– Ну, спрашивал, и ты ответила, что не можешь рожать. Не можешь так не можешь. Ничего не поделаешь!
– Да могу я родить. У меня все в порядке с этим делом. Но как рожать? А если ты в один прекрасный момент не вернешься из командировки? Или притащишь с собой молоденькую шлюшку? Мне тогда что, матерью-одиночкой, никому не нужной, в этой квартире над пеленками рыдать о судьбе своей горькой? Короче! Езжай! Но как приедешь, придется выбирать: я или работа. Лучше опять в военный городок, чем вот так в столице! Все!
– Лена!
– Я сказала, все!
Елена взялась за сумки.
Прапорщик спросил:
– Ты-то куда?
– В лес, за город! Придется подруг звать. Глядишь, у их друзей и для меня какой мужичок временный найдется! Приголубит.
Прапорщик не выдержал. Влепил жене хлесткую пощечину:
– За мужичка, дорогая! А узнаю, гуляла, убью!
Лена опустилась на пуфик, закрыв лицо руками, заплакала. Евгений дернул головой. Черт! Зачем ударил? Ведь она ж от обиды. И понять ее можно! Но и времени успокаивать не осталось.
Он присел перед ней:
– Лен! Извини! Не хотел, честное слово! Вернусь, поговорим, ладно?
– Уйди! Не хочу тебя видеть!
Прапорщик поднялся, вышел из квартиры, сильно хлопнув за собой дверью. На лестничной площадке закурил. В голову ударило: а ведь так и разойдутся. Все к этому идет. И он ей правду сказать не может, и она больше не верит ему. Евгений любит жену! И у них могла бы образоваться полноценная семья, она же сказала, что лгала, говоря, что не в состоянии родить. Оказывается, в состоянии. Просто не решалась. И делала-то, в принципе, правильно. Он действительно вполне может не вернуться из командировки, но не из фиктивной и не из-за бабы. Вот, блин! Как же погасить конфликт? Конечно, жена не загуляет! В этом прапорщик уверен. Будет ждать! Знает, что и он ей не изменит. Но условие озвучила. И теперь от него не откажется. А как он оставит службу? Бросит капитана? Надо что-то придумать. До возвращения! Обязательно надо погасить конфликт. А уж потом… а что потом? Настаивать на рождении ребенка он просто не вправе! Чтобы тот, не дай бог, остался сиротой? Твою мать! Только Лене решать, иметь дитя или нет! Но для этого она должна знать правду о его службе. Что исключено! Да! Ситуация!
Прапорщик не заметил, как догорела сигарета. Лишь когда окурок обжег пальцы, тряхнул рукой.
– Черт!
Взглянул на часы и бегом бросился на выход. Возле машины увидел соседа. Попросил:
– Коль, отгони тачку на стоянку! Место 35. У меня времени нет! Спешу!
– Давай! Мне не в тягость!
Евгений бросил Николаю ключи от автомобиля:
– Потом жене отдашь!
И быстрым шагом двинулся за угол дома.
Сосед, проводив Евгения взглядом, пожал плечами:
– И куда полетел? В субботу? Все отдыхают, а его понесло. И чего не сидится дома? И ладно, жил бы бобылем, так жена под боком – красавица. Строгая, но красивая! Не пойму!
Посмотрев на окна квартиры прапорщика, Николай сел в его «десятку». Выехал со двора. До стоянки было метров двести. Поставив машину, Николай вернулся к дому. Отдал ключи Елене. Заметил ее заплаканный вид. Но виду не подал. Чужая семья – потемки!
Евгений вышел к метро в тот момент, когда у тротуара остановилась бордовая «Ауди» капитана Лазаренко. Прапорщик молча сел на переднее сиденье пассажира. Владимир отметил нервно-раздраженное состояние всегда спокойного и невозмутимого прапорщика. Спросил:
– Что-то случилось, Женя?
Тот только махнул рукой:
– Поехали, шеф ждет!
И закурил сигарету, опустив стекло.
Капитан пожал плечами:
– Не хочешь говорить, не говори, дело твое, но не нравишься ты мне сегодня.
– А я обязан тебе нравиться?
Капитан повысил голос:
– Да, обязан! На службе!
– Подбери себе вторым номером девицу! Двух зайцев убьешь: и напарника получишь, и объект удовлетворения половых потребностей!
Лазаренко резко затормозил. Шедшая сзади «БМВ» последней модели чуть не въехала в багажник «Ауди». Капитан не обратил на это внимания, повернувшись к прапорщику:
– В чем дело, Рыжий?
– Об этом потом! Ты в зеркало глянь. Кажется, ребятки из «БМВ» желают предъявить нам претензии! Слишком резко ты остановился.
– Да?
Капитан взглянул в зеркало салона. Действительно, из черного лимузина вышли четверо крепких с виду молодых парней.
Лазаренко приказал:
– Выходим! Твои двое слева, мои справа, если что. Разговор веду я!
Офицеры спецназа вышли из машины и оказались непосредственно перед парнями. Двое из них зашли со стороны прапорщика, двое подошли к капитану. Наезд начал лысый или бритый коротыш в черной рубашке:
– Ты че, урод, делаешь? Че, первый раз за руль сел? Или подставиться решил? Так я тебя подставлю!
Капитан ответил спокойно:
– Послушай, обезьяна, что тебе человек говорит. Свалил бы ты со своими образинами, а то нарвешься на неприятность!
Лысый от неожиданной дерзости какого-то мужика чуть не присел:
– Да ты… ты… с кем базаришь, козлина! Да я… ты, сучара. Ну, падла… Мочи их, пацаны!
И лысый дернулся на капитана, чем совершил непростительную ошибку, подставив не только себя, но и своих дружков.
Участники конфликта даже не заметили, что произошло. Увидели только, как голова лысого вдруг дернулась резко назад и он рухнул на асфальт. За ним последовал его подельник. Прапорщик не стал ждать нападения противника со своей стороны, перейдя в атаку. Впрочем, два выверенных удара атакой назвать было сложно. Уложив парней возле «Ауди», офицеры переглянулись. Капитан бросил напарнику:
– Сваливаем!
Евгений кивнул на лежащих парней:
– А эти?
– Оклемаются, если ты не сделал кого!
– Не сделал. Отработал в щадящем режиме!
– Тогда едем!
Но сесть в машину спецназовцы не успели. Откуда-то, визжа сиреной, появился милицейский «Форд». Встал своим капотом перед капотом «Ауди». Видимо, милиционеры видели разборку посередине трассы, создавшую пробку, которую объезжали автомобили попутного транспортного потока. И, естественно, решили вмешаться.
Из «Форда» выскочили трое милиционеров. Два сержанта, вооруженные автоматами, и лейтенант – старший мобильного патруля полка ППС.
Лейтенант приказал Лазаренко и Рыжову: