— Рид, я не хочу, чтобы ты приучал меня к себе, я…
Пришлось вытерпеть его неожиданный поцелуй — вырываться на виду у всех Кортни не хотелось, да и противно ей не было. Рид умел целоваться. Но кроме раздражения, его поцелуй ничего в ней не вызвал. С каким удовольствием она ответила бы ему пощечиной! Но не стоило разыгрывать эту занимательную сцену на улице.
Он наконец отпустил ее, и Кортни отступила на шаг.
— Пока, Рид!
— А мы с тобой все-таки поженимся, Кортни, — твердо сказал Рид, глядя ей вслед.
Кортни не понравились эти слова: в них звучала угроза. Может, лучше отложить отъезд — подождать, пока Рид отправится в Уичито? Конечно, трудно поверить в то, что он попытается удержать ее, но кто его знает? Отстаивая свои интересы, Рид становился непредсказуемым.
Кортни так погрузилась в свои размышления, что чуть не налетела на Чандоса, который стоял в дверях гостиницы, загораживая проход. И как же она его не заметила? О Господи, видел ли он, как Рид целовал ее? Взгляд его, как обычно, был непроницаем.
Щеки Кортни смущенно заалели. Она обернулась: а вдруг Рид все еще смотрит на нее? Нет, он возвращался к своему салуну.
— Я… я не думала, что мы с вами увидимся… — начала было Кортни, но осеклась: он махнул у нее перед носом листком бумаги.
— Вы сможете приготовить это за час? Она развернула мятый листок и быстро пробежала его глазами. Сердце ее подпрыгнуло. Это был список вещей, необходимых в дороге, подробный список! Она подняла на него глаза:
— Значит ли это, что вы передумали? Несколько мгновений он молча смотрел на нее. В этих кошачьих глазках так легко читались надежда и радостное волнение.
— Один час, леди, или я уеду один. — Больше он не сказал ни слова.
Матти постучала в дверь только один раз и открыла ее.
— Значит, он вернулся? Кортни глянула через плечо:
— Что? Ой, Матти, я и забыла, что вы с Пирсом ждете меня! Прости. Но только не стой, пожалуйста, на пороге! Входи и помоги мне!
— Помочь в чем?
— Ты что, сама не видишь? — нетерпеливо бросила Кортни.
Глаза Матти расширились, когда она заметила царивший в комнате кавардак. Повсюду была раскидана одежда. Платья и нижние юбки валялись на кресле, кровати, комоде…
— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе захламить твою комнату?
. — Глупая! Я не могу взять сундук, потому что в списке не значится фургон, только лошадь со всем снаряжением. Вот, видишь? — Кортни протянула листок.
Матти округлила глаза:
— Он берет тебя в Техас? Но ведь ты, кажется, говорила…
— Он передумал. Он немногословен, Матти, — только протянул мне этот листок и спросил, смогу ли я собраться за час. Ох! Давай же, у меня так мало времени! Надо еще сходить к Хэндли за седельными сумками и продуктами, купить лошадь и…
— Кортни! Неужели ты хочешь ехать до самого Техаса без фургона? Тебе же негде будет уединиться. Тебе придется спать на земле!
— У меня будет походная постель, — с воодушевлением сказала Кортни. — Смотри, здесь в списке значится походная постель.
— Кортни!
— Ведь у меня не слишком большой выбор, верно? К тому же подумай, сколько времени мы сэкономим без фургона! Я попаду в Уэйко намного раньше, чем предполагала.
— Корт, ты никогда не скакала на лошади целый день.» а тут придется трястись в седле несколько недель. Тебе будет так больно…
— Матти, я выдержу, правда! И у меня нет времени на споры. Если я не буду готова, он уедет без меня.
— Пусть едет! Господи, Кортни, этот человек слишком торопится. Он заставит тебя скакать рысью по прериям. У тебя весь зад покроется волдырями. Через два дня ты будешь мечтать о смерти и умолять его отправить тебя назад. Подожди другого попутчика.
— Нет, — сказала Кортни, плотно сжав губы. — Другие проезжающие через Рокли, может, и согласятся, но смогу ли я доверять им? Я доверяю Чандосу. Ты же сама говорила, что он отлично подойдет мне в попутчики. Есть и еще кое-что, Матти. Подозреваю, что Рид может попытаться удержать меня.
— Он не посмеет! — возмутилась Матти.
— Еще как посмеет! А не каждый мужчина сможет дать Риду отпор.
— И ты думаешь, Чандос сможет? Да, пожалуй, ты права. Но…
— Матти, мне надо попасть в Уэйко. Чандос как нельзя лучше подходит мне в проводники. Все просто, и не надо ничего усложнять. Ну так ты поможешь мне? У меня истекает время.
— Хорошо. — Матти вздохнула. — Ну-ка, давай сюда свой список! Ого! Ты что, собираешься покупать брюки и рубашки? Он здесь перечислил все это.
Кортни, сосредоточенно отбиравшая свои платья, только покачала головой:
— Уверена, он включил эти веши в список, считая, что я не могу скакать на лошади в платье. Но у меня есть мохеровая юбка, которую я переделала для верховой езды, она подойдет.
— Думаешь, причина только в этом? А может, он хочет, чтобы ты походила на мужчину? Не забывай, через какие земли ты поедешь!
— Не пугай меня, Матти! Я и так боюсь.
— Может, на всякий случай все же купишь хоть пару брюк?
— Наверное, стоит. Но мистер Хэндли решит, что я спятила. К тому же на все это у меня не хватит денег.
Матти посмотрела на саквояж, в который Кортни запихивала два платья.
— Я знаю. Корт, он велел взять минимум одежды, но почему бы тебе не положить туда еще одно платье? Тебе все равно понадобится мешок для продуктов, к тому же есть седельные сумки. Тебе будет тесновато на лошади среди всех этих вещей, но с этим уж ничего не поделаешь.
— Ой, Матти, кстати! Ты ведь лучше, чем я, разбираешься в лошадях. А он сказал, что мне нужна хорошая лошадь. Не могла бы ты купить мне ее?
— Здесь в конюшне небогатый выбор. Но если еще есть время, я могу сбегать к себе. У нас есть неплохая лошадка.
— Времени нет, Матти. Он сказал час, и это значит час.
— Ладно, посмотрим, что можно придумать, — пробормотала Матти. — Встретимся перед магазином Хэндли. А Сара уже знает?
Протянув подруге несколько купюр из своего тайного запаса, Кортни усмехнулась:
— Ты шутишь? Если б она знала, то сейчас была бы здесь и подробно расписывала подстерегающие меня опасности.
— А может, тебе лучше вообще не говорить ей о своем отъезде?
— Не могу, Матти. Все-таки она заботилась обо мне последние годы.
— Забегалась! — негодующе воскликнула Матти. — Да она нещадно пахала на тебе!
Кортни улыбнулась. Матти обычно не стеснялась в выражениях. За эти годы она переняла у подруги несколько новых словечек, и они иной раз проскальзывали у нее в разговоре. Теперь она по крайней мере не краснела, как раньше, услышав от Матти крепкое словцо.