— Спасибо, сынок! Тебе так тяжело со мной! Если бы ты знал, как я ежедневно прошу бога забрать меня на небеса и избавить тебя от непосильной ноши. Но господь, видно, за что-то разгневался на меня, хотя я никогда никому ничего плохого не сделала.
Ягодин взял мать за худую, бледную, какую-то неживую руку:
— Успокойся, мама! Я решил вопрос с операцией. И сегодня тебя перевезут в одну из лучших клиник Москвы.
— Как тебе это удалось? Ведь операция стоит кучу денег. Надеюсь, ты не заложил квартиру?
— Нет! Нашлись добрые люди, откликнулись на просьбу о помощи!
— Все-таки мир не без добрых людей. Я всегда была уверена в этом и старалась, чтобы ты вырос добрым, отзывчивым.
Ягодин, вспомнив холодные, беспощадные глаза вчерашнего «гостя», печально произнес:
— Ты права, мама! Добрые люди еще не перевелись в этом перевернувшемся мире. Очень добрые люди! Я полежу еще, потом уйду. Соседка придет, накормит тебя, ты спи!
— Но надо собраться в больницу, сынок?! Вещи кое-какие взять, белье.
— Ничего не надо, мама. В клинике тебя обеспечат всем необходимым, так мне по крайней мере обещали, ну а надо что будет, куплю и подвезу! Отдыхай!
Ягодин вернулся в гостиную, прилег на софу. Сон как рукой сняло, и до семи часов он промаялся в постели.
В девять часов, как обычно, вошел в офис института. Перед входом увидел служебную машину директора. Викторов на месте. Это хорошо! Профессор поднялся в приемную. Встретила его незаменимая Лариса – секретарь-референт директора – с неизменными предметами различной косметики на столе возле компьютера.
— Здравствуйте, Лариса Константиновна, Александр Дмитриевич у себя?
— Доброе утро! А директор вызывал вас?
— Нет, но мне срочно нужно с ним поговорить!
Слепцова с небрежностью взглянула на старшего научного сотрудника:
— Директор занят и просил не беспокоить его!
— Знакомится с прессой?
— Он мне не докладывал.
Ягодин двинулся к двери кабинета, распахнул ее, зашел в служебное помещение директора научно-исследовательского института. Слепцова рванулась следом. Встала между Максимом и Викторовым и обратилась к последнему:
— Александр Дмитриевич! Я его не пропускала, он сам!
Директор взглянул через плечо секретаря на старшего научного сотрудника:
— В чем дело, Максим Владимирович?
Ягодин кашлянул:
— Дело в том, что мне сегодня требуется отгул!
— Отгул? И ради этого вы устроили шум? Вы разве не знаете, как оформляется краткосрочный отпуск?
— Знаю, но у меня есть еще одно дело. – Ягодин выразительно взглянул в сторону секретаря.
Директор понял его и распорядился:
— Выйди, Лара.
Когда женщина удалилась, Ягодин сказал:
— Вы прекрасно осведомлены о болезни моей матери! Так вот, я нашел деньги и на ее обследование в клинике, и на операцию. И дабы в дальнейшем не возникло ненужных вопросов со стороны контрразведки, я прошу, чтобы при получении денег присутствовал кто-нибудь из наших сотрудников!
Директор внимательно взглянул на подчиненного:
— Могу я узнать, кто решил спонсировать вас?
— Естественно. Политическая партия «Русь Великая». В ее руководстве нашлись люди, еще до конца не очерствевшие сердцем!
— Намекаете на меня?
— Да нет, так, к слову сказал. Так вы дадите мне отгул и сотрудника?
Викторов постучал пальцами по столу:
— Эта партия из своих ресурсов выделяет вам деньги?.. Вы садитесь, садитесь.
— Не беспокойтесь, я постою. Лидер организации нашел банк, готовый предоставить мне долгосрочный кредит.
— И что это за банк? Надеюсь, вы понимаете, что мои вопросы не носят характер личного интереса. Но так как мы учреждение закрытое, то я должен знать все о своих подчиненных!
Ягодин ответил:
— Я понимаю это. А банк, который выделяет кредит, – КБ «НПБ»!
— Что ж, солидный коммерческий банк с не запятнанной пока репутацией. Я знаю владельца, Костельского Давида Львовича. Странно, что он принял подобное решение, хотя политическая партия «Русь Великая» сейчас на подъеме, ее лидер Родион Пегин. Что ж, поздравляю вас! Отгул оформите в отделе кадров, как положено, позже я завизирую заявление, а сотрудника?.. И сотрудника выделю.
Викторов нажал клавишу телефона внутренней связи:
— Лара? Стругина ко мне!
— Вызываю, Александр Дмитриевич!
Директор взглянул на Ягодина:
— Ничего не имеете против сотрудника Первого отдела?
— Абсолютно.
Вскоре в кабинете появился один из так называемых особистов института, майор ФСБ Стругин.
— Разрешите, Александр Дмитриевич?
— Входи, Игорь Алексеевич! Тут дело такое…
Викторов кратко обрисовал ситуацию с Ягодиным, попросил:
— Игорь Алексеевич! Мы обязаны проверить чистоту получения кредита нашим сотрудником. Сделайте это и о результатах доложите мне!
— Есть, Александр Дмитриевич! – Особист повернулся к Ягодину: – Когда выезжаем?
— Можно прямо сейчас!
Директор института отпустил подчиненных. После обеда он получил доклад Стругина. Политическая партия «Русь Великая» действительно договорилась с банком КБ «НПБ», и тот выдал Ягодину кредит в сумме двадцати тысяч долларов, оформив бумаги, как и положено в таких случаях. Викторов успокоился, но уже принял решение в ближайшее время избавиться от Ягодина. Да, в свое время он многое сделал для страны, но сейчас надобность в нем отпала. Ученый практически просто занимал должность, которую вполне можно сократить. Тем более о сокращении штатов института не раз поднимался вопрос на коллегии Министерства обороны. Создавалась новая группа специалистов для работы над другими, более мощными ракетными комплексами, где профессору Ягодину места не было. А следовательно, и в институте тоже! Но так просто ученого его квалификации на улицу не выбросишь, подберут иностранные разведки. Придется какое-то время выждать. Как только «дьяволы» подключат к сети тотальной блокировки несанкционированных пусков ракет, оснащенных ядерными боеголовками, Ягодин перестанет представлять интерес как специалист, имеющий возможность как-то навредить системе, так как доступа к информации по новейшим блокировочным разработкам он не имеет! Пусть занимается лечением матери, протирает штаны у себя в отделе, получает профессорскую зарплату. До поры до времени. Затем в лучшем случае его следует перевести куда-нибудь на преподавательскую работу. Или досрочно на пенсию. Знал бы недальновидный и излишне самоуверенный директор института, к каким последствиям приведет его отказ помочь собственному подчиненному. Но он даже не предполагал, что произойдет в ближайшее время, иначе… Но что говорить о том, чего не сделано? Алчность и преступная халатность должностных лиц первопричина многих проблем, которые заимела Россия с начала девяностых годов.