– Идите, Слейтер! Мое решение вы узнаете сегодня вечером!
– Тогда до вечера, господин Балани?
– До вечера! Своих подчиненных к акции привлекать будете?
– Нет! Знаете, Балани, я не люблю делиться с кем бы то ни было деньгами!
– Понимаю!
Слейтер козырнул, покинул палатку и направился к своему бараку. За сержантом на улицу вышел и Балани. Подчиненные, выдворенные из штаба, поспешили к главарю. Но тот остановил их:
– Занимайтесь своими делами.
Алим с Урданом переглянулись и, пожав плечами, разошлись.
Балани подозвал вернувшегося на свой пост у палатки посыльного. Приказал:
– Полковника Довлатова ко мне! Срочно!
Заместитель начальника лагеря явился к боссу спустя семь минут:
– Разрешите войти, саиб?
– Входи, Эркин! Присаживайся за стол!
Полковник выполнил предложение-требование начальника.
Балани прошелся по палатке:
– Знаешь, Довлатов, у меня только что состоялся весьма интересный разговор с командиром группы американских инструкторов.
– Это со Слейтером? Имел и я недавно «удовольствие» побеседовать с заносчивым сержантом. Не могу понять, за что американцам платят деньги? И для чего держат в лагере? Ладно, если бы они готовили бойцов. Но сейчас объект на этапе восстановления. И американцы не принимают в нем ровно никакого участия.
Балани заметил:
– Согласен с тобой, но, к сожалению, данный вопрос лежит вне нашей компетенции. Считает Хикмат, что американцы нужны, значит, они будут присутствовать и здесь, и в других лагерях. Впрочем, они не так уж и бесполезны.
Довлатов взглянул на начальника лагеря:
– Что вы хотите этим сказать?
– То, что сказал, и еще то, что прошедшей ночью на Слейтера вышла советская разведка.
Полковник сощурил глаза:
– Да? И как это произошло?
– Не важно! Но контакт американца с русскими состоялся. И у меня нет оснований считать, что Слейтер обманывает.
– Я могу знать подробности?
– Конечно! Ведь они касаются того, чем непосредственно занимаешься ты, полковник!
– Интересно!
Балани передал Довлатову суть своего разговора со Слейтером. Выслушав начальника лагеря и подумав, Довлатов проговорил:
– Что ж! Действительно похоже на правду. Русские получили информацию о своих пленных, это зафиксировано станцией радиотехнической разведки. Логично предположить, что эта информация послужила причиной принятия решения об освобождении оставшихся на плоскогорье пленных. Скорее всего, эту информацию попытались скрыть, так как с ее разглашением результаты операции, проведенной против лагеря советским спецназом, нельзя признать положительными. Задача выполнена не в полном объеме, а за это лишаются не только звезд на погонах. Но скрыть, видимо, не удалось. И внешняя разведка, работающая в Пакистане, начинает искать пути исправления ситуации. На кого в этой игре КГБ делать ставку? На вас? На меня? На людей, преданных Хикмату? Бесполезно. Вот русские и пытаются впрячь в это дело американцев. Тем плевать на идеи, они воюют за деньги. Слейтеру предложили приличную сумму, он и согласился. Да, все выглядит правдоподобно.
– Интересно, – сказал Балани, – а начальник Слейтера, генерал Робертсон, в курсе шпионских игр своего подчиненного? Может, мне поговорить с ним?
Довлатов отрицательно покачал головой:
– Не надо. Если Робертсон не в курсе махинаций Слейтера, то, узнав о них, тут же вмешается в его дела. А нам это невыгодно.
– Выгодней сыграть на сержанта, да еще заплатить ему сто тысяч долларов?
– Да, господин! Ибо Слейтер окажет нам услугу, которая стоит гораздо дороже, нежели названная вами сумма.
– Что ты хочешь этим сказать?
Подумав, Довлатов поднялся:
– Перед тем, как ответить на ваш вопрос, я хотел бы переговорить с господином Хикматом!
– Хорошо! Это твое право!
Балани взял трубку полевого телефона:
– Асадулло? Ассолом аллейкум!.. Спасибо, все хорошо… ты вот что, лейтенант… сейчас к тебе подойдет полковник Довлатов, обеспечь его закрытой связью с господином Хикматом… Да. Я в курсе! Хорошо! Ничего нового из развалин не было?.. Понятно! До связи, Мехмед!
Балани кивнул на дверь тамбура:
– Вы слышали мой разговор с лейтенантом Асадулло. Знаю, что подчинен он вам, но связь с Хикматом, если помните, должна осуществляться только через меня.
– Могли бы и не объясняться. Я все прекрасно понял!
– Хорошо, что поняли! После разговора с саибом жду вас здесь же!
– Да! Я буду здесь. Скоро!
Вернулся Довлатов через двадцать минут.
– Ну что? – встретил его вопросом Балани.
– Через час господин Хикмат будет в лагере. Саиб приказал собрать совещание, на котором должны присутствовать вы, я и сержант Слейтер. Также командующий распорядился, чтобы около палатки не было посторонних лиц. То, что будет обсуждаться на совещании, не должно выйти за пределы временного штаба.
– Вот как? Похоже, дело действительно серьезное!
– Очень серьезное, господин Балани.
– Хорошо. Я свяжусь с командиром полуроты Али Урданом. Капитан обеспечит встречу высокого гостя и безопасность совещания, ты же пойди к американцам, предупреди Слейтера о прибытии Хикмата!
Довлатов вздохнул:
– А нельзя его просто вызвать в штаб по телефону? Признаться, не хочется вновь выслушивать насмешки сержанта в мой адрес.
– Нет, сходи к нему сам. В любом случае вам предстоит работать вместе, так что придется найти общий язык! А презрение? Не обращай на него внимания. Янки всегда были высокомерны, до тех пор пока не получали в морду. Такова уж натура этого собранного со всего света сброда, возомнившего себя властелинами мира. Но еще ни одна империя не существовала вечно. Падут и Советы, и Штаты. А вот Восток ждет эра процветания. Тогда мы установим на всей земле свои, правильные, праведные порядки. Так будет. Не важно когда, но будет!
– Хотелось бы верить в это!
– А ты верь, Эркин! Без веры человек мертв! Верь и ступай к американцам!
Сбросив с себя форму, Слейтер развалился на кровати.
Лежал он на кровати под прохладными струями мощного кондиционера. На тумбочке стояли бутылка виски, бокал, пепельница. Рядом – банка с сосисками да сигареты с зажигалкой. Сержант выпил всего сто граммов, хотел закусить, но сделанная будто из ваты сосиска встала поперек горла. Выплюнув кусок то ли мяса, то ли ваты, пропитанной мясным соусом, Слейтер закурил и стал стряхивать пепел на пол, несмотря на то, что пепельница стояла рядом. Ноги сержант забросил на спинку кровати. Так они лучше отдыхали.