Тамени знал, что означает побеседовать с клиентом с помощью троса. Он, получив приказ, кивнул, открыл принесенный чемодан, достал из него веревку, металлический тросик, прикрепленный к рукоятке, клейкую ленту.
Мари вскричала:
– Не надо пыток, хозяин, я сказала правду!
– Но не убедила меня!
Ронго перевел взгляд на коменданта:
– Продолжай подготовку, Даниэль!
Комендант без труда свел руки женщины назад, связал их. Притянул веревкой тело несчастной к спинке старого, но еще крепкого стула, ноги прикрепил к ножкам. Заклеил рот женщины клейкой лентой. Выпрямился, поигрывая рукояткой с тросиком. Доложил:
– Я готов, босс!
– Хорошо!
Генерал нагнулся к Мари:
– Итак, сучка, я задаю тебе вопрос. Если готова на него дать правдивый ответ, комендант снимет ленту, и ты говоришь. Если ответа нет, он... впрочем, ты догадываешься, что именно будет делать господин Тамени. Вопрос первый – ты рассказывала капитану о своем муже?
Мари отрицательно качнула головой.
Ронго кивнул коменданту:
– Даниэль! Работай!
Женщина попыталась освободиться от оков, те держали ее крепко. Комендант же, криво ухмыляясь, раздвинул кисть правой руки жертвы, набросил проволочную петлю на указательный палец. Продолжая довольно ухмыляться, начал крутить ручку. Петля сжималась, что вызвало боль. Женщина застонала, потом взвыла.
Комендант продолжал вращать рукоятку.
Ронго вновь наклонился к жертве:
– Ты говорила русскому о своем муже?
Превозмогая боль, Мари вновь отрицательно качнула головой. Раздался хруст, от которого женщина вскричала. Вот только крик ее слышен почти не был. Хруст же означал, что петля сломала палец.
Комендант, освободив проволоку, взглянул на хозяина:
– Похоже, она не говорила русскому о своем муже.
Ронго кивнул:
– Ладно! Вопрос второй – русский в курсе того, кого на самом деле казнили в брошенном поселке.
И вновь женщина, у которой выступили слезы на глазах, отрицательно покачала головой.
Генерал вздохнул:
– Упертая дура. Я не верю тебе! Даниэль, продолжай!
Комендант набросил петлю на указательный палец левой руки.
Женщина вздрогнула и задергалась.
Генерал спросил:
– Желаешь сказать правду?
Мари продолжала дергаться.
Ронго приказал:
– Освободи ее рот! Слегка, чтобы могла говорить. Заорет – ленту на место!
Даниэль освободил краешек рта Мари.
Та, стараясь сдерживать себя, сказала:
– Поверьте, хозяин, мы не говорили с русским о делах резиденции и лагеря. Я вообще...
Генерал кивнул коменданту.
Тот заклеил рот несчастной.
Ронго проговорил:
– Больше не делай этого! Мне твои пустые слова не нужны, мне нужна правда.
Он подал знак коменданту.
Тамени сломал женщине и второй палец.
Спустя пятнадцать минут, когда обе руки несчастной были переломаны, а комендант лишь развел руками, Ронго, принявший порошок из травы дума, взбесился:
– Молчишь, тварь? Как твой шакал муж? Тот тоже сначала молчал! Говори, стерва, правду или я забью тебя! Ронго еще никто не мог обмануть! Ну, самка?
Одуревшая от боли, переставшая чувствовать ее, Мари затуманенным взглядом, безразлично смотрела на палача. Покачала головой.
Комендант указал на нее:
– Вроде, хозяин, решила говорить!
– Открой ее пасть!
Бывший капрал сорвал со рта Мари клейкую ленту.
Ронго наклонился к жертве:
– Говори, мразь, я слушаю тебя!
Мари проговорила, но совсем не то, что ожидал генерал:
– Будь ты проклят, чудовище!
И плюнула в звероподобную физиономию Ронго. Ни генерал, ни его подельник не ожидали такого. Но комендант сориентировался быстро. Ударом рукоятки в затылок он лишил Мари сознания.
Ронго поднялся, достал платок, медленно стер плевок. Так же не спеша прошел к рабочему столу. Из ящика извлек кастет. Надел на руку. Взглянул в сторону коменданта:
– Посиди в кресле, капрал, со стервой поработаю я. Ты же завершишь эту работу, если, конечно, возникнет необходимость, в чем сильно сомневаюсь.
Комендант выполнил распоряжение босса. Уселся в кресло. Ронго, прихватив бутылку минеральной воды, подошел к находящейся в бессознательном состоянии женщине. Плеснул ей в лицо порцию прохладной газированной воды. Мари очнулась.
Генерал отбросил бутылку, поднял голову жертвы за подбородок:
– Вот, значит, ты как, сука? Против хозяина выступила? Зная, что за это тебя ждет смерть?
– Лучше смерть, чем унижение.
– Этому тебя русский научил?
– Да пошел ты, орангутанг бешеный! Дойдет и до тебя очередь! Жаль, ничего не сказала русскому. Хотя все вы одной породы. Убийцы!
Ронго поднял голову вверх и неожиданно нанес удар кастетом в нос Мари. У женщины брызнули слезы и обильно полилась по одежде черная кровь. Генерал ударил женщину еще раз. Затем еще. И, впав в безумство, подогреваемое наркотиком, принялся бить Мари по голове, не разбирая, куда наносит удары. Остановился, когда устал. Лицо женщины превратилось в кровавое месиво, зубы были выбиты, челюсть перемолота, глаза вытекли и чернели пустыми глазницами.
Генерал снял кастет, бросил на стол. Поднял бутылку воды, выпил до дна.
Не оборачиваясь, приказал коменданту:
– Посмотри, Тамени, она сдохла?
Капрал ответил:
– Да после таких ударов буйвол сдохнет, а не какая-то баба!
Ронго крикнул:
– Ты не понял, что я сказал?
– Понял, босс, понял. Минуту!
– Так выполняй приказ, идиот!
– Слушаюсь! Уже смотрю.
И тут же комендант удивленно ответил:
– Это невероятно. Но рабыня дышит, господин. Прерывисто, но дышит. Ну и живуча, змеюка!
– Дышит? Удави ее!
– Слушаюсь!
Комендант набросил на шею несчастной тросик, превратившийся в удавку, стянул его так, что проволока перерезала горло. Мари захрипела, дернулась несколько раз. Из разбитого рта вывалился окровавленный язык, голова откинулась назад, раскрыв безобразную рану на шее.
Капрал доложил:
– Все кончено, босс!