— Конечно не могу, чудище. Куда мне? Но вот мой отец, он очень даже может.
Папаша Тревора владел половиной Занудвилля. Мне совсем не хотелось, чтобы к его недвижимости присоединился Бенсон-хилл.
— Я сказал отцу, что нужно будет сохранить несколько кирпичей, когда он станет сносить руины. Пригодятся на сувениры. Я с тебя много не запрошу, хоть они и бесценны, — заявил Тревор напоследок, тут же тронул машину с места и укатил.
Я нетерпеливо ждала у ворот особняка и, как только Джеймсон открыл их, с ходу выпалила:
— Мне срочно нужно поговорить с Александром.
— Он еще спит, мисс Рэйвен.
Надо думать, Александру, как накануне мне, спалось хорошо. Только мне ночью, а ему — днем.
— Дело срочное, — заявила я, как могла властно и настойчиво. — Отлагательства не терпит.
— Сделаю, что смогу. Подождите в студии.
Я расположилась в старой пыльной комнате, полной книг.
Через несколько минут появился Александр, в джинсах и футболке.
— Что-то не так? — спросил он.
— Все. — Я бросилась к нему. — Нам нужно поговорить наедине.
— В беседке, — предложил он.
— Нужно такое место, где никто не сможет нас подслушать.
Александр припарковал «мерседес» напротив ворот кладбища, и мы поспешили к могиле его бабушки. Единственными посторонними звуками было стрекотание сверчков.
— Нашелся покупатель на особняк, — выдала я, едва мы добрались до могилы.
— Шутишь!
— Мне не до шуток. Хуже всего то, что это папаша Тревора Митчелла.
— Ужас! Я думал, наш план сработал…
— Я тоже. Но этот деятель вознамерился снести дом и построить на его месте торговый центр.
— Вот как!
В карих глазах Александра вспыхнуло алое пламя гнева.
— Именно. Это ужасно. Мы проделали огромную работу, убеждая людей в том, что особняк непригоден для проживания, и добились своего. Никто не захотел покупать дом. Но мы забыли, что земля, на которой он стоит, тоже имеет ценность, и теперь особняк снесут. Это я виновата. Мне следовало подумать лучше. Я все погубила!
Я села на кладбищенскую скамейку и закрыла лицо руками.
— Это не твоя вина, Рэйвен, — попытался утешить меня Александр, и лицо его просветлело. — Отец Тревора еще не совершил покупку. Значит, не все потеряно, у нас еще есть время.
— Если ты скажешь родителям, может, они откажутся от продажи?
— Отец серьезно настроен на продажу. Я спорил с ним, мы даже поругались. Он считает, что новый владелец вправе делать со своей собственностью все, что ему заблагорассудится. Но откуда ты все это узнала? Отец говорил, что домом никто не интересовался.
— Узнала, можно сказать, из первых уст. От Тревора.
— Но должен же быть какой-то выход. Я не хочу уезжать и не могу допустить, чтобы особняк погиб.
Я повернулась к надгробию, словно спрашивая совета у покойной.
— Нам необходимо остановить его. Отец Тревора не должен купить участок. Никто не должен! Это твой дом, наш, а прежде всего — твоей бабушки.
Я встала и подошла к памятнику.
— Она строила этот дом с любовью, для себя и своей семьи.
— Я знаю. От всего этого у меня сердце рвется на части.
Александр тоже подошел к памятнику.
— Это бабушкин дом… и должен всегда им остаться.
— Ты единственный, кого это волнует. Представь себе, что значила бы для твоей бабушки продажа особняка чужаку, тем более его снос. Ведь на свете нет покупателя, для которого этот дом значил бы больше, чем для тебя и ее.
Александр обернулся ко мне.
— Ты молодец!
— Ты о чем?
— Как же я раньше это не сообразил! — возбужденно воскликнул Александр, крепко поцеловал меня, обнял и закружил.
— Да что происходит?
— Особняк продается, — промолвил Александр с ухмылкой. — Я знаю, кому до смерти хочется его приобрести.
Я никак не могла сообразить, кого же Александр имел в виду в качестве покупателя особняка. В любом случае это должен быть человек состоятельный и такой, чтобы его появление в бабушкином доме не вызвало неприятия у возлюбленного. Да и как это могло помочь ему остаться в Занудвилле? Но он так ничего и не открыл, пообещав посвятить в детали своего плана при следующей встрече.
Она состоялась на закате следующего дня, в товарном вагоне.
— Я спать не могла, — нетерпеливо пожаловалась я, едва оказавшись внутри.
Он взял меня за руку и привлек к себе.
— Кого ты выбрал в покупатели особняка? Говори сейчас же! — спросила я дрожащим от надежды голосом.
— Через несколько месяцев мне исполнится восемнадцать лет, — начал Александр. — С того момента я вступлю в права наследования. Моя бабушка была очень щедрой женщиной. По моим прикидкам, денег, оставленных ею, достаточно для содержания особняка.
У меня глаза полезли на лоб.
— Я сам куплю его, — с гордостью заявил он.
— Замечательно! — воскликнула я, схватила его за руки и пустилась в пляс. — Ты гений!
— Если у меня будет жилье здесь, то мне не придется ехать в Румынию. Так ведь? Полагаю, бабушка была бы рада узнать, что деньги, оставленные ею, пошли на спасение дома.
— Это великолепный план!
Я бросилась Александру на шею и осыпала поцелуями. Все-таки он сообразителен не по годам. Приятно, когда твой любимый не только красив, но и умен.
— Я уже почти достиг совершеннолетия и скоро получу законное право принимать самостоятельные решения, — продолжил он.
Столь зрелый подход сделал его еще более привлекательным в моих глазах.
— Ты самый классный, круче всех! — восторженно выпалила я.
— Да погоди ты так радоваться, — остудил он мой пыл. — Есть одна загвоздка.
— Правда? Но я думала… Ты сказал…
— Мне нужно внести задаток и оплатить расходы на завершение сделки. Счет в банке у меня есть, но этого недостаточно. Мне необходимо собрать деньги на первоначальный взнос.
Да уж, мои представления о платежах так далеко не простирались. Во всем, что касалось операций с недвижимостью, я была совершенно несведуща.
— Откуда же нам взять эти деньги? — спросила я.