— «Святой Чучо» вернулся к нам! — радостно объявила Эриза. — Он снова будет с нами, да, Имахена?
— Если пожелает, — саркастически заявила я.
Да уж, после такого представления прогонять паладина даже как-то неудобно.
Не говоря уже о том, хватит ли у нас всех на это сил...
— Я не возражаю, — сказал Хассим. — Чур, если что, щи доспехи мои!
Альва промолчал и направился куда-то вглубь крепости. Я подумала и пошла за ним.
— Не хочешь объясниться?
Альва в последний раз плеснул себе на лицо воды из каменной чаши родника и повернулся ко мне. У меня перехватило горло — ни разу не видела его прежде таким мрачным.
— Что за демон вселился в собаку? Ты ведь с ним знаком, правда?
— Это наше с ним личное дело. Я сам его улажу.
— А получится?
Альва не ответил. Да я и не ожидала ответа. Для демонолога он уже сказал достаточно. Конечно, со своим демоном человек должен справляться только сам. Иначе это будет не его победа. И ничто не помешает демону вернуться снова.
Тогда я задала второй вопрос, который интересовал меня ничуть не меньше:
— Почему тебя так потрясла встреча с мертвым воином — нашим «святым Чучо»? Ну, признайся. Мы все видели, ты аж побелел весь. И сейчас... Что тебя так гнетет?
— Ладно, — помолчав, решился Альва. — Но тебе это не понравится. Я их узнал.
— В смысле, его?
— Нет, их. Это мои доспехи.
Я онемела.
— И, как ты понимаешь, теперь мне не дает покоя один вопрос. Чей в них скелет?
На следующий день около полудня мы увидели город. Это была Ронга.
Не заметить ее было невозможно. Плоскогорье рассекала пополам огромная извилистая трещина — словно какой-то великан разрубил всю долину пополам. Шириной она была шагов сто, а о глубине оставалось только догадываться. Прямо над трещиной нависала приземистая, уродливая черная башня без окон, со срезанной верхушкой. Вокруг башни, по обе стороны пропасти, раскинулся город. Он был действительно большим, даже по имперским масштабам, с площадями, каменными капильями и трехэтажными домами — не чета мурабитскому Альсиену.
Только черная башня все портила. Когда я на нее смотрела, по коже начинали бегать мурашки. И даже ладони чесались — так хотелось вырвать ее из земли и выкинуть подальше, как опухоль из головы пациента. Неожиданно меня охватила неуверенность в своих силах. Не зря ли мы чуда лезем? Альве никакого доверия нет, а что я могу одна? Кто и что ждет меня там?
— А не снять ли мне плащ, пока не заметили со стен? — озвучил мои мысли Хассим. — И вообще, зачем нам туда идти?
— Застава была заброшенная, — напомнил маг. — Это внушает надежду...
Мне представилась та же картина, что и на заставе, — скелеты, сцепившиеся в последней драке.
— Надеешься, что местные все друг друга перебили? А я в этом не уверена. Видите дымки над домами? Да и вон та башня... От нее идет такая... как бы вам это описать?... волна тьмы!
— Словно от действующего темного алтаря, — кивнул Альва. — Значит, город еще не вымер. Жаль...
— Жаль?! — возмутилась Эриза.
— С мертвецами справиться проще.
— Идем, — внезапно решилась я. — С живыми я попытаюсь договориться. Не в первый раз!
Через перевал в долину вела прекрасно сохранившаяся, совершенно безлюдная дорога с каменными верстовыми столбами. По обе стороны раскинулись заброшенные, невозделанные поля. Интересно, что едят горожане, если фермы и угодья превратились в пустыри? Дорогу то и дело перебегали серые белки, каждый раз заставляя меня вздрагивать, а Хассима — хвататься за нож. Городские стены становились все ближе.
Ронга была настоящей крепостью. Местной привычке белить любую поверхность ее жители явно не следовали. Стены города были первозданно черными, какими их создали боги.
Дорога свернула налево, огибая город. Под стенами теснились какие-то лачуги, явно нежилые. Альва время от времени поглядывал наверх. Когда впереди замаячили надвратные башни — объяснил, почему.
— Раньше тут через каждый десяток шагов сидел лучник. Любой путник, не носивший красное, получал стрелу в глаз и персональное посмертное проклятие.
— Э... могу поделиться куском плаща, — предложил Хассим. — Только чтоб потом пришили на место!
— Лучше иди первым, — предложила я, — тогда в нас труднее будет попасть!
— Не беспокойтесь, — сказал Альва. — Судя по всему, стрелять уже давно некому.
Дорога привела нас прямо к гостеприимно распахнутым городским воротам. Я первой зашла в тень надвратной башни, огляделась: над головой торчали зубцы решетки, намертво приржавевшие цепи... За воротами виднелась улица — с виду такая же безлюдная, как и посад под стеной, Я обернулась и помахала своим спутникам рукой, чтоб поспешили за мной. Даже не знаю, надеялась я тут кого-нибудь встретить или опасалась.
— Мы пока не видели ни одного мертвяка, — заметил Хассим, проходя под воротами и озираясь. — Может, все местные просто ушли?
— Хотелось бы верить... — пробормотала я, чувствуя, как нагреваются ладони, а по спине ползают ледяные червячки.
Может, людей тут и нет — но магии предостаточно! Причем магии недоброй. Вот и Эриза, судя по ее напряженному лицу, это ощущает. Помню, помню этот этап: уже многое чувствуешь, незримое так и одолевает, а закрываться пока не умеешь. Все глаза раскрыты нараспашку. Хорошо в такое время находиться под защитой стен Академии, а не бродить по землям демонов! Особенно по таким. Видала я заброшенные города, полные призраков, но здешняя безлюдность меня пугала. Алчущая, беспокойная пустота, открытая в одну сторону, пустота дома, где недавно кто-то внезапно умер — вот он, еще недалеко, не может уйти сам и тянет за собой тех, кто его любил...
Когда поблизости внезапно скрипнула дверь, у меня чуть сердце не остановилось. На крыльцо вышла маленькая девочка и уставилась на нас, сунув палец в рот.
С виду она была лет пяти — черноглазая крошка с косичками. В руках у нее был поводок, а на поводке — жаба.
Бурая бородавчатая жаба размером с кошку. Тварь уставилась на нас неподвижным взглядом, от которого у меня почему-то зашумело в ушах. Чем дольше я на нее смотрела, тем крупнее она мне казалась...
— Привет, малышка! — ласково сказала Эриза.
Девочка ответила сумрачным взглядом и что-то быстро спрятала за спину.
— Не дам!
— Не бойся, я не возьму. Что там у тебя?
— Все равно отнимете! — горько сказала девочка, разжимая ладошку.
В ладошке оказалась помятая, слабо трепыхающаяся бабочка.