— Мы сами, Стас, узнали о несчастье утром. Где-то около восьми часов. И сразу сюда. Настю оставили у соседей.
— Лена не собиралась ночевать дома?
Евгений Андреевич вздохнул:
— Нет!
— Почему? Мужчина?
— Да нет! Просто встретила до этого сокурсницу по университету, Надежду, и та пригласила ее в ресторан «У причала».
— «У причала»? Дурное заведение и мутное. Как фамилия этой Надежды, где она служит, работает или живет?
— Это мне неизвестно! Но в ресторане у нее знакомый в каких-то начальниках ходит. Поэтому они и поехали туда. Мать постаралась, приодела дочь, все деньги, что я копил на машину, ей отдала. Деньги, черт с ними, лишь бы выздоровела. Физически восстановиться должна быстро, я говорил с заведующим отделением, а вот психологически…
Мамаев задумчиво проговорил:
— Значит, однокурсница Надежда и ее знакомый в кабаке «У причала». Это уже что-то!
Тесть спросил:
— Ты что задумал, Стас?
Капитан ответил:
— Ничего! Как думаете, Евгений Андреевич, когда я смогу с Еленой поговорить?
— Не знаю! Как врач разрешит. Лене еще от наркоза отходить.
— Ясно!
— И все же ты что-то задумал, Стас!
— Евгений Андреевич, решайте свои проблемы с супругой, вижу, и между вами черная кошка пробежала!
Тесть вновь вздохнул:
— Ты прав! Время какое-то черное настало. Такие вот дела, Стас!
Мамаев не стал успокаивать тестя. Бесполезно это. Да и Лебеденко, отойдя от дежурной сестры, знаком подозвал к себе капитана. Присев на диванчик, Мамаев спросил:
— Ну, что у сестры узнал?
— Насчет ментов поинтересовался.
— И что?
— Вели себя они странно! Нервно как-то! Попытался разговорить сестричку, а она мне – найди лучше санитарку. Той, мол, есть что сказать!
— Ничего не понял!
— Вот и я не понял!
Мамаев поднялся:
— Ты вот что, Андрюша, свяжись с Вьюжиным, попроси по нашим каналам узнать, что за менты сюда приходили. По чьему приказу. А я найду санитарку, побеседую с ней!
— Понял, командир!
Лебеденко вышел на пролет лестничной площадки, а Мамаев подошел к сестре:
— Девушка, вы посоветовали с санитаркой переговорить. Не подскажиете, где найти ее?
— Идите влево до туалетов. За ними дверь. Это комнатка санитарок. Тетка Зоя наверняка там.
— А почему она не ушла домой? Ведь, как понимаю, ее смена закончилась? Или ошибаюсь?
— Закончилась. Только куда ей идти? Живет где-то в Подмосковье, у сына. Тот пьет или наркоманит. Чуть ли не притон у себя организовал, тетя Зоя сама говорила. Здесь ей лучше. Заведующий разрешил помещение под комнату оборудовать. Тем более работает она на двух ставках. До утра отдохнет и опять на смену!
— Понятно, а как ее по имени-отчеству? А то неудобно тетей Зоей называть.
Девушка взглянула на капитана:
— Ой, я и сама не знаю! Но мы сейчас в журнале посмотрим. – Полистав пухлый и старый гроссбух, медсестра сказала: – Вот, Волкова Зоя Николаевна!
— А вы, судя по бейджику, Ирина?
— Да, а что?
— Скажите, сотрудники милиции, что приходили к вам с утра, в журнале учета посещения больных должностными лицами зарегистрированы?
— Нет! Этот журнал и не ведется. Он есть, но без записей!
— Понятно! Спасибо, Ирина!
Станислав прошел коридор. Толкнул крайнюю справа дверь. Она оказалась незакрытой. Спросил:
— Разрешите?
Услышал в ответ недовольный хриплый голос:
— Кто это?
— Представитель ФСБ!
— ФСБ? И спрашиваете разрешения? По-моему, для вас всюду вход открыт. Проходите!
Откинув одеяло, разделявшее помещение на прихожую и жилую часть, Мамаев зашел в комнату, где на больничной койке сидела рано постаревшая женщина, одетая в халат.
— Здравствуйте, Зоя Николаевна!
— Здравствуйте! Присаживайтесь! И что у вас за интерес ко мне?
— Недолгий разговор!
— Вы вместе с милицией ведете дело Мамаевой?
— Странный вопрос для санитарки!
— Я раньше техничкой работала в бюро судмедэкспертизы. Так что не удивляйтесь.
— Вот оно что! Понятно! Меня интересуют, Зоя Николаевна, те два милиционера, что приходили утром к Мамаевой.
Санитарка изобразила удивление:
— А я здесь при чем?
— Возможно, слышали, о чем они говорили с потерпевшей, если говорили, конечно!
Волкова неожиданно потребовала:
— Покажите-ка свое удостоверение!
— Пожалуйста!
Внимательно осмотрев документ, санитарка вернула его капитану.
— Я ничего не знаю!
— Тогда зачем потребовали удостоверение? Ответить подобным образом могли и без всяких требований?!
Женщина взяла со стола пачку «Примы», закурила:
— Знаете что, капитан, думаю, вам лучше уйти и позже поговорить с самой Еленой Мамаевой. И еще, почему вы решили, что я могла слышать разговор потерпевшей с милиционерами?
— Интуиция, Зоя Николаевна!
— На этот раз она подвела вас! Но с чего вдруг ФСБ занялась этим, обычным в общем-то, случаем? У нас каждый день в городе кого-нибудь режут, стреляют, насилуют, избивают! И ваше ведомство никогда такими делами не интересовалось.
Капитан ответил:
— Понимаете, Зоя Николаевна, Елена Мамаева моя супруга!
— Супруга? Хотя да, как это я не сообразила, ведь в удостоверении… Вот оно что! Теперь все ясно!
— Это хорошо, что ясно! Так вы слышали разговор милиционеров с потерпевшей?
Санитарка задумалась, жадно втягивая в себя дым дешевой сигареты. Наконец решилась:
— А, все равно узнаете! Не та вы контора, с которой можно играть в прятки. Да, я слышала, о чем говорили милиционеры с вашей супругой. Врач был против беседы, но они даже не послушали его, выставив из палаты.
— Извините, а вас почему не выставили?
Волкова объяснила:
— Потому что я в туалете в тот момент находилась. Палату-то Мамаевой отдельную выделили, со всеми удобствами.
Капитан вновь перебил санитарку:
— Милиционеры, выставив из палаты врача, не проверили санузел?
— Проверили, но мельком. Заглянул один, а я как раз за дверью оказалась, поэтому меня и не заметили. Так что слышала, о чем они говорили.