Юлька разлила вино по высоким бокалам и вдруг спохватилась:
– Кстати! А не послушать ли нам космодром?
Она опрометью метнулась в рабочий отсек и завела трансляцию со своего «бумеранга» на акустику купола.
Я чуть не оглох. Сразу же.
– …цать пять кораблей! Двадцать пять! Это же целый флот, ядри вас всех направо и налево!!!
– Успокойся, Стив, двадцать пять – это еще не флот. У Рутании воевали без малого четыре тысячи.
– Спасибо, успокоил! – не унимался Стив (кстати, я узнал его: американер Стивен Бэкхем, служащий космодрома, редкий, надо сказать, зануда). – Чтоб распылить Волгу хватит и трех крейсеров!
– Кто это тебе сказал? – насмешливо осведомился незнакомый голос.
– Суваев сказал, – проворчал Стив. – Он у нас спец по свайгам.
– Надо же! – хмыкнул собеседник с неприкрытой иронией. – Спец! Оказывается, у нас есть спецы по чужим?
Тут вклинился кто-то явно из директората:
– Прекратите болтовню на канале!
Голос был брюзгливый и показушно озабоченный.
– С нами пробовал кто-нибудь связаться? Я имею в виду… э-э-э… гостей.
– Нет, – коротко, и, кажется, неприязненно ответил Бэкхем. – Кстати, звездолеты директората готовы к старту.
– Отлично. Если будет попытка связаться, немедленно переключать на закрытый канал! По приоритету «экстра».
– Понял, – так же коротко отозвался Бэкхем. – Что нибудь еще, сэр?
– Сэр! Какой я тебе сэр? Дежурь давай, и не задавай идиотских вопросов.
Юлька, слушавшая все это с бокалом в руке, тихонько присела на диван.
– Все ясно. Директорат готовится смотаться с Волги. Звездолеты-то их уже под парами, – заявила она убежденно.
– Твой, между прочим, тоже под парами, – заметил я пригубив вино. Несмотря на ситуацию, я еще был в состоянии получать удовольствие от вина. Прекрасного, надо сказать, вина. «Траминер Офелии», двенадцать спирта, полтора сахара, в меру приглушенный букет полевых трав с легкой примесью тонов меда и подсолнечника.
– Как и твой, – Юлька по обыкновению не осталась в долгу. – На их месте любой бы разводил пары. Любой, у кого имеются мозги, а у директората мозги имеются, можешь не сомневаться. С совестью – да, туго, но не с мозгами.
Тут она права. На все сто. Я вздохнул. И мы стали слушать дальше.
В общем, у Волги, как это водится у чужих – вроде бы из ниоткуда вынырнул небольшой флот. Двадцать четыре крейсера, похожих на исполинские бублики и еще один бублик, малость вытянутый, эдакий гигантский эллипс. Флагман, превышающий размерами обычные крейсера почти вдвое. Все они рассредоточились вблизи Волги по сложной системе взаимоперекрывающихся орбит.
А суперкорабль, появившийся первым, неподвижно висел над моим островком. Кажется, флот свайгов пас именно этого пришельца. Пока пас без единого выстрела – или чем там обмениваются звездолеты чужих в бою?
А потом кто-то вызвал меня по внутреннему каналу. Вызвал терминал «Саргасса». А сделать это возможно было только из моего купола.
Изумление мое переросло всякие пределы, а вместе с изумлением во мне медленно стала закипать злость. Опять гости, е-мое! Ей-право, надо ставить охранку, да не простую, а с самонаводящимися бластами, чтоб любого чужака сжигали в пепел к чертям собачьим. Без предупреждения. Нечего соваться на частную территорию!
Я настучал на Юлькиной клавиатуре пароль, и на экране возникла хорошо знакомая мне рожа. Некто Плотный, в миру – Феликс Юдин. Бандит и убийца, не заработавший за всю жизнь ни копейки. Он умел только отнимать и убивать. И дружки его – тоже. Меня его банда до сих пор не трогала. Везло, наверное.
– Ты удрал, Сава, – с угрозой сказал Плотный.
Терпеть не могу, когда меня называют Савой.
– От кого?
– Ты удрал, скотина! – Плотный грохнул по пульту рукоятью бласта. – Вместе со своей скорлупкой удрал. Кто тебя предупредил?
Я не успел ответить – Юлька прервала связь. Я вопросительно взглянул на нее.
– Наши корабли, – сказала она с неприкрытой тревогой. – Представь, сколько людей сейчас мечтают убраться с планеты?
Черт возьми! Быстро Юлька соображает. Действительно, сколько? Да сколько есть на Волге – столько и мечтают. А кораблей, как известно, – раз, два, и обчелся.
– Взлетаем, Рома, – Юлька вскочила и заметалась по куполу, что-то собирая. – Помоги мне, и бери только жратву.
Она швырнула мне пластиковый пакет-заплечник.
– У тебя как с горючим?
– Почти под завязку, – угрюмо ответил я, приседая у холодильника. – В четверг заправлялся.
– Это хорошо, – сказала Юлька. – А у меня только полдозы.
Я покосился на нее. На что она, черт возьми, намекает? Что придется уходить отсюда своим ходом, на наших скорлупках? А, впрочем, что нам останется, если чужие действительно разнесут Волгу на атомы и при этом не тронут нас?
– Снимем контейнеры с твоего, – предложил я. – Мой быстрее, и вообще понадежнее.
– Наверное, – согласилась Юлька. – Только не сейчас. Сначала облетим заимки, сколько успеем. И братцев-летунов нужно предупредить, причем всех. Да что ты копаешься, Ром, выгребай все подряд, кроме уже откупоренных!
Банки как попало рушились в пакет.
Облететь заимки. Черт, сам бы ни в жизнь не догадался. Может, наш мир и помойка, но хорошие ребята есть и здесь. Хотя и мало их. И – увы – не у всех хороших ребят есть собственные звездные корабли. Чистякова надо обязательно вывезти, Семецкого, Мишку Зислиса с космодрома. Хотя, нет, Зислис и сам справится – старый космодромный волк, неужели он не проникнет на борт звездолетов директората?
Бегом, забросив на плечо тяжелые пакеты с провизией, мы выскочили из купола. Юлька даже шлюз закрывать не стала.
Вдали, у самого горизонта, к заимке неслось множество вездеходов. Штук пятьдесят, не меньше.
– Быстрее! – рявкнула Юлька. – Ты стартовую не гасил?
– Гасил, – растерянно выдохнул я, открыл внешний люк и швырнул пакет в тамбур.
– Ну и дурак, – крикнула моя отчаянная спутница, взбегая по крылу «бумеранга». – Шевелись, еще успеешь.
Я, казалось, стремился опередить собственные мысли. Каюта, кресло, пульт, предстартовые тесты… Готовность!
Зачем я ее погасил, сев у заимки Юльки? Сам не пойму. Эконом, тля. Не догадался, что за корабли быстро начнется драка. Юлька, вот, догадалась. Хотя, стоп, она тоже не сразу догадалась. Но и стартовую не погасила – с другой стороны.
«Саргасс» рванулся в небо, когда ближайшие вездеходы приблизились километра на полтора. Кажется, по мне стреляли – по мне и по юлькиному «бумерангу» тоже.