— Сержанту Родимцевой срочно прибыть на командный пункт!
Отключив станцию, Жаров кивнул Мансурову:
— Бекетова тоже в блиндаж, под охраной Демидова.
Отдав необходимые распоряжения, оборотень направился на командный пункт.
Кристина появилась почти одновременно с конвоем, введшим в блиндаж Бекетова. Лицо капитана было залито кровью. Упав на дно траншеи, он рассек о камень бровь, что и вызвало обильное кровотечение. Увидев Юрия в таком виде, Родимцева поднесла ладонь к губам, чтобы не вскрикнуть.
Жаров приказал ей:
— Срочно вызови на связь командира батальона!
Родимцева пришла в себя:
— Да, да! Конечно! Есть, товарищ старший лейтенант.
Бекетова усадили на кровать, грубо стерев полотенцем кровь со рваной раны.
Кристина же включила радиостанцию.
— Равнина! Я Затвор-21. Прошу ответить!
Оперативный дежурный ответил мгновенно:
— Я — Равнина! Слушаю вас, Затвор-21!
Родимцева запросила:
— Срочно соедините меня с Первым!
В ответ:
— Принял! Выполняю!
Через секунды:
— Я — Первый Равнины! Слушаю вас, Затвор!
— Первый, с вами желает говорить второй Затвор!
— Передайте ему связь!
Стоявший рядом с амбразурой Жаров подошел к радиостанции:
— На связи Жаров!
Комбат тут же спросил:
— Что произошло на посту? И почему докладываешь ты, а не начальник поста!
— Капитан Бекетов арестован мной!
— Что? В чем дело, лейтенант?
— Разрешите доложить по порядку?
— Давай! Чего тянешь резину? Докладывай!
Жаров выдал комбату все о том, что имело место произойти на блокпосту за последние часы, в своей, естественно, интерпретации.
— Итак, Первый, налицо предательство Бекетова. Уверен, он знал о том, что банда, разгромившая мирное селение на нашей территории, имела намерение прорываться через блокпост батальона.
Комбат перебил взводного:
— Откуда он мог знать об этом?
— А мы тут при задержании одну интересную штучку при нем обнаружили. Импортный прибор специальной импульсной связи. Такие у нас не применяются. Это первое! Второе, капитан, приведя подразделение в полную боевую готовность, мне лично отдал приказ, согласно которому при получении сигнала «Факел» я должен был отвести взвод от позиций контроля над Шунинским ущельем, снять отделение прикрытия этого ущелья и организовать оборону возле высоты 204,0, на запасных позициях. Что я и сделал. Но, как оказалось, выполнил приказ в то время, когда в зону ответственности левого фланга поста вошли прорывающиеся силы противника.
Белянин прервал старлея:
— Так банда осуществила попытку прорыва на нашем направлении?
Жаров вздохнул:
— Не только попытку, но благодаря усилиям Бекетова и сам прорыв!
Комбат воскликнул:
— Что? Головорезы прошли через блокпост?
— Большей своей частью, да! Я поздно успел вернуться на прежние позиции, и мои люди смогли уничтожить лишь с десяток бандитов.
— А чем же, вашу мать, занимались люди Бекетова? Или их он тоже отвел от передовой?
— Никак нет! Но правый фланг поста подвергся массированному обстрелу со стороны перевала Катаван, а также штурм из Катаванского ущелья, что отвлекло силы второго взвода от прорывающихся через границу сил! И факты говорят о том, что прорыв банды был спланирован и проведен не без самого активного участия Бекетова!
Комбат проговорил:
— Бекетова, значит?
Жаров ответил:
— Так точно! Он не только обеспечил прорыв банды, но в прямом смысле подставил под пули своих подчиненных, выведя их на невыгодные для отражения штурма позиции, в результате чего второй взвод потерял двенадцать человек, из них десять убитых!
— Десять человек?
— Так точно!
— Где Бекетов?
— Рядом со мной! Сидит на кровати! Хочу заметить что при задержании, предатель оказал вооруженное сопротивление, и только четкие действия сержанта Мансурова с рядовым Демидовым помешали оборотню пролить кровь моих подчиненных! Вы хотите поговорить с ним?
Комбат рявкнул:
— Я поговорю с вами обоими! И со всем личным составом блокпоста, не выполнившим боевую задачу. Подготовить прием вертолетов со второй ротой! Вместе с ней на блокпост прибуду и я! Будем разбираться на месте! Все. Конец связи!
Жаров повернулся к Мансурову:
— Возьми с собой человек пять взвода Бекетова и следуй к вертолетным площадкам. Часа через полтора прибудет комбат и вторая рота. Обеспечь безопасную встречу «вертушек»!
Сержант козырнул и вышел из блиндажа.
Жаров устало присел на стул, поставив между ног автомат. Бекетов молчал, смотря в одну точку. На пол капала кровь из рассеченной брови.
Старший лейтенант, приказав Демидову охранять Бекетова, вывел Кристину на свежий воздух. Ветер быстро разогнал и пороховую гарь, и запах боя, запах смерти! Оборотень попытался заговорить с Родимцевой, но та попросила оставить ее в покое. Жаров не стал настаивать. А через два часа старший лейтенант уже встречал комбата. Вторая рота в полном составе начала занимать позиции блокпоста.
Гарнизон у станицы Разгульной. Гауптвахта полка внутренних войск. 8 октября.
В 6 утра окошко железной двери одиночной камеры открылось, начальник караула объявил:
— Бекетов, подъем! Через пять минут выход в туалет!
Створка захлопнулась. Бекетов поднялся, присел на край солдатской кровати, потрогал опухшее веко. Вчера, после того как его вертолетом перебросили в гарнизон и по приказу Белянина определили на гауптвахту, жена Крабова обработала рану капитана. Сейчас глаз припух и немного болел. Но это ерунда по сравнению с тем, что творилось на душе у Юрия. Он поднялся, облачился в повседневную форму. Окровавленный камуфляж после душа ему позволили заменить на брюки и рубашку. Бекетов, одевшись, осмотрел камеру. Кроме кровати в ней находилась тумбочка, стол да два стула. Стены заляпаны неоштукатуренным засохшим раствором, на окне, выходящем во двор караульного помещения, крепкие решетки и деревянный щит, закрывающий половину окна. Выложив из тумбочки туалетные принадлежности, Бекетов взял со стола пачку «Явы» и зажигалку. Закурил. Подошел к окну, открыл форточку. Солдат-часовой тут же повернулся и поправил автомат. Бекетов сел за стол. Было слышно, как в коридоре отмеряет шаги еще один часовой.