— И все это время оно было рядом с нами, — присев, Андрей осматривал тушу. Осторожно взявшись за запястье, развернул лапу. — Конечность интересная. Можно использовать и как холодное оружие, вон, когти какие, и как человеческую руку, хочешь — цепляйся-подтягивайся, хочешь — огонь из любого трофейного огнестрела веди.
— Мне интересно, в какой момент оно заняло место брата-библиотекаря, — Ян привалился к дверному косяку и нервно покусывал нижнюю губу. Ситуация ему не нравилась. Очень сильно не нравилась.
— Что это изменит для нас? — не отрываясь от изучения туши, спросил Андрей.
— Возможно, многое, друг мой. Если его внедрили много лет назад и он с самого начала вел всю ситуацию, то, скорее всего, на выходе из гиперпространства нас ждет один из техномагов или корабль с парой-тройкой таких вот тварей на борту. Только в полностью активном состоянии, вооруженных и готовых к атаке.
Но я надеюсь на другой вариант — внедряли его недавно, подменяя настоящего библиотекаря буквально в последний момент. Возможно, отследили сигнал магистра, возможно, вели настоящего библиотекаря и, когда увидели нештатную активность, решили, что пора переходить к действиям. Думаю, подмена произошла вскоре после того, как библиотекарь получил послание магистра, но до нашей встречи. Потом он постоянно был у нас на глазах, и никто не заметил перемен в поведении. А каким этот человек был раньше — никто из нас не знал.
Тогда, возможно, они допустили какую-нибудь оплошность. Вроде того, что определили время связи только в оговоренный промежуток или дали инструкцию подать сигнал только после того, как он возьмет корабль под полный контроль. Тогда мы можем выйти из скачка, оценить обстановку и принять решение.
— А теперь давайте наконец узнаем, что именно удалось считать Марсии, — подал голос Ян.
Девушка отпила воды из высокого тонкого стакана, который подала ей Татьяна. Голос у нее все еще оставался хрипловатым, и она была очень бледна, но держалась достаточно уверенно:
— Думаю, мне удалось достаточно точно идентифицировать фрагмент на пленке, относящийся к нашему объекту
Ян отметил, как изменилась речь девушки, строение фраз, даже интонация... она словно делала научный доклад. Была в своей стихии. Вот и славно.
— Я успела не только перегнать расшифровку в считыватель, но и провести обработку и визуализацию. Думаю, теперь, если мы прогоним фрагмент через навигационную систему корабля, получим точные координаты.
— Так чего мы ждем? — улыбнулся Огерд. — Давайте смотреть. Только сначала давайте уберем отсюда эту дрянь, — и он пнул тушу ксеномода.
Труп пришлось сунуть в шлюзовую камеру, замотав в изолирующую пленку. Избавиться от тела в гиперпространстве было невозможно, а другого места на яхте просто не было.
После чего Огерд на правах капитана корабля приказал всем разойтись по каютам, принять тонизирующий душ и собираться в кают-компании.
Ян стоял под колючими тонкими струями, и его трясло. Бешено колотилось сердце, дрожали руки, и он все выворачивал и выворачивал регулятор температуры, пока не понял, что его трясет уже от холода.
Помогло.
Он растерся жестким полотенцем и переоделся, испытывая странное чувство, от которого немного кружилась голова. Вещи в каюте казались новыми и яркими, свет — насыщенным, густым, звуки — ясными, отчетливыми, отделенными друг от друга мгновениями оглушающей тишины.
Ослабели ноги, и он сел.
Сейчас он выйдет за порог каюты, и его жизнь изменится навсегда.
Пройдет несколько минут, и он узнает то, ради чего погибло столько разумных, то, что навсегда изменит ход истории трех рас.
Или не изменит ничего, и разумные исчезнут, став питательной средой гигантского разума инфосферы.
Сначала Марсия прокрутила на экране визуализацию «верхнего» слоя пленки. Вулканы, изрыгающие столбы пены, блюющие раскаленной оранжевой лавой, тучи пепла, закрывающие небо, и десантный бот с эмблемой давно исчезнувшего Ордена.
Картинка раскачивается в такт шагам бегущего, и Ян снова переживает отзвуки эмоций человека, который должен погибнуть 20, 19, 18... бегут цифры в левом верхнем углу экрана. Картинка плывет, гаснет.
— Это то, что можно увидеть на любом «мозголоме», — Марсия колдует у пульта управления видеосистемой. Остальные развалились в креслах, греют в руках бокалы с легким белым вином.
Ян глянул на Огерда. Бледнолицый с черными острыми прицелами глаз, сейчас он сидел расслабленно, вытянув ноги и едва заметно, но совершенно точно, улыбался! Ян понял, что и сам испытывает давно и прочно забытое чувство облегчения. В кают-компании воцарилась атмосфера спокойствия, люди расслабились, чувствуя себя в полной безопасности. То, что впереди ждала смертельная неизвестность, никого не волновало. Здесь и сейчас — не волновало.
Происходившее на экране было всего лишь задачей, которую необходимо решить. Но задачей интересной, требующей внимания и сосредоточенности.
— У него фоном шли какие-то цифры. Но очень смазанно, как и картинка. Я почти не смог ее уловить, — отпивая из бокала, сказал Ян.
Марсия кивнула:
— Именно. К счастью, лента оказалась достаточно качественной, да и оборудование у меня было на порядок лучше того, что в имперских больницах. В общем, вот картинка.
И она нажала клавишу воспроизведения. На этот раз картинка была куда более размытой, словно снимали под водой или в помещении, полном дыма. Рубка звездолета. Древнего, с сильно изогнутой дугой командирского пульта, вычурным креслом перед ним. Откуда-то снизу поднимаются клубы — пыль? Дым? Непонятно.
Рука в толстой с массивными сочленениями на фалангах перчатке смахивает пыль с пульта управления, переключает несколько тумблеров, и экраны мертвого звездолета оживают.
— «Игла». Судя по пульту управления — старая исследовательская «Игла». Сколько ж ей лет?!
— Скорее, веков, — хмыкнул Ян, всматриваясь в мутную картинку. Неожиданно она стала гораздо более четкой, тот, чьими глазами они смотрели, сконцентрировался, сфокусировал взгляд на одном из экранов.
— Вызывает бортовой журнал, видимо, — предположил Огерд.
Остальные промолчали, напряженно всматриваясь в происходящее на экране. На одном из небольших мониторов возникло изображение, помигало, сместилось в правый верхний угол, монитор резко приблизился — стоявший в рубке нагнулся, всматриваясь в картинку.
«Или, скорее, вслушиваясь, — подумал Ян, — как правило, капитаны дублировали или дополняли записи голосовыми сообщениями. Но что там на картинке?»
Смотреть запись было все равно, что смотреть запись видео в кривом зеркале парка развлечений. Оно плыло, затуманивалось, искажалось — этот слой ленты явно реставрировали по мере возможностей.
Марсия время от времени досадливо морщилась, когда картинка окончательно превращалась в набор цветных пятен, но смотрела так же внимательно, как в первый раз.