Подполковник облегченно вздохнул:

– Чего, чего, а воли им не занимать! Да, где они сейчас?

– Так у меня на борту. Прошу разрешения доставить наших героев в Ростовский госпиталь. Помощь нужна обоим.

Шабанин вскричал:

– Так какого черта ты еще на земле? Взлетай немедленно и вперед на Ростов!

– Так я не на земле! Уже подлетаем к Ростову!

– А чего тогда разрешения спрашивал?

– Так для порядку. Положено!

– Ладно. Давай! Спасибо тебе!

– Да мне за что? Капитана благодарите. Мужик, слов нет, какой!

– Других не держим! Отбой!

– Минуту! Как доставлю ребят в госпиталь, вас ждать?

– Нет! Считай, командировка закончилась. Возвращайся в свой полк! Но учти, о том, что узнал, никому. Ни сам, ни экипаж. Подчиненных лично предупреди!

– Не беспокойтесь! Утечка информации исключена. Если что, знайте: всегда готовы работать с вами!

Подполковник подошел к сейфу. Достал из него початую бутылку водки. Налил стакан. Опрокинул в себя спиртное, даже не заметив его горечи. Позвонил начальству. Получил «добро» на вылет в Ростов. Созвонился с летчиками. Оказалось, очередной «Ил-76» вылетит на Дон завтра, 19 июля, в 5.00. Шабанин забронировал себе место на этот служебный рейс. И, бросив все дела, поехал домой. Ему просто необходим был отдых.

Глава 12

Демидовск, 14 июля, четверг

Похороны Андрея Куприянова прошли довольно скромно. Несмотря на то, что людей на Новом кладбище собралось довольно много. В основном это были такие же шофера, как и Андрей. Присутствовали соседи. Ольга воспринимала происходящее внешне спокойно, до момента, когда работники кладбища подняли крышку, чтобы накрыть гроб. Вот здесь она не выдержала и бросилась к телу погибшего мужа. Забилась в истерике. Ее отвели в сторону, гроб опустили в могилу и засыпали мягкой землей. На месте зловещей ямы возник высокий холм, который присутствующие на похоронах тут же обложили венками и цветами. Мать Андрея воспринимала похороны отрешенно. Она стояла как скорбное изваяние, глядя в посиневшее лицо мертвого младшего сына, что-то шепча и тихо плача. Детей на кладбище не взяли, оставили у соседей Маргариты Алексеевны.

Траурная церемония закончилась. Люди потянулись к выходу, где их ждал автобус фирмы «Караван». У могилы остались лишь вдова и мать погибшего. К ним подошел руководящий похоронами Молоканов:

– Извините! Еще раз примите мои искренние соболезнования.

Ольга спросила:

– А, это опять вы? – Она взглянула на Молоканова. – А где же директор фирмы, где работал Андрюша? Некий господин Лученков? Или ему нет никакого дела до какого-то водителя?

Молоканов вздохнул:

– Вы ошибаетесь. Дело в том, что Бориса Анатольевича Лученкова в ночь с одиннадцатого на двенадцатое июля убили в собственном кабинете. Ограбление. Свой же охранник и убил главу фирмы. Вот такие беды обрушились на наше предприятие. Сегодня хороним Андрюшу, земля ему пухом, завтра Бориса Анатольевича. Но о нем говорить не к месту. Скажите, чем руководство фирмы может помочь вам?

Ольга резко ответила:

– Ничем! Вы уже помогли! Уложили мужа в могилу.

Молоканов изобразил обиду:

– Ну зачем вы так, Ольга Валерьевна. Напротив, мы хотели, чтобы Андрей больше зарабатывал. Он был лучшим водителем на фирме.

– Вот именно, что был. Уйдите, господин Молоканов. Не до вас!

– Да, да, конечно. Но скоро мы с вами, Ольга Валерьевна, встретимся. Необходимо решить одну проблему, возникшую одновременно с гибелью вашего мужа. Я позвоню вам. До свидания.

Молоканов повернулся к матери Куприянова, поклонился и пошел по аллее на выход, где его ждала служебная «Волга», ранее обслуживавшая Лученкова.

Дождавшись, пока директор фирмы уйдет, Ольга проговорила:

– Вот и все! Я – вдова, дети – сироты!

Маргарита Алексеевна кивнула:

– Что ж, дочка, поделаешь?

Ольга повысила голос:

– Вы своему второму, старшему сыну звонили?

– Да, трижды, но он не ответил.

– Вот и я дважды звонила вашему Володе. В ответ – длинные гудки. А ведь звонила по мобильному номеру, и сотовый телефон работал. Но бизнесмен, видимо, определив, КТО его беспокоит, не соизволил даже ответить. Я послала на его адрес телеграмму! Срочную! И что? На почте сообщили, подруга интересовалась, телефонограмма доставлена по адресу. Значит, Владимир узнал, что брат погиб. Однако даже сейчас не приехал. С родным братом проститься не приехал. Сволочь он, скажу я вам, дорогая свекровь, сволочь и подонок. Ненавижу!

Маргарита Алексеевна промолчала.

С кладбища они ушли порознь. Детей забрала вечером подруга Ольги. Вдова Андрея решила прекратить всякие отношения с матерью погибшего мужа и его «ублюдочного» братца.

Несчастной Маргарите Алексеевне пришлось смириться со своим положением. Но события последних дней не могли не сказаться на ее здоровье. Она заболела. К врачам обращаться не стала, решив, что незачем лечиться. Андрюша ушел. Володя пропал. Стоит ли после этого жить?

Молоканов же с кладбища направился в усадьбу Лученкова. Коттедж № 15 в спальном районе «Солнечная поляна» встретил его траурным молчанием. Юрий Петрович вышел из машины. Его примеру последовал водитель – Валерий.

Молоканов сказал ему:

– В следующий раз, Валера, будь добр, открывать дверцу перед шефом, если, конечно, хочешь остаться при работе и в привилегированном положении. Если же это ниже твоего достоинства, пойдешь на улицу. Замену тебе я найду быстро!

Водитель растерялся. Всегда такой незаметный Молоканов вдруг заговорил так, как никогда не говорил сам Лученков. Брезгливо-повелительно. Вот что значит власть. Правильно говорят: хочешь узнать человека, дай ему власть. Но ответил:

– Я все понял, Юрий Петрович. Ваши желания теперь закон для меня!

– Это хорошо, что ты сообразил, как надо вести себя. А сейчас вызови-ка сюда жену Лученкова.

– Слушаюсь, босс!

Вдова Лученкова появилась минут через пять:

– Юрий Петрович? А вы почему не заходите в дом?

Молоканов усмехнулся:

– В этот дом я еще успею войти. Вопрос: что делать с тобой, красотка?

Марина замешкалась:

– Я… я не понимаю вас!

– Не понимаешь? А между тем все просто! Здесь буду жить я. Пока с женой, дальше посмотрим.

– Но это дом Бориса!

– Ошибаешься, крошка. И этот коттедж, и мой оформлены как здания, принадлежащие фирме «Караван». Борис действительно хотел, чтобы мы переоформили коттеджи в собственность. Я свой успел, а вот он свой, то есть этот, нет! И теперь, как полновластному и единственному владельцу фирмы «Караван», дом, в котором ты жила с Лученковым, принадлежит мне. В принципе, я не гоню тебя. Моя дура уже начинает надоедать мне, и у тебя есть шансы занять ее место. Твоя попочка мне всегда нравилась. А то и обе как-нибудь поладите.