— Кэри, — позвал Чарлз. — Кэри! Иди же, посмотри! Девочка подошла к двери хлева. Сначала она ничего не разобрала в темноте. Затем разглядела очертания кровати. На кровати кто-то лежал — человек приподнялся на локтях, и пара разозленных глаз с упреком уставилась на девочку.
— О, мисс Прайс! — обрадовалась Кэри. Она вцепилась в косяк, чтобы не упасть.
— Могла бы хоть притвориться, что раскаиваешься, — упрекнула мисс Прайс. Даже в темноте можно было разглядеть, что у нее нос покраснел от гнева. — Вы — самые беспечные дети на свете, на вас ни в чем нельзя положиться. Я чуть с ума не сошла от страха. Я возвращаюсь, абсолютно вымотанная колдовством, мечтаю только о том, чтобы полежать хоть пять минут, и что я вижу?
— О! — воскликнула Кэри. Она бросилась к кровати и разрыдалась на плече у мисс Прайс. Казалось, сердце у нее вот-вот не выдержит и разорвется.
— Ну-ну, — смутилась мисс Прайс и похлопала девочку по худенькому плечу. — Успокойся, не надо так волноваться. Все мы перенервничали, и Бог с ним.
— Вы живы! — всхлипывала Кэри. — Голубушка, мисс Прайс, значит, они не убили вас?
Мисс Прайс в изумлении отшатнулась от девочки.
— Убили меня? — с ужасом переспросила она и посмотрела на детей так, словно не могла поверить собственным ушам. — Боже милостивый, неужели вы подумали, что это я сама кривлялась там на метле?
— А что же тогда это было? — в растерянности спросила Кэри, вытирая глаза. — Что?
Мисс Прайс внимательно поглядела на девочку, потом бросила торжествующий взгляд на Эмелиуса.
— Это, — начала она, слегка раскрасневшись, — наглядный пример внутрисубстационарного перемещения.
Но Эмелиус, бессильно растянувшийся на соломе, даже не поднял головы.
Эмелиуса уложили в комнате Чарлза. Колдун не вставал несколько дней и, по словам мисс Прайс, с трудом оправлялся от шока. Ступни Чарлза обгорели несильно, и при помощи какой-то желтоватой мази мисс Прайс быстро поставила его на ноги. До конца каникул оставалась всего одна неделя. Мисс Прайс сделалась вдруг добрее и мягче, чем прежде. День-деньской она хлопотала: паковала детские вещи, носила еду в комнату Эмелиуса. Она стала такой доброй, такой непривычно терпеливой, что дети даже немного испугались. Они решили, что состояние Эмелиуса серьезнее, чем казалось поначалу. Несколько раз Кэри сталкивалась в доме с незнакомыми людьми. Однажды она встретила мисс Прайс в сопровождении двух незнакомцев, все трое прошествовали в столовую и плотно закрыли за собой дверь. В доме поселилась тайна. Дети заметили, что мисс Прайс чаще обычного писала письма и то и дело бегала звонить на деревенскую почту. В то же время она все делала без суеты и день ото дня становилась все добрее. Все это казалось детям подозрительным. Наконец, в самый последний день каникул мисс Прайс торжественно пригласила детей в гостиную, где с момента возвращения Эмелиуса спал Чарлз.
Дети чинно расположились на кровати, а мисс Прайс села на высокий стул напротив них.
Мисс Прайс откашлялась, сжала руки на коленях.
— То, что я вас сейчас скажу, — не новость для вас, — начала она. — Вы, конечно, заметили некую суету в доме в последнюю неделю и догадались, наверное, что за этим что-то кроется.
Мисс Прайс облизала губы и еще сильнее сжала руки. Дети неотрывно следили за каждым ее движением, пытаясь угадать, что последует дальше.
— У меня нет дорогих вещей, — продолжала мисс Прайс, — но мой дом в прекрасном состоянии. Возьмем, к примеру, мойку в кухне, я приобрела ее лишь в прошлом году, и стоило это мне вместе с установкой около пятидесяти фунтов. Конечно, я не брошу оборудование для ванной. Мысль о том, что я смогу забрать его с собой, укрепила меня в моем решении. Я питаю слабость — у кого их нет? — к современной технике. Я ничего не имею против Простой Жизни, раз уж она существует, но купание в лохани — слишком сложная процедура. — Мисс Прайс запнулась. — Доходы от продажи дома я завещаю Красному Кресту.
Кэри подалась вперед. С минуту она колебалась, а затем спросила:
— Доходы от какой продажи?
— Я же объяснила, Кэри, доходы от продажи дома.
— Так вы собираетесь продать дом?
— Кэри, старайся внимательнее слушать, что тебе говорят другие. Я продаю дом и всю обстановку, кроме оборудования для ванной.
— И все деньги перечислите в Красный Крест?
— До единого пенни.
— Но почему? — удивилась девочка.
— Чтобы выплатить этому веку компенсацию за утрату одной работоспособной женщины.
Кэри заулыбалась. Она быстро привстала, но снова села на место.
— Понятно, — произнесла она медленно. — О, мисс Прайс!
— А мне ничего не понятно, — пожаловался Чарлз.
— Чарлз, — Кэри повернулась к брату и принялась объяснять, — это одновременно и плохая и хорошая новость. Мисс Прайс хотела сказать, — девочка бросила робкий взгляд на мисс Прайс, — мне кажется, что мисс Прайс имела в виду…
Мисс Прайс сидела с безразличным видом. Она откашлялась.
— Возможно, я плохо объяснила, Чарлз, что мистер Джонс предложил мне разделить его судьбу. — Чарлз победно ухмыльнулся. — И я приняла его предложение.
Мальчик застыл в изумлении. Он был сбит с толку:
— Неужели вы собираетесь переселиться в XVII век?
— У нас нет другого выхода, — объяснила мисс Прайс. — Мистер Джонс не может остаться здесь, а там у нас будет дом и свое хозяйство, сад, у мистера Джонса есть кой-какие сбережения.
— Но как вы туда доберетесь? — не унимался Чарлз. — Вы что, и Пола с собой возьмете?
— Я все обдумала. Мистер Бисселтуайт заедет за вами завтра поутру и отвезет вас на станцию. А сегодня вечером после ужина Пол встанет у изголовья кровати и завернет шарик.
— Так значит, вы отправляетесь прямо сегодня? — изумился Чарлз.
— Ничего другого не остается. Я терпеть не могу спешки, но без Пола мы будем лишены средства передвижения.
Кэри прилегла на бок, опершись на локоть. Она сняла соринку с одеяла и вертела ее между пальцев.
— Мисс Прайс, — проговорила девочка.
— Что?
— А приживетесь ли вы? — Кэри не поднимала глаз от одеяла. — Понравится ли вам там?
Мисс Прайс всплеснула руками и оперлась о подлокотники. Как ни странно, она ответила не сразу.
— Мистер Джонс и я, — произнесла она медленно, глядя в стену, — два одиноких человека. Вместе нам будет легче.
— Но ведь кровать не сможет вернуть вас назад! — волновался Чарлз.
Мисс Прайс смотрела в стену и молчала.
И снова на полу, там, где стояла кровать, остался лишь тонкий слой пыли да еще два перышка. На этот раз комната казалась по-особому опустевшей: ковры свернуты в рулоны, ящики туалетного столика немного выдвинуты, обрывок папиросной бумаги забился под ножку умывальника.