Знал бы, сплюнул. Но ведь даром предвидения никто не обладает. Да и в тот момент мне на память пришла занимательная история о военной кампании на Земле, во время которой один знаменитый полководец провел свою армию через горы и неожиданным ударом нанес сокрушительное поражение противнику. История ветеранам понравилась, и они все выпытывали, где это было и в каких именно горах.
Работой истинного мастера можно было любоваться постоянно. Наверное, раз сто я похвалил себя за решение взять в наш маленький отряд именно Бароча, без него у нас бы такое совершенное строение не получилось. Специалист работал так основательно и с такой скрупулезностью, словно не временный мостик создавал, а строил фамильный дом на века. Каждую неровность или шероховатость доски сглаживал рубанком, под каждую веревку, если она могла протереться в том месте, подкладывал куски попоны, одеяла и вдобавок тщательно смазывал смолистой пропиткой. Любые замеры проводил своими метрами как минимум три раза, нисколько не обращая внимания на подначки своего старого приятеля и родственника Мирослава. Ну а уже нас, своих помощников, гонял сурово и беспощадно.
Вернулась из разведки вашшуна и, перед тем как перетянуть на свою сторону более солидный канат, доложила обстановку:
– Тропа проходима, никого на ней нет. Чуть ниже красивая, идеально круглая равнина, а за ней перевал, на котором стоят две высокие скалы. Возле тех скал, если судить по карте, вернее, прямо впритык к одной из них и должна находиться моя цель, тот самый пантеон.
– А людей в долине видела? – крикнул Мирослав.
– Нет. Но половина площади лесом покрыта, может, кто там и есть.
О людях мы интересовались недаром. Уж очень нам пригодилась бы помощь при окончательном натяжении несущих канатов. Хотя вряд ли сюда могли забрести те же охотники за провиантом: в данный момент людям приходилось концентрировать все свои силы на обороне крепостей Грохва и Ледь. Наверняка там и скопились как бароны из числа наемников «Южной стали», так и успевшие прорваться в долину переселенцы. По некоторым подсчетам того же командира полка леснавских пограничников, получалось, что в Борнавских долинах скопилось не менее чем три тысячи наиболее воинственного и работящего люда, и если они успели как следует поднять и укрепить наружные стены крепостей, то им вполне по силам выдержать самую длительную осаду.
Но во время работы наши беседы не ограничивались только поучительными рассказами, тот же Мирослав, к примеру, поделился самым актуальным из экспресс-допроса баресса Уделя. И следовало очень серьезно отнестись к утверждениям людоеда, что в самые ближайшие дни собравшиеся в осаде трехщитные готовят некую пакость обороняющимся. В чем конкретно она заключается, льющий от страха не только слезы людоед рассказать не мог, попросту не знал, но вот то, что это планируется совершить одновременно сразу у двух крепостей, был уверен.
Мы очень надеялись, что уже завтрашним утром помчимся в долины и сообщим о грядущей катастрофе. Мало того, и сами защитники наверняка должны видеть грозящие им опасности, следить за приготовлениями врага и принимать соответствующие меры.
Для себя роли мы уже распределили заранее. Я с Леонидом мчусь к крепости Ледь. По пути встречаем любого человека и отправляем с имеющейся у нас информацией в Грохву. Если никто на пути не попадется, придется нам мчаться к крепостям поодиночке. Риск, конечно, имелся, если учитывать пролетающих над нижней крепостью и шныряющих по всем долинам кречей, но с нашим оружием от пары разведчиков всегда можно отбиться.
Шаайла подастся копаться в подземельях своего пантеона. Опять-таки, если нам удастся кого-то встретить и направить к ней в помощь, она обещала быть очень благодарной. Ха! Нужна нам ее благодарность! Хоть и не мешается под ногами и даже польза от нее есть (я непроизвольно пощупал недавно раненный бок), но лучше все равно держать ее от себя как можно дальше. Жуткое напряжение от нее валит, словно от трансформаторной будки. До сих пор смотрит на меня, как на врага народа, и шипит, как змея, за то, что оставил в живых титулованную людоедку. Не ровен час расслаблюсь, и она меня достанет-таки своим проклятием! Потом оставайся всю жизнь не реализовавшим себя отцом.
Кстати, чтобы отрабатывать строгость взгляда, я каждый раз, как только поворачивал глаза в сторону вашшуны, тужился и пыжился, пытаясь сформировать именно тот луч силы и влияния, который другому разумному существу шевелил уши. Скорее всего, ничего толкового у меня не получалось, но мои взгляды как минимум девушку нервировали. Понятное дело, что трехщитным она меня никак не считала, но вполне благоразумно стала опасаться еще больше и держаться всегда на приличном расстоянии. Кажется, она меня стала уже солидно побаиваться, и хорошо, что не догадывалась, насколько это взаимно.
Оба деда по окончании строительства должны были остаться на охране моста. Ведь если по здешним горам бродят такие вот группки людоедов в поисках сокровищ и «травки», то оставлять наше строение на произвол судьбы, как я планировал раньше, ну никак нельзя. Ни на два дня, ни на день! Подойдет этакая сволочь да просто сожжет мост, а мы потом топай ножками с этого места аж до Леснавского царства! Во время работ мы отыскали весьма удобную, не продуваемую ветром пещерку, куда мастера заранее снесли свои вещи и провиант. Также имелось место и для устройства лошадок. Ну а дежурство на тропе, в самом удобном для обороны месте, ветераны в любом случае распределят самостоятельно. Как и способ оповещения спящего второго номера придумают. В момент постройки нам об этом и поразмыслить было некогда.
До сумерек мы при любом сравнении пахали как проклятые. А уж как намучились с натяжением четырех канатов, служащих основой для настила, и не передать! Наверное, при этом действе я и сорвал свою спину окончательно. Но понял это уже ближе к ночи. К тому времени мы уже и верхние канаты натянули, которые использовались как перила и для дополнительной жесткости всего каркаса. Их было натягивать намного проще: вначале приподняли опорными столбами с одной стороны обрыва, потом, подбивая столбы молотом и специальными клиньями, – с другой. Верхние канаты получили натяжку словно струны, и теперь, придерживаясь за них, перебежать пропасть получалось за пятнадцать секунд.
Вот только после этого Бароч при помощи Мирослава приступил к сооружению настила из досок. Делал аккуратные надрезы в каждой у торцов, а потом тройным креплением в четырех местах привязывал к несущим канатам. Не мост получался, а загляденье.
Но мне любоваться оказалось невмоготу. От резких болей в спине я свалился с ног чуть ли не буквально. И только при помощи вашшуны сумел добраться до пещерки с пожитками ветеранов.
Вначале я просто был уверен: первый щит в моих внутренностях и эту болячку вытянет. Тем более что времени мне выделили до утра, именно тогда Бароч обещал сдать подвесной мост в эксплуатацию. Большую надежду я возлагал также и на обильный прием пищи, после которого я обычно мог свернуть горы от рвущейся наружу силы. Но, как это ни странно оказалось для моих новых привычек, и солидная кормежка меня не поставила на ноги, и к наступлению ночи боли усилились до резких спазм, от которых мне хотелось лезь на стенку. Причем, как я ни крепился, как ни скрежетал зубами, стараясь не показать свое болезненное состояние, Шаайла все равно заметила. Решительно отбросила свои страхи и антипатию и уселась рядом со мной: