Комбат встряхнул головой:
— Ничего не понимаю.
— Ничего. Работай, все будет нормально. А объяснения моим действиям ты получишь в полном объеме.
Выйдя из кабинета, а затем и из штаба батальона спецназа, Касаткин достал мобильный телефон, нажал клавишу вызова нужного абонента:
— Володя?
— Я, Петр Владимирович.
— У тебя все готово?
— Конечно, мы уже приступили к слежению.
— Хорошо. Будь предельно аккуратен и осторожен, малейший сбой в нашей работе может привести к провалу.
— Я это прекрасно понимаю.
— Тогда удачи тебе, Вова, жду сообщений.
— Принял, товарищ полковник.
Полковник военной прокуратуры, отключив мобильник, присел на скамейку, стоявшую вдоль аллеи, закурил, глубоко задумавшись.
* * *
Мансуров ждал своего взводного на плацу. Заметив, как тот вышел из штаба, пошел навстречу. Сблизившись, не без тревоги спросил:
— Ну, что там, командир?
Жаров улыбнулся:
— Все о'кей, Мансур! Бекету конец. Он, придурок, признал свою вину. Правда, следователь не сказал, в чем именно, но обвинения Юрику предъявят уже в Ростове, перед трибуналом. Достанется и комбату с ротным и замполитом. Но это все мелочи. Главное, Оманчик, мы теперь можем чувствовать себя в полнейшей безопасности.
Заместитель командира взвода выразил сомнение:
— Ты уверен в этом?
— Абсолютно, друг мой. Но давай без эмоций. Уйдем с плаца.
Оборотни зашли за палатки.
Жаров ткнул пальцем в грудь сержанта:
— Звони Расулу, скажи, в девять будем у него, и иди домой. К 20–20 подгонишь тачку на выезд со стороны спортивного городка.
— Понял… Деньги нам сегодня передадут?
— Сегодня! А что?
— Да сумма-то очень большая!
— Боишься, не унесем?
— Дали бы, а унести унесем!
Жаров взглянул на подчиненного:
— Что-то я не узнаю тебя, Мансур. Ты вроде у Расула в авторитете был и его считал своим братом, а сейчас словно боишься чего-то?
— Сказал же, сумма большая, да сам Фараон будет. Это не шутка!
— Ты прав, поэтому возьми с собой пару гранат на всякий случай.
— Так ведь обыщут?
— Гостей?
— Охране плевать, гостей или нет!
— А ты все равно возьми! Глядишь, и не обыщут.
— Как скажешь.
— Иди.
Мансуров отошел метров на двадцать к контрольно-техническому пункту парка боевых машин батальона, достал телефон.
Жаров же переключился на Губочкину:
— Валюша? Добрый вечер, дорогая!
— Здравствуй, дорогой, — в тон ему ответила любовница.
Старший лейтенант приказал:
— В 20–20 будь на выезде из гарнизона у спортгородка.
— В наш теремок поедем?
— Какая ты догадливая.
— Но сегодня, Игорек, я не могу обслужить тебя как следует.
— В чем дело?
— Ты, наверное, слышал, что у женщин иногда выпадают критические дни? Так вот, у меня сегодня как раз светофор красный свет зажег.
Данное обстоятельство не смутило оборотня:
— Да? А это даже интересно, Валя, мы с тобой во время течки ни разу не трахались.
— Тебе не понравится.
— Кто знает? А не понравится, есть и другие способы…
— Ну, хорошо, буду. Только смотри, я предупредила.
— Учту, Валюша.
— Да, Игорь, а как насчет подарка?
— Наличкой получишь. Устроит?
— Вполне, если сумма окажется достойной.
— Не волнуйся, не обижу.
Жаров выключил телефон. Посмотрел в сторону КПП. Мансурова и след простыл. Подумав, старший лейтенант отправился в подразделение дать указания сержантам и показаться ротному перед тем, как отправиться в общежитие.
В 8–20 белая «девятка» покинула пределы гарнизона. Но направилась не в центр станицы. Мансур, не доезжая начала улочек, свернул на объездную дорогу. Валентина удивилась:
— А это еще что за движения?
Жаров успокоил женщину:
— Не волнуйся. К родственнику Омана заедем — и в терем. Кстати, у нас шампанское там осталось?
— Да вроде должна быть пара пузырей.
— Мало. Придется в кабак заезжать.
Валентина, не думая ни о чем плохом, откинулась на спинке заднего сиденья «девятки».
* * *
В 21–00 у вещевых складов собралась группа офицеров. Сам командир батальона, замполит первой роты капитан Шуршилин, взводные Крабов, Арбашев и старшина подразделения, недавно прибывший из отпуска, старший прапорщик Константин Милов. Пять человек. К ним подошел следователь Касаткин, спросил:
— Собрались?
Увидел командира части:
— А ты чего пришел, Александр Сергеевич? Я вел речь о штурмовой группе.
— Да заинтриговал ты меня очень, Петя, вот и решил возглавить группу. Или ты считаешь, что комбат только в штабе должен отираться? Скажи лучше, что означает сей спектакль?
Полковник посуровел:
— Это не спектакль, Саша. Но перед тем, как открыться, я должен знать, готовы ли офицеры провести боевую акцию в станице Разгульной?
Белянин ответил:
— Готовы. Мы всегда ко всему готовы. Машина, мой «УАЗ», без водителя, за углом склада. Там же оружие и экипировка.
Следователь закурил:
— Тогда слушайте, спецы. Бекетова вашего подставил Жаров с Мансуровым. Им помогли Индюков… да, да, комбат, твой заместитель по воспитательной работе, подложивший доллары в номер Бекетова. Ну и солдат один, Демидов. В подробности, как нам удалось просчитать это, вдаваться не буду, не время. Скажу лишь то, что сейчас твой Жаров вместе с Мансуром и связисткой Губочкиной находятся на окраине станицы, в доме некого Расула. Там же… прошу не удивляться, преспокойно пьет чай господин Цакаев, он же печально известный головорез Фараон.
Комбат не выдержал:
— Не может быть!
— Может, подполковник, может. Дом контролирует один из моих людей, капитан Александров. Десять минут назад он доложил, что вся теплая компания собралась у этого Расула. Александров пользуется дистанционной прослушкой. Наличие всех вышеуказанных фигур в отдельно стоящем особняке подтверждено. Как и подтверждено наличие и порядок размещения охраны внутри усадьбы.