– Это ты у него и спроси! – неожиданно зло огрызнулся Невский. Ему было противно, что приходится таиться даже от брата Андрея, но как иначе, если проводник уже объяснил, что поедут в Каракорум, но не к Великому хану Гуюку, а так, чтобы с ним разминуться. Он-де сам через Джунгарские ворота пойдет, потому надо другим путем идти.
– А зачем разминуться, если мы к хану едем по вызову?
– К хану Гуюку тем, кто дружен с Саин-ханом, опасно, и не ездить нельзя, потому он из Каракорума, а мы в Каракорум. В случае чего руками разведем: были, дома не застали…
Проводник говорил по-русски так, словно всю жизнь прожил где-нибудь в Новгороде, а не мотался по свету, разве что не цекал, как новгородцы.
А от Андрея Ярославича это надо было скрывать. Претило Невскому такое, Андрей чувствовал, что брат говорит не все, обижался… Между братьями росло недоверие.
Позже Александр размышлял над этим и понял, что хитрый Батый нарочно бросил эти семена недоверия между ними, всходы появились позже, да какие! Из недоброго когда что доброе рождалось? Ввергла всю Русь в пучину Неврюевой рати ссора братьев, снова прошлись по Владимирской Руси монгольские тумены, снова горели города и поливалась кровью земля, снова погибали и страдали люди.
А началось все тогда – когда ехали они в Каракорум, словно чужие, хитро разведенные Батыем. И в Каракоруме были словно каждый сам по себе. А Великая хатун Огуль-Гаймиш в костерок братского недоверия дровишек подбросила, земли по-своему между ними распределив. И запылал костерок, подпалив пол-Руси.
Если бы я об этом знала, я бы Огуль-Гаймиш придушила собственными руками или убедила Сильвию, что в ее облике и скрывается дракон. Но я не знала. Вот как плохо не знать историю собственной страны!
Но тогда до этого еще было далеко, мы тащились в Каракорум, а тумены Батыя и дружины двух князей еще только собирались в необычный поход не на запад, а на восток.
Вернее, у монголов это называлось иначе, они не использовали названия сторон света, а говорили «вперед», «направо», «налево», «назад». Я в этом разобралась не сразу. Скажешь вперед, смотрят, как на идиотку и говорят, мол, нет, направо. Оказалось, что у них вперед – это на юг, соответственно направо – запад, налево – восток, а назад, значит, на север.
На дурацкий вопрос, а как же будет вокруг, Карим только плечами пожал. Я же едва успела прикусить язык, чтобы не поинтересоваться про направление по часовой стрелке и против.
Все познается в сравнении, это точно.
Все услышанное от шамана Огуль-Гаймиш было знакомо. Однажды приехал странный гонец от Бату-хана. Хатун даже не сразу поверила, с чего бы Бату посылать к ней гонцов, тем более тайных? Но тайна в его сообщении касалась только шаманов. Хан тоже сообщал, что приедет странная женщина и просил именно шаманов посмотреть, что она такое. Кто это и зачем едет, не сообщил.
О такой просьбе Бату-хана говорить мужу Великая хатун не стала, тем более того привычно не было в Каракоруме.
И вот теперь гадание говорило о том же. Необычная женщина, цель приезда которой неизвестна… Что ж, в Каракорум ежедневно приезжают тысячи людей и тысячи же уезжают, но необычных женщин среди них не так уж много…
Несколько слов – и нужные люди точно знали, о ком должны предупредить Великую хатун.
Меня ждали в Каракоруме, только совсем не так, как я предполагала.
Что скоро Каракорум, мы поняли, еще не увидев ни одного строения, – по увеличившемуся числу повозок и всадников на дороге. Можно было не спрашивать, куда ехать, если тебе после совершенно пустынной местности вдруг начинают попадаться люди, да еще и во все возрастающем количестве, поневоле поймешь, что впереди большой город.
В Каракорум везли и везли провизию, тяжело ступая, видно, после долгого пути, вышагивали верблюды, ослы, лошади и даже яки тащили доверху груженные повозки, гнали стада, все это мычало, блеяло, ржало, орало, скрипело…
У города уже привычно нам не было стен, просто вдруг начинались ряды юрт, сначала победнее, поставленных на землю, потом пошли получше уже на большущих повозках… А ворота все же нашлись и даже не одни, нас направили в те, в которые входили караваны.
Я отчаянно крутила головой, пытаясь понять, куда деваться и почему нас не встречают, хотя какая тут встреча в таком бедламе? Удивительно, но бедлам как-то легко распределялся по воротам, улицам, на которых уже стояли здания, расползался по караван-сараям, нырял в ворота больших дворцов и напрочь терялся в переулках… И это безо всяких правил дорожного движения, светофоров, лежачих и стоящих полицейских. Ругань, конечно, слышна, но не в таких количествах, как у нас на перекрестке со сломанным светофором.
Вот бы нашим поучиться у этого Вавилона!
То, что я в Вавилоне, то есть если бедламе, то вселенском, поняла быстро. Мы только успели добраться до определенного нам караван-сарая (оказалось, что для караванов из разных мест разные караван-сараи, так проще и общаться, и учитывать прибывших), как уже увидела пару куполов явно мечетей и христианский храм. Толпа вокруг галдела на всевозможных языках.
Во дают монголы! К ним действительно «все флаги в гости», хотя подозреваю, что не совсем по доброй воле. Но и купцов тоже было много.
Моя пайцза произвела на местных впечатление, но не обморочное, приняли спокойно, то ли здесь таких много, то ли им Батый не указ. Боюсь, что второе, да и в столице с пайцзой все равно что в Москве с мигалкой или правительственными номерами, кто купил, тот и правительство, а уж изготовить эту пластину легче, чем стодолларовую банкноту, разве что дороже, золотишка много уходит.
Но благодаря пайцзе нас разместили с максимальными, как я поняла, удобствами. Мы народ не избалованный (уже), потому придираться по поводу отсутствия душевых кабин в номерах и выделенного Интернета не стали. Хотя по поводу Интернета я не удержалась и съерничала, поинтересовавшись его наличием. Серьезный монгол внимательно посмотрел на меня и покачал головой:
– Нет, хатун, такого нет. Не приезжал. А может, не в нашем караван-сарае остановился?
– Наверное, не в вашем.
Даже смеяться неинтересно, они просто не понимали, о чем я.
И все же я в первый день отыгралась за все месяцы вынужденного почти приличного поведения. Разве можно было не использовать такой шанс?
Сказать, что на меня глазел весь Каракорум, значит просто смолчать. Это был бенефис!.. По-моему, сбежался весь город, таких чудес здесь явно не видали. Мелькнула шальная мысль показать им несколько приемчиков карате, но потом подумала, что они в ответ могут показать такое, к чему я сама могу оказаться не готова, все же Китай-то рядом. А вот монолог Гамлета, причем на языке оригинала, вполне подошел.
Правда, после риторического «Быть иль не быть? Вот в чем вопрос!» выяснилось, что дальше с текстом у меня плоховастенько. Вот он, недостаток нормального образования, поверхностно все, миледи, поверхностно, не углубились ни в Шекспира, ни в теорию относительности, ни в особенности построения музыкальных фраз у Глюка, например (интересно, а они есть, эти особенности? Неважно)… Ладно, с цитированием Уильяма нашего Шекспира у местного населения, думаю, еще хуже, чем у меня, потому сойдет и так.