Абориген набрал номер, уже на фарси задал вопрос. Выслушал, поблагодарил того, кому звонил. Положил трубку, доложил:
— Фамилии клиентов Ринг, Чен, Андерс. Что еще, мистер?
— Передайте Рингу, Чену и Андерсу, что я буду ждать их на смотровой площадке лоджии второго этажа. Туда же подать завтрак. Обычный, яичницу с беконом и чай. Хороший чай!
— С ханкой, мистер?
— С мятой, идиот! Хороший черный цейлонский чай со сливками, без сахара. Тебе все ясно?
— О'кей!
Харт вздохнул:
— Ты уже достал меня своим о'кей! На поставленный вопрос следует отвечать либо да, либо нет, ясно?
— О'кей!
— Тьфу, обезьяна! Ладно, иди! Ровно в 7.30 я жду иностранцев на втором этаже!
— О'кей!
Абориген исчез. Харт же, достав из дорожной сумки спутниковый аппарат, встал у двери балкона. Набрал знакомый номер. Ждал недолго. Секунды. После чего услышал тот голос, который и желал услышать:
— Ассолом аллейкум, Вильям!
— Ассолом, шейх!
— Как твои дела, друг?
— Нормально. Нахожусь в «Национале».
Харт взглянул на часы. Через сорок минут встреча с соотечественниками.
— Хорошо! Мой человек Рамазан Фалади присоединится к вам в 8 часов.
— Я понял, шейх!
— Прекрасно! Работайте, Харт! Связь со мной по необходимости и при докладе об удачно выполненной задаче. До свидания!
— До свидания!
Наемник отключил телефон, бросил его в сумку, вышел в коридор, прошел к вместительной полукруглой площадке, составляющей часть лоджии и открытой террасы, прилепленной ко второму этажу вокруг всего здания. К площадке, где стояли мягкие летние кресла, стол и откуда открывался вид на центр Тайбы: площадь, превращенную местными аборигенами в банальный восточный базар. Открытой оставалась лишь узкая часть мостовой, по которой двигались старые иномарки, расписанные всяческой ерундой, да стоянка перед отелем. Перед входом дежурили два полицейских и два охранника. Они мало чем отличались друг от друга. Даже вооружение имели одинаковое. Пистолеты-пулеметы штатовского образца. Оценив обстановку, Харт присел в одно из кресел, закурив. Вспомнил блондинку. Она уже, наверное, прибыла в Шелтон. Нетрудно представить, как ее встретила Люси, молодая, сексуально озабоченная, ревнивая самка. В блондинке из Афгана она видит соперницу! Но Люси в любом случае, независимо от того, спит с ней Харт или нет, остается всего лишь горничной и женой управляющего поместьем. Белле же быть хозяйкой! Как освоится, блондинка разберется с Люси. Будет интересно понаблюдать за схваткой двух шлюх. Подогревая ее близостью то с одной, то с другой, не делая из этого никакого секрета. Управляющий все стерпит. Такова его доля. А вот Люси будет камни ограды царапать своими длинными ногтями от бешенства. Это понятно. Она рассчитывала надолго, если не навсегда, остаться любовницей щедрого Харта. Люси наверняка никогда не пришло бы в голову, что Флинт решит обзавестись семьей. А если и решит, то почему не с ней, горничной? А тут такое фиаско. Да, дома будет интересно. Но в Шелтон еще попасть нужно. И дорога в Британию лежит через акцию в Тайбе. Городе, о существовании которого он до вызова Абделя даже не подозревал. Что ж, такова его работа. Рисковая, ничего не скажешь, но и оплачиваемая, как никакая другая. А кровь и жизни других людей – ерунда. Химера. Харт давно не испытывал никаких чувств к своим потенциальным жертвам. Они для него являлись только целью, которую необходимо или уничтожить, или покалечить, или захватить. Не более того!
Выкурив сигарету и выбросив окурок через перила прямо под ноги, а может, и на головы полицейским или охранникам, Харт посмотрел на часы. И тут же на площадке показался Ринг:
— Флинт! Привет, дружище! Смотришь на время? Зря. Старая гвардия помнит пунктуальность своего командира.
— И где эта гвардия, Охотник?
— Да вот!
На площадку вышли Чен по кличке Кореец и Андерс – Питон. Питоном Ричарда прозвали за то, что в операциях он, как никто другой из команды Флинта, умел бесшумно и гарантированно снять любого часового или наблюдателя противника, используя захват своих мощных рук. Он убивал жертву мгновенно, сворачивая ей голову, ломая позвонки. И из его захвата еще никому не удавалось вырваться, хотя, бывало, он давил громил, которые по всем внешним данным чуть ли не вдвое были больше Андерса. Ричарду требовалось лишь одно: добраться до шеи противника. После чего у жертвы не оставалось ни единого шанса вырваться из стального захвата наемника. Вот почему он и получил прозвище Питон. Сначала его звали Голодный Питон, но это было длинно, и прозвище сократили.
Наемники поприветствовали Флинта:
— Рады видеть тебя, командир, в добром здравии!
Харт ответил:
— Взаимно, ребята, присаживайтесь. Болтовню оставим на потом, сейчас займемся делом. Хотя…
На площадку вышли двое мальчишек-официантов с подносами в руках.
— …хотя сначала позавтракаем. Но быстро!
Завтрак занял десять минут.
После того как подростки-официанты убрали со стола и удалились, прикрыв за собой дверь, Харт произнес:
— Вас наверняка просто раздирает интерес, зачем Флинт вдруг неожиданно вызвал в какой-то дерьмовый Бутар, где нормальными деньгами и не пахнет, так?
Ринг ответил за всех. Ответил уклончиво:
— Конечно, много вопросов у нас к тебе. Но ты же знаешь, Флинт, мы привыкли во всем доверять твоему нюху. А он у тебя на фунты, как у лучшей ищейки.
Флинт усмехнулся:
— Ты прав, только я не ищейка! Ну да ладно! Действительно, нам предстоит дело, состоящее из двух акций, автономных акций, направленных против русских!
Кореец удивился:
— Русских? Здесь проживают русские?
— Нет, Дик, они здесь работают. На стройплощадке ГРЭС и в посольстве.
— Посольстве? Ты имеешь в виду захват посольства?
— Именно! И кое-что насчет строителей.
Питон воскликнул:
— Работяги – мелочь! А вот по посольству… Это же какой резонанс в мире вызовет подобное нападение? Международный скандал. И потом, посольство даже в такой дерьмовой стране, как Бутар, наверняка неплохо защищено и местной полицией, и силами внутренней охраны, состоящей, как правило, из отборных спецов.
Флинт поднялся:
— Ни резонанс, ни скандал нас не должны задевать ни в малейшей степени. У нас две задачи. Первая – уничтожить бригаду строителей, для подстраховки взяв в заложники часть из них, вторая – разнести посольство в клочья, после чего уйти. Кстати, посол русских в Бутаре – баба! Это заказ Абделя Аль Яни, за выполнение которого каждый из вас получит по десять миллионов североамериканских долларов. Согласитесь, неплохой гонорар. Сейчас редко кто платит такие деньги даже за устранение президента более мощной страны.