– Завтра проверим. – Странник прищурился. – Как думаешь, не помешает тем, кто выйдет на демонстрацию, немного энтузиазма и веры в себя и Свободное Отечество?
– Я всего лишь занимаюсь иномирянами, – пожал плечами Птицелов.
Кто он такой, чтобы излагать сильному мира сего свои сомнения? Если Странник поможет выручить семью, Птицелов жизнь ему отдаст, не то что душу… Но все-таки что-то заставило его заглянуть главе ДСИ в глаза и проговорить:
– Зачем же Центр было восстанавливать, а? Ведь выродкам снова на орехи достанется…
Ожил селектор. Пропиликал первые ноты гимна Свободного Отечества. Странник вдавил кнопку.
– «Изделие» доставлено, – сообщила секретарь.
– Прекрасно, – ответил Странник. – Разрешение на вынос «изделия» на имя начальника сектора «Оперативного реагирования» Отдела «М» при ДСИ Вагги Хаззалгского – мне на подпись.
– Слушаюсь.
Странник перевел взгляд на Птицелова.
– Ну не можем мы пока без Центра, понимаете? Пока не можем.
Птицелов кивнул. Странник кивнул ему в ответ и неожиданно улыбнулся. В отличие от Оллу Фешта этот человек улыбаться умел. И тогда Птицелов сказал то, что не давало ему покоя:
– Я хотел просить вас о своей семье…
– Я знаю все, о чем вы хотели меня просить, – Странник выдвинул из стола один из ящиков, вынул оттуда распечатанную пачку чистой бумаги. Отложил в сторону, снова влез в ящик, выудил лакированную шкатулку. – Держите, охотник на иномирян! Теперь все в ваших руках. И Столица, и Отечество, и ваша семья. Понимаете?
Птицелов подошел к столу. Принял шкатулку, она оказалась тяжелой. На крышке был вырезан ряд иероглифов, похожих на письмена Островной Империи, только еще сложнее.
– Что это?
– Смотрите-смотрите. Открывайте. Это подарок от шефа.
Птицелов откинул крышку. Посмотрел внутрь шкатулки.
– Я не знал, что у нас такие могут делать.
– У вас, пожалуй, и не могут.
– А где могут? На вашей родине, в Пандее?
– Да, в Пандее…
– Господин Странник… – Птицелов замялся. – Вам ведь известно о моей способности отличать правду от лжи?
Странник хмыкнул.
– Известно. Мне известно еще, в каких случаях этот дар не работает. – Видя, что Птицелов собирается что-то сказать, Странник добавил: – Но теперь у тебя одна правда, Птицелов. Найди сбежавшего иномирянина, и ты спасешь всех – себя, меня, семью, Столицу, Мир. Все остальное – это шелуха.
Полуторакилометровый диск «Тасмании» восходил над красно-оранжевым серпом Саракша третьей незаконной луной. Люди в рубке «призрака» наблюдали приближение гиганта в полном молчании. Впрочем, это «Тасмания», без вести пропавшая около года назад, казалась сейчас призраком, миражом, фата-морганой, которая растает, едва спасательный звездолет коснется ее лучами своих локаторов. Даже многоопытные комконовцы затаили дыхание, когда пилот приступил к стыковочным эволюциям.
«Тасмания» заслонила горизонт. Теперь не она восходила над Саракшем, а он над ней. Стометровые выступы реакторной группы, окружали пятидесятиметровый купол обитаемого отсека, словно лепестки чашечку цветка. Эспада вспомнил, что из-за этой своеобразной формы Д-космолетам долгое время было принято давать «цветочные» названия: «Лилия», «Ромашка», «Левкой», «Подсолнечник», но потом кто-то из главных конструкторов решил, что это звучит несолидно, и с орбитальных верфей стали сходить корабли с именами «Тариэль», «Геркулес», «Стрела», «Арго».
Д-космолет «Тасмания» принадлежал к третьему и последнему поколению межзвездных гигантов. Мифология уступила место географии, но «Кавказу», «Антарктике», «Дакоте» и другим кораблям «географической» серии суждена была короткая жизнь. Квазиживые кораблики, которых выращивали из механозародышей за одну ночь, быстро вытеснили с галактических просторов этих диплодоков героической эпохи.
Отныне и довеку звездоплавателем мог стать кто угодно. Мечта великого Краюхина о том, что когда-нибудь в космос будут летать по профсоюзным путевкам, сбылась. И даже – с лихвой. К примеру, школьники могли, пусть и под присмотром Учителя, отправиться в каникулы, скажем, на планету Ружена и наловить там ослепительно красивых рэмб для живого уголка.
Бросив Галактику к своим ногам, человечество, правда, столкнулось с множеством проблем. Чего стоит одна только пресловутая Группа Свободного Поиска. Тысячи молодых людей принялись азартно покорять просторы Вселенной, ни мало не заботясь о последствиях.
И последствия не заставили себя ждать. Список погибших или пропавших без вести растет. История с Максимом Каммерером окончилась благополучно для него и не слишком – для целой страны. Неведомо где пропал «Пеликан» с молодоженами Александром и Мари Семеновыми. Не говоря уже о многочисленных свободных художниках, ищущих творческого уединения, и прочих отшельниках, уставших от современной цивилизации.
Нет, космос вовсе непохож на пригородный лесок, а планеты – не место для пикников, но человечество, опьяненное собственным могуществом, решительно не желает признавать этого. Может, хоть история с «Тасманией» чему-нибудь научит? Ведь Следопыты – не молокососы. Если Галактика для них и лес, то не чистый, пронизанный солнцем березняк, а – дремучая тайга, заваленная буреломом, полная медведей, скрывающая в себе редкие стоянки древних кочевников. И тем не менее даже Следопыты оказались неготовыми ко всем неожиданностям космической «тайги». Уму непостижимо, как они умудрились попасться на удочку тагорян? И любопытно знать, что за наживка была им предложена?
«Ничего, разузнаем», – сказал себе Эспада, машинально поглаживая рукоять «кобольда», с которым никак не хотел расстаться. Он даже пополнил боеприпасы к нему, засунув в синтезатор на базе последний патрон. Комов заметил это движение и покачал головой. Эспада понял жест и убрал руку с пистолета. Разумеется, он не собирался стрелять по тагорянам. Да и зачем? Мокрицеподобных насекомых можно топтать ногами. Им не устоять против ярости великанов-землян. Хотя никакой ярости не будет. Спасатели помнили, что перед ними не ракопауки с Пандоры, а разумные существа, пусть и имеющие нехорошую особенность паразитировать на гуманоидах. Они же не виноваты. Просто так сложилось у них на Тагоре, что насекомые в тяжелой борьбе за существование в подземных пустотах Приполярного континента обрели зачатки интеллекта, а приматы, обитающие на поверхности в райском саду вечнозеленых тропиков, – нет.
«Псевдохомо, – подумал Эспада с горечью. – Носители разумных паразитов…»
Специальная экспедиция КОМКОНа доказала, что эти весьма симпатичные двуногие прямоходящие интеллектом не превосходят шимпанзе. А посему в том, что высокоученые членистоногие используют недоразвитых гуманоидов в качестве симбионтов, нет ничего предосудительного. Но одно дело – признать это в официальных документах, другое – обнародовать все детали без предварительной подготовки. Современные земляне далеки от антропоцентризма, но ксенофобия способна проснуться на уровне животного инстинкта. Комиссия по контактам придумала замечательный трюк. Более всего подвержены ксенофобии дети, которым бывает трудно объяснить, зачем нужно любить «мерзкого» жука. Следовательно, грустную правду о планете Тагора надо донести не через открытые публикации, а через – детскую книгу, увлекательно и талантливо написанную. Расчет ученых мужей оправдался. «Соглядатай», созданный неким Исидором Микуловым (это, наверняка, псевдоним), стал самой популярной повестью среди подростков поколения двадцатых. Иоганн Сурд выполнил великолепные иллюстрации, при воспоминании о которых у Эспады до сих пор сладко щемит сердце. Пейзажи далекой планеты… Косморазведчик Бенни Дуров у своего корабля… Дикие джунгли… Колоссальная машина-город… Из-су и ло-ту – дружелюбные симбионты, осваивающие родной мир в согласии друг с другом… Эти теплые ненавязчивые образы стали частью земной культуры, а тагоряне, как и предсказывали социопсихологи, не вызвали инстинктивного отторжения даже у детей, словно всегда были рядом.