Дата последнего рейса сильно пьющего летчика идеально стыковалась с датой учений. Вернее, стыковалась бы, если не знать, что планы всех масштабных учений составляются и утверждаются в Генштабе загодя, в лучшем случае за несколько месяцев до их начала.
И Синягин призадумался: это кто же заинтересовался находкой воздушного извозчика? Даже для бывшей его службы масштаб был крупноват. Ну никак не смогла бы провернуть родимая контора этакую акцию экспромтом, почти мгновенно. Не тридцатые годы, в самом деле. Это тогда нарком внутренних дел снимал трубку «кремлевки», просил соединить с наркомом обороны – и дело решалось в пять минут. Нынче попробуй всё утрясти да согласовать – полгода потратишь, не меньше…
Кончик следа оставался – имя, фамилия и место службы Михаила Жеброва. И место проведения учений… Но Синягин подбирался к разгадке осторожной и медленной поступью не раз избегавшего капканов волка. Хорошо понимал: стоит проколоться хоть в чем-то – сметут и не заметят. Словно и не было никогда на свете отставного майора госбезопасности Синягина.
Прошло несколько лет, пока он сумел найти подходы к непосредственным участникам тех загадочных учений.
Времена настали уже иные, журналюги на весь мир трубили о вчерашних государственных тайнах. Однако собеседники бывшего опера отчего-то никак не желали делиться воспоминаниями о загадочном человеке в штатском, все учения проведшем на командном пункте… Более того, порой Синягину казалось: очень хотят вспомнить, но не могут. Не получается…
Удалось – и то случайно – узнать лишь имя, на которое откликался таинственный человек: Альберт Иванович. Псевдоним Сапсан отставной гэбэшник так и не услышал.
А след Михаила Жеброва привел спустя пятнадцать лет в окрестности города Лесогорска…
1
Материалы дела Лесник изучал в буквальном смысле на лету – в самолете. Впрочем, переносный смысл выражения тоже соответствовал моменту – читать приходилось очень быстро.
Внутри папки лежал большой конверт из черной светонепроницаемой бумаги. Лесник по одному извлекал листы дела, торопливо изучал – буквы при этом всё больше бледнели и через три-четыре минуты исчезали.
Конечно, обойти такую примитивную уловку не проблема – поработать с бумагами в фотолаборатории, при свете красной лампы, подобрать фиксаж… Но едва ли Юзеф применил эту хитрость из недоверия к подчиненному – просто понимал, что украшавшую папку директиву «По прочтении уничтожить» в воздухе исполнить затруднительно: огонь развести никто не позволит… Не тащить же с собой бумагорезку.
Документы подбирали явно второпях и не приложили какую-либо сопроводительную записку. В конверте вперемешку лежали отдельные страницы из отчета Семаго-младшего, из личного дела резидента Вербицкого, разрозненные документы по проекту «Кукушонок» и операции «Амга»… Картина, тем не менее, вырисовывалась однозначная. В 1975 году Инквизиция разгромила секретную лабораторию, работавшую под эгидой КГБ, хотя мало кто даже из высшего руководства комитетчиков подозревал, над какими проблемами там трудились чекисты в белых халатах.
А занимались они вещами интересными – пытались найти боевое применение людям с самыми различными паранормальными способностями. И не совсем людям. И совсем не людям…
В ходе штурма охране лаборатории удалось уничтожить значительную часть оборудования, документов и подопытных объектов. Удалось захватить несколько мертвых Морфантов. И живого ребенка – мальчишку нескольких месяцев от роду.
Никто из специалистов Трех Китов так и не смог дать ответ: что за изуверские опыты ставили на малыше. И кто из него вырастет… Насколько мог понять Лесник, обер-инквизитор принял тогда соломоново решение – если вырастет нечто опасное, то пусть уж стоит в их строю. Станет очередной «осой». Особым агентом.
Расти мальчику предстояло под самым плотным наблюдением – и в свой срок оказаться на службе в Конторе. Вне зависимости от того, сработают или нет латентные гены-модификаторы.
Но, похоже, за Кукушонком заинтересованно наблюдали не только люди Юзефа. Но и кое-кто еще.
2
– Можно я по-прежнему буду звать вас Эльзой? – попросил я.
– Зови, – согласился особый агент Диана. – Можно даже на «ты». Мы ведь, кажется, пили на брудершафт?
Не часто в Конторе доводится пить на брудершафт с начальством, не говоря уж про ночь, последовавшую после ужина в «Заимке». А Эльза для меня являлась прямым начальником – и по званию, и согласно привезенным ею предписаниям… Вот и пойми теперь, как держать себя с экс-журналисткой.
Если учесть, что в момент этих размышлений агент Хантер сидел в одних трусах, а прямое и непосредственное начальство гладило его брюки, – ситуация складывалась сюрреалистичная.
– Какие будут приказания? – Она пожала плечами:
– Что делать со сморгонцами, решать не нам. Директиву Капитула предсказать нетрудно, но… В общем, наша задача номер один – вычистить здешний крысятник. Считай, что ты перешел во временное подчинение СВБ.
– Юзеф – твой начальник?
Эльза посмотрела на меня странно. И туманно ответила:
– Не только мой…
Однако хорошую комедию разыграл перед агентом Хантером шеф безпеки. Я-то, дурак, распинался ему про Морфантов в Лесогорске и про измену в филиале… А сам, оказывается, был под колпаком еще до того, как узнал о своем назначении резидентом… Бродил тут, как ежик в тумане. А большие дяди издалека наблюдали за метаниями бестолковой пешки. И спокойно ожидали, кто из противников засветится, ликвидировав меня… Волчьи всё-таки порядки в Конторе.
– Крыса – доктор Скалли?
– Отчего ты так решил?
Я коротко изложил все основания подозревать доктора.
– Ни слова никому, – предупредила Эльза. – Держи себя с ним как обычно.
И добавила после паузы:
– Всё, одевайся. Вид достаточно презентабельный… Выезжаем на вторую запасную явку.
Я не стал спрашивать, читала ли она лаконичную записку Мартынова…
За руль Росинанта села Эльза. И спросила, прежде чем тронуться с места:
– А почему ты, собственно, решил, что мы имеем дело лишь с одной крысой?
3
Лесник прилетел в Томск в одиночестве – и первым, Вскоре должны были прибыть группа Алладина из Казани и подтянуться другие подкрепления, перебрасываемые со всей страны.
Лесник не стал их дожидаться – сразу же пересел на вертолет и вылетел в Лесогорск. Если там действительно окопалась целая стая Морфантов, Диане – практически в одиночку – придется нелегко.
На борту МИ-8 он продолжил изучение документов из папки – на сей раз повествующих о деталях операции «Амга». Операции, двадцать три года назад якобы полностью уничтожившей Сморгонь. В очередной раз уничтожившей…