Ольга постепенно успокоилась.
Владимир предложил:
– Давай, Оль, выйдем из барака, слишком много тут людей, которым наш разговор слушать совершенно необязательно!
Вдова Андрея, ни слова не сказав, поднялась, вышла в коридор. Затем из барака, направилась к небольшому, заросшему высокой осокой пруду. Единственному, наверное, здесь месту, где было более или менее чисто и безлюдно.
Повернулась к Лазаренко:
– Говори, что хотел сказать. Все равно не отстанешь! Только учти, Володя, мое отношение к тебе не изменилось и вряд ли изменится. Слушаю тебя.
Капитан кивнул:
– Я понимаю тебя, поэтому постараюсь объяснить, отчего в последнее время не приезжал в Демидовск. А также почему не смог быть на похоронах Андрея.
Ольга криво усмехнулась:
– Постарайся! Но сделай это так, чтобы ложь выглядела как можно правдивей!
– Я не собираюсь лгать!
– Слушаю тебя!
Лазаренко закурил:
– Вы все здесь считали и продолжаете считать меня удачливым бизнесменом, который в делах своих забыл о родственниках. На что имели основания. Но я не бизнесмен, Ольга, я не удачливый предприниматель, купающийся в роскоши, не помнящий родства. Ты знаешь, что в свое время я окончил военное училище. Потом вроде как уволился. Но я не увольнялся. Просто был переведен в ФСБ. В Управление по борьбе с терроризмом, офицером спецподразделения, которым и являюсь по сей день. Вот мое удостоверение, можешь убедиться, что я говорю правду. Потребуются другие доказательства, ты их получишь. Но, по-моему, достаточно и удостоверения.
Ольга, для которой откровения Лазаренко стали неожиданными, взяла документ. Владимир продолжил:
– Почему не приезжал в последние годы домой? Потому что хотел, чтобы вы отвыкли от меня.
Куприянова подняла глаза на Владимира:
– Отвыкли, зачем?
– Понимаешь, Оля, каждая моя командировка могла реально стать последней в жизни, потому как эти командировки всегда были связаны с выполнением боевых задач, сопряженных с риском для жизни. Я не хотел, чтобы в Демидовск пришел гроб с моим телом. Считал, если произойдет худшее, то пусть я для вас исчезну. Лучше проклинайте, чем… то, что пришлось испытать вам в случае с Андрюхой. В тот проклятый понедельник я был далеко от Москвы. И все шло нормально, пока мы с напарником не напоролись в лесу Чечни на остатки одной недобитой банды. Напарник получил травму, сломал ногу, а пуля боевиков вывела из строя специальную станцию, лишив меня возможности связи со своими. Я не мог ни сообщить свои координаты, ни вызвать вертолет для эвакуации из зоны применения. В результате, почти неделю мы самостоятельно, пешком выходили из крупного лесного массива. Вышли к своим в пятницу и были доставлены в Ростовский госпиталь. 19 июля к нам прилетел непосредственный начальник. От него я и узнал о смерти Андрюхи. Тут же поехал сюда!
– Как же шел твой напарник, если сломал ногу?
Лазаренко ответил просто:
– Я нес его на себе! Поэтому, естественно, я физически не мог быть в Демидовске в четверг! В день похорон брата!
Ольга задумалась. Рассказ Владимира менял все в ее отношениях к нему! И она сердцем чувствовала: брат погибшего мужа говорит правду.
Капитан спросил:
– Ты мне веришь, Ольга?
– Да! Извини! Тебе надо было рассказать все раньше!
– Я не имел на это права.
– А сейчас имеешь?
– И сейчас не имею! В связи с той ситуацией, которая сложилась в семье, командование разрешило мне приоткрыться, но не раскрывая то, чем я занимаюсь по службе. В принципе я нарушил инструкции начальника.
Ольга проговорила:
– Вот почему твой домашний телефон молчал! Но… почему ты не ответил по мобильному номеру?
– Дома я бываю редко, а когда вылетаю в командировки, то использую другие средства связи. Конечно, потом я узнавал, что вы звонили мне. Честное слово, хотел ответить. Но… не отвечал. Причину ты знаешь, не хочу повторяться!
Куприянова кусала губы.
Лазаренко спросил:
– Оль, а где сейчас дети?
– А? Дети? У подруги!
– За что ты обиделась на мать? За то, что она защищала меня?
– Это уже в прошлом и не имеет никакого значения. Как и то, что ты рассказал мне. Теперь, Владимир, ничего не имеет значения. По большому счету, какая разница, кто ты? Бизнесмен или спецназовец? Андрея же не вернешь? И былой жизни не вернешь. Я зла на тебя не держу. Но… лучше, если вы с Маргаритой Алексеевной забудете о нас!
– А ты будешь ютиться в бараке, среди людей, для которых жизнь – свалка? Обречешь детей тоже копаться в мусоре?
– Это мое дело!
– Нет, Ольга! Это не только твое дело! Андрей был моим братом, ты его жена, дети – это дети. И если я не смог отвести от него беду, то забота о его семье, о тебе с Аленкой и Димкой мой долг. Как долг найти и наказать убийц Андрюхи! Я найду их! Нужно время. Оно у меня есть.
В этот момент, как прежде мать Лазаренко, с внутренним холодом и Ольга увидела лицо Владимира. Страшное, безжалостное, лицо человека, способного на все!
Владимир, уйдя в мысли, словно остолбенел. Веки глаз его дергались, желваки играли на скулах. Губы были сжаты так, что, казалось, еще немного, и из них хлынет кровь. Ольга испугалась. Она дотронулась до Лазаренко:
– Володя!
Капитан вздрогнул.
Взглянул на вдову брата, сжал ладонью лоб:
– Извини. Сейчас все пройдет.
– Если бы ты видел себя в зеркало.
– Этого не надо. Представляю, как выгляжу в моменты, когда ярость овладевает мной. Ярость и нестерпимое желание мщения. К сожалению, подобные вещи стали случаться все чаще. Наверное, служба повлияла на психику. Но ведь кто-то должен делать то, что делаю я? Кто-то должен давить этих тварей, для которых жизни других людей пыль? Извини! Я должен был сдержать себя. Не сдержал. Это плохо!
Оля взяла капитана за руку:
– Это ты извини меня, Володь! Я, я…
– Не надо, Оль!
– Надо! Я не имела права осуждать тебя. Господи, кто бы знал, как мне плохо. Считала себя сильной, а оказалось… оказалось, что я совершенно беспомощна. И эту беспомощность спрятала за независимостью, страх за гордостью, каприз за обидой. Ведь обижаться легче всего. Вот и попала в тупик, из которого нет выхода.
Капитан посмотрел ей в глаза:
– Я понимаю тебя и прошу, не вини себя ни в чем и ничего не бойся. У тебя, у детей бандиты отняли отца и мужа. Но ничто не проходит бесследно. Да, Андрея мы уже не вернем, но, клянусь, его убийцам недолго осталось ходить по этой земле. Они ответят за все! Сполна ответят. Надо только найти их!