, и настроение Дароса резко переменилось. Пока лорд изучал послание главы дома, Даилин, чуть ли не насильно усаженный в его кресло, смаковал дорогое вино. Наградой за ожидание стал кошель серебра — жаль, конечно, что не золота, — и расстались они с лордом почти друзьями. Разумеется, Даилин не мог отказать своему новому другу в небольшой услуге, тем более если за оную обещали щедрую награду.
«А вот и они!» — подумал Даилин, увидев на вершине одного из холмов рядом с дорогой двух всадников. Не удержавшись, он погладил один из карманов одежды, в котором покоились два туго набитых кошелька. Быть может, к ним добавится и третий?
Один из всадников помахал гонцу рукой и съехал с холма в сторону от дороги. Ну что же, и это привычно. Да и сам Даилин вовсе не горел желанием, чтобы об этой встрече кто-либо узнал. Несмотря на то что сейчас дорога была пуста, в последние дни путь из Тверди стал слишком оживленным. Часть эльфийской армии отходила к Иллириену. И хотя император еще и не объявил об окончании воины с гоблинами, некоторые отряды уже возвращались в свои дома. У высоких лордов было право самостоятельно отзывать часть переданных императору на время войны сил. Иногда этим правом пользовались в силу необходимости — например, из-за мятежа людей на подвластных землях. Но чаще всего это делали просто назло императору, чтобы напомнить тому об «опоре трона» — высоких лордах — и их «законных» правах.
Свернув с дороги и перевалив через вершину холма, Даилин спустился в узкую ложбину, поросшую кустарником. Тут его уже дожидался лорд Дарос в сопровождении охранника. Покосившись на ненавистную сумку, с которой он не должен был расставаться даже во сне, Даилин покинул седло и, привязав лошадь к ближайшему кусту, направился к ним.
— Мое почтение, garonellare! — поприветствовал он лорда.
— Кто тебя видел, когда ты покидал Твердь? — холодно спросил Дарос вместо ответного приветствия.