– Говорил со всеми, – лейтенант вздохнул, подтверждают прежние показания. Один вроде видел Корфа с кем-то, но он не уверен…
– Негусто, – прокомментировал Ахилло. Пустельга, впрочем, не был разочарован – хотя бы потому, что не ждал новой информации из этого источника. Он был готов высказать свои соображения по поводу взрывателя и тут заметил, что Карабанов явно недоговаривает. Точнее, лейтенанту очень хочется высказаться, но что-то явно мешает.
– Прохор, вы что-то узнали еще?
– Ну… Это, в общем, не про Корфа. – Сибиряк был явно в затруднении.
– Давайте!
– Ну, это, в общем, глупо как-то…
– Начальство разберется, – улыбнулся Пyстельга. – Что там?
Оказывается, одним из свидетелей был некто Лапшин – известный театральный критик и первый столичный сплетник. Похоже, беседу с работником НКВД он воспринял как прекрасный повод поделиться последними новостями.
– И что? – Сергею внезапно показалось, что лейтенант попросту желает пересказать свежий анекдот, но не решается.
– Ну… В общем, дом пропал…
– К-как?! – это было уже чересчур. – Какой дом?
– Дом полярников. – Прохор вздохнул.
Услыхав такое, Ахилло произнес нечто вроде «а-а-а-а!» и махнул рукой. Это не сбило с толку лейтенанта:
– Товарищ старший лейтенант, в донесениях этого Лантенака говорится, что они прячут куда-то врагов народа…
– И что? – Пустельга мгновенно стал серьезен.
– Ну… Этот Лапшин сказал, что ходят слухи… Будто эти… беглецы… украли Дом полярников и куда-то его спрятали… И теперь там живут…
Послышался хохот – орденоносец Ахилло покачивался из стороны в сторону. Сергей не знал, следовать ли ему этому благому примеру или дослушать подчиненного до конца.
– Но ведь это слухи, Прохор, – проникновенно произнес он, стараясь не обидеть дотошного провинциала. – Понимаете, Столица – большой город. А этот Лапшин, похоже, просто болтун!
– Это точно, товарищ старший лейтенант, – вновь вздохнув, согласился Прохор. – Только вот Дом полярников… он ведь взаправду пропал…
Ахилло то ли пискнул, то ли взвизгнул – смеяться уже не было сил.
– Я был в Главпроекте, – упрямо продолжал лейтенант. – Дом этот, для героев-полярников, строился в Хамовниках. Строился ударно: говорят, к возвращению Папанина хотели успеть. Только построили – и пропал. Я ездил – один фундамент остался…
– А еще говорят, что в Столице нечистая сила завелась! – Ахилло наконец обрел способность разговаривать. – И не где-нибудь, а в Теплом Стане. По всем кладбищам мертвецов крадут и в Теплый Стан отправляют – для оживления и использования в качестве упырей!
– Товарищ старший лейтенант!.. – Очевидно, байка про упырей была последней каплей, добившей бывшего селькора.
– Постойте, постойте… – Сергей внезапно заинтересовался. – Но ведь если дом действительно… ну… пропал, должно было быть следствие! Это ведь хищение социалистической собственности…
– В особо крупных размерах, – охотно согласился Ахилло. – Вы бы, товарищ лейтенант, заглянули в отдел экономических преступлений…
– А я только что оттуда, – в третий раз вздохнул Прохор.
– И что? – Сергею внезапно стало совсем не смешно. Он почувствовал, что шутки кончаются.
– Расследование вела группа капитана Овцына, все данные засекречены…
В голове у Сергея шумело. Выходило что-то бредовое: бежавшие враги народа похищают дом, чтобы жить со всеми удобствами! Но ведь дом пропал – и данные следствия отчего-то засекретили! А тут еще нечистая сила в Теплом Стане…
– Сергей! – Ахилло тоже стал серьезен, только в глазах еще мелькали последние искорки смеха. – Да Бог с вами, вы что это?
– Но… как же следствие? – Пустельга в очередной раз пожалел, что в нелегкий час его вызвали из Ташкента.
Ахилло хмыкнул:
– Я эту историю уже слыхал дней десять тому. Все просто, Сергей. Там строили вовсе не Дом полярников. Там вообще ничего не строили – стройка была неподалеку. Это был камуфляж, ложное строительство. Потом это все, естественно, разобрали. А капитан Овцын занимался крупной растратой: кто-то на этой ложной стройке сумел вполне по-серьезному поживиться…
На лейтенанта Карабаева было жалко смотреть. Впрочем, и сам Сергей ощущал себя не многим лучше. Ведь он чуть было не поверил! И вправду – почему бы «Вандее» не украсть Дом полярников!..
– Михаил, а в Теплом Стане…
Он не стал договаривать, но Ахилло понял:
– Там строится сверхсекретный научный центр. Вампиров, конечно, не воспитывают, но краем уха я слыхал, что туда направили самого Тернема. Знаете такого?
– Тернем? – Странное имя было незнакомым. – Это ученый?
– Угу, ученый.
– Он по процессу «Промпартии» проходил, – вспомнил Карабаев, – десять лет, кажется-
– Именно. Если туда направили самого Тернема…
– А он что… ну, что он может? – поинтересовался Пустельга. Разговор, вошедший было в нормальное русло, вновь показался ему странным.
– Да все, – пожал плечами Ахилло. – В двадцать четвертом он предложил воскресить товарища Ленина…
Сергей в упор взглянул на собеседника: нет, старший лейтенант и не думал шутить.
– А вообще-то он физик, занимается элементарными частицами, – закончил Михаил. – Говорят, сам товарищ Иванов распорядился послать его в Теплый Стан…
Знакомая фамилия резанула слух. Товарищ Иванов – тот, с кем он беседовал на кладбище Донского монастыря! Следовало молчать, но Сергей не выдержал и переспросил:
– Кто? Товарищ Иванов?
– Да. Сам товарищ Иванов. – Ответ прозвучал веско, и Пустельга не решился больше переспрашивать. Надо было заниматься делом.
– Итак, что у нас есть, товарищи? Прежде всего, взрыватель…
Взрывателем было поручено заниматься Карабаеву. Сергей решил, что бывшему селькору это будет проще, чем беседовать со столичными сплетниками. Оставалась еще одна зацепка, но ее Пустельга решил приберечь напоследок.
– Вы помните наш разговор? – как бы невзначай поинтересовался он. – Об агенте?
– А-а, – хмыкнул Ахилло. – Товарищ лейтенант, нам, кажется, пора чистосердечно признаваться.
– Михаил, прекратите. – Шутовство Ахилло начинало уже надоедать. – В донесении Лантенака говорится об агенте по кличке Кадудаль. Именно этот Кадудаль предупредил о подготовке похищения генерала Тургула. Я не думаю, что «Вандея» имеет в большом Доме двух агентов.
– Постойте… Это донесение от мая тридцать седьмого… – вспомнил Михаил.
– Да, от мая тридцать седьмого. Очевидно, что Кадудаль тогда уже работал в Большом Доме…