Застава хором ответила:
– Так точно!
Майор взглянул на часы: 8.35.
– Выполнять приказ!
Личный состав в колонну по одному, начиная с караула, ринулся в казарму.
Через пять минут все пограничники находились в своих отсеках. Они разделись, аккуратно сложив обмундирование на прикроватные табуреты, и легли в постели, ожидая скорой команды «подъем». Но вместо этого увидели в дверях вооруженных людей в черных комбинезонах и защитных шлемах. Эти люди, направив стволы своих «ВАЛов» на пограничников, приказали:
– Спокойно! Всем лежать и не дергаться! Мы представители российской спецслужбы. Вам ничего не грозит. Естественно, при выполнении наших команд. Убедительная просьба не предпринимать попыток оказания бесполезного и ненужного сопротивления, ибо в противном случае мы будем вынуждены открыть огонь на поражение. Накрыться простынями и лежать смирно. Это все, что от вас требуется.
Капитан Смирнов вышел из казармы и подошел к Соколову:
– Вы, майор, не стали снимать внутренний наряд. Это люди, которым вы доверяете?
– Да, как и тем, что вышли к шлагбаумам.
– Ясно.
Смирнов вызвал Полуянова:
– «Склон-2» вызывает «Склон-1»!
Командир отряда спецназа, чуть ранее принявший доклад капитана Вересаева о том, что пять «КамАЗов» ровно в 8.30 начали движение в сторону пограничного КПП, ответил:
– «Склон-1» на связи!
– Личный состав заставы, за исключением доверенных людей майора Соколова, выведен из игры.
– Принял! Держите пограничников в казарме, но так, чтобы как минимум двое наших спецов контролировали обстановку на посту и в случае необходимости могли поддержать действия четвертой штурмовой группы.
– Вас понял! Я лично буду следить за площадкой особого досмотра.
– Хорошо!
Полуянов отключился.
Наступило время Ч—20, или 8.40 местного времени.
Тут же последовал вызов генерала Борисова.
Руководитель операции «Цунами» подтвердил приказ начать активные действия с наступлением времени Ч, то есть в 9.00!
Полковник отдал приказ группе майора Суслова следовать за ним, начав спуск к контрольно-пропускному пункту.
Спустившись, двое бойцов заняли позиции снятого первого поста караула, слева от шлагбаума, перекрывавшего трассу со стороны Ургаба. Четверо других укрылись за камуфлированной маскировочной сетью в курилке. Один из бойцов группы взобрался в БТР и вскоре развернул башню бронетранспортера, нацелив крупнокалиберный пулемет «КПВТ» на въезд контрольно-пропускного пункта. Сам полковник встал за углом караульного помещения. Сверху, с бывшего командного пункта Полуянова, прильнув к пулемету, замер начальник разведки отряда майор Буйко. К появлению наркокаравана подготовились и бойцы, «сменившие» пограничников на ближнем верхнем посту караула. Связисты капитана Горского накрыли заставу сплошным колпаком радиопомех.
Соколов прошел к шлагбауму.
С минуты на минуту из-за поворота должна была появиться колонна из пяти «КамАЗов» с людьми Вахтанга, ведомая хромым Анваром.
И она появилась! Строго по графику, к 9.00, выйдя к пограничному КПП.
Майор Соколов отдал короткую команду. Пограничники подняли массивный шлагбаум. Колонна вошла на территорию контрольно-пропускного пункта. Начальник заставы, подняв руку, остановил ее прямо напротив казармы.
Из головной машины соскочил на асфальт Анвар и, что-то крикнув водителям, захромал навстречу майору. Как и в предыдущий раз, водители и сопровождающие их боевики открыли дверцы кабин, держа на коленях готовые к бою автоматы «АКС-74». Они даже не догадывались, что находятся под прицелом бойцов спецназа.
Анвар подошел к Соколову, поприветствовав начальника заставы:
– Ассолом аллейкюм, господин майор!
– Салам, Анвар, как дела? Как прошли маршрут до Ургаба?
– С помощью Аллаха, все нормально.
– С мобильными группами встречались?
– Нет, пронесло на этот раз.
– Ну что ж, загоняй «КамАЗы» на площадку особого досмотра и строй своих людей. Все как и прежде.
– Хоп! Но что-то, уважаемый, я не вижу вашего заместителя, да и других машин возле поста нет.
Майор спокойно ответил:
– Наш общий босс подполковник Беляев распорядился с утра перекрыть трассу на Ургаб, чтобы здесь было меньше лишних глаз, а мой заместитель сейчас докладывает начальнику погранотряда о вашем прибытии. Ты с ним встретишься в казарме. Но не будем терять время, командуй своими людьми.
Анвар хищно огляделся, но ничего подозрительного не заметил. У шлагбаума, как всегда, стояла полноценная смена пограничников, дымилась полевая кухня, возле входа в казарму, зевая, стоял сержант-дежурный. Хромой таджик повторил:
– Хоп, начальник!
И что-то на своем языке крикнул водителям.
Те, не закрывая дверей, проехали тридцать метров, отделявших колонну от площадки особого досмотра. Как только караван вновь остановился, Анвар выкрикнул еще одну команду. Водители и старшие машин вышли из грузовиков, построившись перед Соколовым. Майор обратился к таджику:
– Идем, Анвар, обойдем колонну, затем в казарму, там расчет и вперед – дальше на Ашал!
Начальник каравана подчинился:
– Как скажете, господин майор!
Они прошли к последней машине, зашли за нее. Соколов приказал:
– Подними-ка тент, Анвар!
– Ай, майор, сегодня же нет посторонних?
– Ты забываешь, что я выполняю инструкции подполковника.
– Э-э, Беляев тоже страхуется сверх меры.
– А вот это, горец, уже не наше с тобой дело. Поднимай тент!
Таджик повернулся спиной к начальнику заставы, этого момента и ждал Соколов. Коротким ударом ладони в шею он отбросил Анвара на борт «КамАЗа». Таджик начал оседать, потеряв сознание. Но майор не дал телу упасть, подхватил его под мышки.
Этот удар и послужил сигналом для штурмовой группы.
Бойцы спецназа, выскочив из своих позиций, мгновенно окружили стоящих в строю безоружных бойцов. Те не успели осознать, что попали в капкан, и были шокированы. И только один из них не растерялся и попытался оказать сопротивление.
Когда к оцепленному строю бандитов подошел Полуянов, стоявший крайним слева бородач почти незаметно дернул рукой. Из рукава в ладонь, рассекая кожу, скользнул нож. Это движение пропустили стоявшие сзади и наблюдавшие за всем строем бойцы группы майора Суслова. И быть беде, если бы не начальник разведки. Его профессиональный глаз заметил клинок. Майор поднялся, на секунду замер, прицелившись, и короткая, в три выстрела, очередь разорвала тишину, зависшую над заставой.