– Так точно!
Любимов осторожно доковылял в пониженной гравитации до выхода из рубки. Вышел, за его спиной опустилась овальная створка люка.
– Ну-ка, поднимем чуть орбиту… – распорядился Задорожный. – Чую, недолго нам здесь оставаться.
Миссия: «На распутье».
Задача: выбрать правильный путь.
Звезда: Эпсилон Индейца (А – оранжевый карлик, В и С – коричневые карлики).
Планета: Хуракан.
Особые примечания: на Хуракане находится самая большая по численности населения колония землян в Дальнем космосе.
Случилось чудо: в дельте Зеленой Змеи прекратился дождь. Сквозь прорехи в тучах полились золотые лучи Эпсилона. Над стеной джунглей поднялась радуга. Поверхность реки тут же заиграла изумрудными отсветами. Воздух наполнился стрекотом множества слюдяных крыльев: полчища стрекоз метровой длины вывалили на охоту, заметались над водой, над трубчатой осокой, над глинистыми берегами, над деревянным причалом, высматривая большущими фасеточными глазами добычу. Добыча – мелкие крылатые козявки – сбивалась в плотные тучи веретенообразной формы. Темные, гудящие, точно линии высокого напряжения, веретена висели то там, то здесь.
Я вышел на причал, прошелся по громыхающим под ногами доскам и присел на холодный кнехт. Само собой, закурил. За моей спиной возвышался купол штаба Дальнекосмических сил Земли: покрашенная в хаки, вымытая дождем многоярусная металлическая громадина. Среди хураканских хвощей и гигантских папоротников торчали прикрытые камуфляжными сетями башни противокосмической обороны.
Там, где река впадала в океан, небо совсем прояснело: свежий ветер гнал хмарь в глубь континента. В небесах проступило узорчатое пятно – луна Иш-Чель, находящаяся в трех четвертях. По обе стороны от нее сверкали две звезды: карликовые спутницы Эпсилона, отодвинутые гравитацией далеко на задворки. Три бесшумных вертолета поднялись с укрытой в низине взлетной полосы и помчали в сторону океана.
Я вынул из кармана кителя «читалку», выбрал закладку «входящие сообщения».
Авизо, прибывший из системы Тау Кита, сбросил на штабной сервер почту. Система отфильтровала вирусы, состряпанные и подброшенные «мумиями» под видом безобидных писем, оставила пару десятков сообщений, одно из которых было адресовано мне.
Настроение – лирическое. Музыка – «Наш медляк» Дэнни Стеблов.
Приветы! «улыбаюсь»
У меня все нормуль! «улыбаюсь» Доехала быстро и без приключений. Животину и автомат подарила папуле, но он все равно злился на меня, но больше – на тебя. «подмигиваю» Боже! Что стряслось с нашим огородом! «лопну от смеха» На него правда садился шаттл Крылатых??? «показываю большой палец» Я так обрадовалась! Ненавижу огород. Ничего на нем не растет, а копать надо, сажать надо, окучивать надо, удобрять и поливать дорогой водой тоже надо. «хмурюсь»
Скоро станет совсем тепло, и я буду ходить в горы. Помнишь, я показывала тебе? Приезжай, когда захочешь, пойдем вместе! «улыбаюсь» Правда, папуля сказал, что тебя ко мне не подпустит, а это – беда-беда. «хмурюсь» Ну, ничего! Мне скоро восемнадцать. «подмигиваю» Возьму и перееду подальше от курей и огородов на Хуракан. А у вас там есть горы? Без гор я буду скучать. Говорят, у вас там сплошные леса. Они хорошие, грибные? Я однажды собирала грибы, папуля брал меня с собой в оазис св. Георгия. Мне тааак понравилось! «показываю большой палец»
Такие дела, в общем.
Ты пиши, не забывай. «ангелочек» Хотя такое вряд ли забудется – все эти скачки и перестрелки. «лопну от смеха»
Настасья Козловская.
«целую»
42-ой день месяца Второй луны, т. е. когда-то летом 2116 г. «лопну от смеха»
Пы. Сы. Прикрепленный файл – фото с хатками прятунов, я ведь обещала, а ты, наверное, забыл. «улыбаюсь»
Пы. Пы. Сы. А животину папуля вчера застрелил. «хмурюсь» Сломала ограду в курятнике и принялась курей жрать, вот он ее – из подаренного автомата. «хмурюсь» Подаренную скотину – из подаренного автомата!!! «плачу»
Пы. Пы. Пы. Сы. Я скучаю. «ангелочек»
– Где тот единственный, кроме папы, мужчина, который ценит меня не только за сиськи и за борщ?
Я свернул окно с почтой, положил «читалку» на колено. Обернулся.
– Камилла!
Форма военврача была ей к лицу. Статная, полногрудая, с крашенными в черный цвет длинными волосами, с яркими серо-голубыми глазами… Жутко красивая, в общем. Думаю, на всем Хуракане не нашлась бы еще одна столь же прекрасная женщина.
– Все правильно, я ценю тебя за твердость характера! – ответил, улыбаясь.
– Нет! – возразила она. – За ум! За ум, мой мальчик!
Я не стал спорить. Запустил щелчком окурок в реку.
– Ха! За ум – в первую очередь.
Доски причала загрохотали под ее обутыми в туфли-лодочки ножками.
– Стой! – я выставил руки ладонями вперед. – Ни шагу дальше!
– Чего? – удивилась Камилла.
– Причал прекрасно простреливается вот отсюда… и вот отсюда… – я указал пальцем на торчащие над кронами башни ПКО. Мужем Камиллы был командир особой бригады охраны штаба Дальнекосмических сил – полковник Аджекилямов.
– Ну и что?.. – мурлыкнула она, подходя ко мне почти вплотную. Я унюхал сладковатый цитрусовый запах духов. – Мы ведь не станем трахаться вот здесь, на этих самых досках?
– На досках – нет, – улыбнулся я и поцеловал Камиллу в щеку. – А может – да.
– Может – да? Смирно, старший лейтенант! Размечтался, одноглазый. Во что втыкаешь? – спросила она, увидев у меня в руке «читалку».
– Да так, в Хемингуэя, – отмахнулся я.
– Ты ведь его не любишь! – удивилась Камилла.
– Терпеть не могу, – признался я и попытался перевести разговор в деловое русло: – Что-нибудь узнала, Милка?
– Не-а! – рассмеялась она. – Мы все еще анализируем данные!
Не то чтобы я приуныл, но как-то разочаровался.
– Ты высказал правильную мысль, – шмыгнув носом, продолжила серьезным голосом Камилла: – «Мумии» действительно были нужны образцы тканей Зугу. Зачем? Опять же твоя версия принята за основу – чтоб узнать, насколько Крылатые продвинулись в тех же исследованиях, которые ведут «мумии» на своей базе в поясе Корнуолла. Старшие братики-сестрички конкурируют… – она поглядела мне в глаза. – Как ты, Жека? Уже наш или все еще общий?
– Ваш-ваш, – ответил я и подошел к краю причала, облокотился на леерную стойку.
…Я словно воочию вижу снежное поле без конца и края – ЛК-50 летел над кольцами Сатурна. Сводная эскадра должна была перестроиться на траверзе Мимаса и оттуда махнуть в «искажение». Любимов, переговорив с контр-адмиралом тет-а-тет, вернулся в рубку. Командир попросил выйти всех, кроме меня. Я не удивился этой просьбе. Несомненно, что история с контрразведкой все еще тянулась за мною, как дымный шлейф за кораблем, падающим в атмосферу чужой планеты. Только я предположить не мог, чем «порадует» командир.