– Что же ты имеешь мне сказать? Ведь не навестить пришел?
– Нет, не навестить. А сказать я имею, как ты выразился, следующее. Вот здесь, – майор достал папку, которую Владимир как-то сразу не заметил, – лежит протокол. Да. Очень интересная и серьезная бумага, составленная на месте убийства. Убийства вами, Владимиром Алексеевичем Лешиным, молодого и не имевшего к вам, что тоже немаловажно, никакого отношения человека. Человека по имени Александр Александрович Павлов. Убийства из вашего именного оружия. Протокол составлен с соблюдением всех процессуальных норм, подписан понятыми. Улики, прямо подтверждающие совершение вами преступления, – налицо. И могут в случае необходимости быть приобщены к делу.
– Вот как? Лихо! А что значит фраза «в случае необходимости»? Разве уголовное дело не заведено? Раз все улики, как ты говоришь, налицо?
– Вот здесь, Владимир Алексеевич, и начинается главное, ради чего, собственно, я и нахожусь тут. От вас зависит, будет ли делу дан ход. Только от вас.
– Что-то я не пойму. С каких это пор преступнику, да еще убийце, предоставляется право решать за правоохранительные органы: возбуждать дело или нет?
– Не ерничайте, Владимир Алексеевич. Все вы понимаете. И давайте по существу.
– Я еще ничего существенного не услышал. У тебя есть ко мне предложение?
– Да.
– Так говори.
– Мы заинтересованы в том, чтобы вы начали работать на нас.
– Кто это «мы»? Что значит «работать на нас»?
– «Мы» – это организация, которая...
– Твою мать, Жуков! Что ты мне поешь? Говори прямо: я нужен Королю? Ведь вы все, что вокруг мухами кружитесь, обычные «шестерки» хозяина.
– Вам доставляет удовольствие оскорблять меня?
– Оскорблять? Ты что, Валерик? Оскорбить можно человека, имеющего честь и совесть. Ты к этой категории, как выяснилось, не относишься.
– Вы играете с огнем, Владимир Алексеевич.
– Не пугай. Лично ты мне ничего сделать не можешь. Так что знай свое место. Говори, что поручили, и вали отсюда.
Жуков проглотил сказанное:
– Хорошо. Слушайте. Ваш друг Бабичев находится по соседству с вами. Вы будете иметь возможность пообщаться. А чтобы вы были в курсе, его супруга Татьяна – тоже здесь.
– Они-то при чем?
– Обычная страховка, Владимир Алексеевич, ну и в отношении Бабичева – наказание за недогадливость. Вернее, ожидание наказания.
– Понятно. Заложники, одним словом. А тебе не страшно, майор? Удерживая заложников, ты из простого уголовного преступника переходишь в разряд террориста, Валерик! Тебя это не беспокоит?
– Сейчас, Владимир Алексеевич, речь не обо мне. Так что давайте не отвлекаться.
– Как угодно, валяй дальше.
– Вы правы, в вас заинтересован Король. Для сохранения вашей жизни и жизни Бабичева с супругой есть два условия. Они таковы: первое – вы даете слово офицера, что будете добросовестно выполнять обязанности, которые вам определят. Второе – вы собственноручно пишете признание в убийстве молодого человека и семейства Бабичевых. Образец готов. Вот и все условия. Последствия отказа или невыполнения поставленных условий, думаю, вам понятны.
– Ну ты и даешь! Кто придумал всю эту галиматью? Уверен, что не Король. Подобная дурость попросту не пришла бы ему в голову. Эдик? Или ты? Ты хоть сам-то понял, дурак, чего наговорил?
– Я довел до вас условия. За вами ответ. И немедленный.
– Знаешь что? Иди-ка ты отсюда! И передай Королю, что разговаривать я буду только с ним, без переводчика. Пусть больше тупоголовых ко мне не присылает. Все. Вали.
– Не много ли берешь на себя, Леший?
– Что беру – все мое. Базар окончен.
Жуков вдруг сорвался с места, выхватил пистолет, приставил его ко лбу Лешина.
– Ты что, сука, издеваться надо мной решил? Я же сейчас тебя, как последнюю тварь, кончу.
– Короля не забыл спросить? Тебе, майор Валерик, нервы лечить надо, – не обращая внимания на ствол, в прежнем тоне сказал Владимир. – Убери пушку и проваливай!
– Ну Леший... – губы Жукова тряслись, – я тебе...
Не договорив, он рывком убрал пистолет, сбив табурет, чуть не бегом направился на выход. Но Леший остановил его:
– Жуков!
Тот повернулся.
– За «тварь» ответишь, запомни это.
Майор Валерик выскочил из подвала, сильно хлопнув дверью.
Володя облегченно вздохнул. Первую схватку он выиграл. Король наверняка прослушивает подвал, значит, слышал разговор. Это хорошо. Пусть поймет, что Владимир знает себе цену. В то же время за жизнь особо не цепляется. Вернее сказать, не любой ценой хочет ее сохранить. Преступники «королевского» ранга уважают сильного противника, и, только показав свое пренебрежение к «шестеркам» этой банды, он, Леший, если не заставит врага играть по его, «спецназовским», правилам, то по крайней мере фору в игре получит. А большего ему и не надо. Пока не надо. Захочет ли Король сразу после доклада Жукова поговорить с ним? Вряд ли. Босс должен выдержать паузу. Тогда что Лешему ожидать в ближайшее время? Неплохо бы чего-нибудь попить, да и перекусить не помешало бы. Как бы услышав его мысль, в подвал кто-то вошел.
Володя, как и в случае с Жуковым, продолжал лежать неподвижно, не реагируя на появление посетителя.
– Володя! Слышишь? Это я.
Леший резко обернулся. На входе стоял Бабичев. Его столкнули в подвал, дверь закрылась.
– Проходи, Боб, присаживайся. Табурет только подними, твой зам споткнулся тут намедни.
Бабичев поставил табурет возле самой кровати, присел, тяжело вздохнул:
– Вот такие дела, Леший!
– Ну и что ты поник?
– Татьяна у них, понимаешь?
– Понимаю. Это, конечно, неприятно, но не более того. В настоящий момент ей ничего не грозит, как, впрочем, и тебе.
– Ты думаешь? Я не о себе, о Татьяне.
– Уверен. И перестань вздыхать, Боб, как старая баба, возьми себя в руки.
Бабичев посмотрел на Лешего, знаком показывая, что помещение прослушивается, Владимир дал понять, что знает об этом. Бабичев продолжил:
– Тебе выставили условия. От того, примешь ты их или нет, зависит наша с Татьяной жизнь.
– Не только ваша, Боб. Моя тоже.
– Тогда почему ты не соглашаешься? Дразнишь этих людей. Очень опасных людей.
– Тебя Жуков прислал?
– Нет.
– Нет? Неужели сам пришел? Вот просто взял и пришел?
– Ну какая разница, Володь?