— Илья! Можно тебя на минуту в сторонку?
Капитан кивнул на Артема:
— Если твой муж не будет против.
Чупанов махнул рукой:
— Да идите уж!
Запрелов с Галиной отошли к углу дома:
— Илья! Извини, конечно, возможно, это не мое дело, но я просто должна тебе сказать, ты очень понравился Ирине, и она глубоко сожалеет, что не смогла быть такой, которой ты хотел ее видеть в постели.
— Вы даже об этом говорили?
— Можно подумать, вы с Артемом данной темы не касались. А мы бабы, нам вообще все простительно.
— Я не в претензии, Галь, продолжай, пожалуйста.
— Ирина уверена, что ты больше не захочешь с ней встречаться. И сильно переживает. Но только не потому, что видит в тебе некий выход из той жизни, которой живет. Нет и еще раз нет. Ты действительно нравишься ей, а может, и более того. Да, вот так сразу, с первого раза. Я не могу ни на чем настаивать, просто хочу узнать, ты больше не желаешь с ней встречаться?
Запрелов покачал головой:
— Вы с мужем будто сговорились. Ну что мне тебе сказать? Да, я не в восторге от того, как все началось, но и бросать ее не намерен. Поживем — увидим, что получится дальше.
Галина улыбнулась:
— Я рада. Ты просто не представляешь, какой Ирина замечательный человек.
— А вот это я уже слышал, и не один раз!
— Послушай еще раз!
Они вернулись к чинаре.
Галина отвела Иру в сторону и что-то быстро ей наговорила. После чего лицо молодой учительницы местной школы заметно посветлело.
Через час они были на углу рынка, на конечной остановке, где остановилась маршрутка. Путь Ильи и Иры лежал по улице, ведущей к железнодорожной станции. Не доходя до райкома партии, слева находились бараки, где она проживала с матерью, дядей и сыном. Но проводить женщину до дома капитан не смог.
На полпути его остановила сама Ирина:
— Все, Илья, дальше я пойду одна!
Капитан удивился:
— Почему?
Женщина замялась:
— Понимаешь, мама плохо относится к военным! Это все из-за ее брата. Тот когда-то дезертировал из части, где служил, и бегал около трех месяцев с каким-то сослуживцем. За это время они ограбили магазин и два дома, в одном из которых изнасиловали женщину. Хотя на суде утверждали, что та добровольно приняла их. В общем, осудили дядю Сашу на девять лет. После чего он возненавидел всех людей в погонах. Эту ненависть передал и сестре, моей матери. К тому же мама считает, что я должна жить с отцом Эльдара, моего сына, которому пять лет.
Илья поинтересовался:
— И кто его отец?
— Мой бывший однокурсник по пединституту, Дурды, он туркмен.
— Но почему ты не живешь с этим Дурды?
Ирина объяснила:
— У него другая семья. Но даже не в этом дело. Он овладел мной обманом и силой. Я никогда его не любила!
— Подожди! Но раз он женат, то почему твоя мать считает, что ты должны жить с ним? Каким образом? Второй женой, что ли?
— Да, второй, незарегистрированной женой! Маме вообще наплевать на меня, ей нужны деньги, а Дурды привозит их.
— Так он навещает тебя?
— Не меня! Вернее, не только меня, больше сына. Но не подумай, у меня с ним ничего нет. И не будет, как бы он этого ни добивался.
Он попытался настоять:
— И все же я провожу тебя до дома!
Ирина умоляюще взглянула на капитана:
— Нет, нет, нет! И давай разойдемся, а то нас могут соседи увидеть. Ты не представляешь, какой тогда дома будет скандал!
— Хорошо. Иди. Скажи только, когда мы увидимся вновь?
— Если ты не против, в следующую субботу.
— Я не против, если буду свободен! Об этом тебя известит Галина.
Ирина, мелко стуча каблуками по асфальту, поспешила в сторону райкома. Она не оглядывалась, и он решил пройти за ней, чтобы узнать, где все-таки она живет. Жилищем Ирины оказался первый от дороги барак. Дальше находился уже знакомый нам пивной павильон, сквер и железнодорожная станция. Квартира в бараке была второй и по номеру и счету от дороги. Узнав, что требовалось, капитан прошел до кафе, которое в Меджере отчего-то называли «Голубым Дунаем», а чаще — «Рыгаловкой». Где-то рядом жила и уборщица со станции. Впрочем, она была совершенно не нужна Запрелову. Выпив в кафе сто пятьдесят граммов водки и закусив люля-кебабом, вероятно, приготовленным из мяса старого, погибшего естественной смертью верблюда, капитан направился к рынку, где купил продукты на неделю. Офицерскую столовую он посещал редко, хотя и стоял в ней на довольствии, предпочитая готовить сам. Не забыл Илья и пару бутылок «Столичной». Кто знает, когда в городок заедет автолавка, но сегодня это было уже исключено. Выходной! А бросать вредную привычку пить в одиночку Запрелов пока не собирался. Может, потом, но не сейчас! С покупками вернулся домой. После очередного возлияния и легкого обеда, который и обедом-то назвать было трудно, капитан, переодевшись в спортивный костюм, завалился на кровать.
Проснулся, когда за окном было темно. Включив торшер, посмотрел на часы. 22-47. Теперь оставшаяся ночь стопроцентно гарантировала ему бессонницу. Решил читать книгу, любимые «Двенадцать стульев», которую знал, наверное, уже наизусть. Но потом, вспомнив разговор с замполитом, решил навестить казарму своей роты. Посмотреть, как несет службу внутренний наряд и ответственный офицер, которым сегодня до завтрашнего утра — дня командирского — заступил командир второго взвода старший лейтенант Владимир Брадинский. Вообще-то в воскресенье должен был рулить в казарме замполит, но по всеобщему согласию офицеров роты ему отвели в графике субботу, день, когда различных мероприятий, и политико-воспитательных и строевых и спортивно-массовых, проводилось более всего. Батальон жил особой жизнью и по особому расписанию, определенному самим комбатом и им же утвержденному. В роту, все в том же спортивном костюме, Запрелов отправился, как только стрелки часов приблизились к полуночи, и подошел к части со стороны парка в 0-10.
Неожиданно из кустов, опоясавших территорию парка, на аллею выскочил солдат с вещевым мешком, который издавал характерный звук ударяющихся друг о друга полных бутылок. Солдат не заметил офицера, так как Запрелов шел вдоль арыка по темной стороне. Илья же узнал беглеца-самовольщика, им являлся курсант первого взвода его роты.
Запрелов тут же скомандовал:
— Уткин! Стоять!
От неожиданности курсант даже присел, затем рванулся обратно в кусты, но в последний момент, видимо, поняв всю бесполезность попыток скрыться, остановился. Капитан подошел к нему:
— Откуда путь держишь, Ваня?
За полгода Запрелов успел изучить подчиненный личный состав досконально и знал каждого не только по фамилии, но и по имени.