– Ошибаешься.
– Тогда почему же карету так трясет? – удивилась Александра несколько минут спустя, едва не слетев с сиденья. Но прежде чем Джордан успел ответить, она услышала, как кучер крикнул «тпру!» и остановил лошадей у обочины.
Выглянув наружу, Александра увидела лишь густой лес. Но тут дверца распахнулась, и в окне появилось измученное лицо кучера.
– Ваша светлость, – покаянно пробормотал он, – я не могу править лошадьми и одновременно следить за этим вечным двигателем. Едва не вывалил карету в канаву, и все из-за него!
«Вечным двигателем», притулившимся на сгибе его руки, оказался извивающийся комочек коричнево-белого меха.
Джордан устало кивнул:
– Хорошо, Гримм, давайте сюда это животное… Нет, сначала немного прогуляйтесь с ним.
– Я сама его выведу, – вызвалась Александра. Джордан тоже вышел из экипажа и проводил ее к маленькой поляне недалеко от дороги. Повернувшись, Алекс подняла на мужа сияющие глаза.
– Добрее вас нет на свете человека, – прошептала она.
– С днем рождения, – покорно произнес он.
– Спасибо… огромное спасибо! – выдохнула она, чувствуя, как сердце разрывается от благодарности, особенно еще и потому, что муж, очевидно, был весьма невысокого мнения о подарке, который она так желала получить.
– Щенок совсем не станет мешать, вот увидите! Джордан устремил полный сомнения взгляд на вышеупомянутое животное, обнюхивающее каждый дюйм земли, куда только, мог дотянуться его любопытный нос, и взволнованно вилявшее коротким хвостиком. Наконец щенок нашел веточку и начал увлеченно ее грызть.
– Мальчик сказал мне, что он очень умен.
– Как все дворняжки.
– Но он не дворняжка! – запротестовала Александра, нагибаясь, чтобы нарвать розовых полевых цветов, растущих у самых ног. – Это английская овчарка.
– Что?! – потрясение воскликнул Джордан.
– Английская овчарка, – пояснила Алекс, думая, что мужу просто неизвестна эта порода. – Они очень умны и вырастают не слишком большими. – И, заметив, что муж смотрит на нее с таким видом, словно она полностью потеряла рассудок, Александра добавила:
– Этот милый маленький мальчик мне все рассказал.
– Это милый маленький честный мальчик? – саркастически переспросил Джордан. – Тот самый, что поклялся, будто пес породистый?
– Да, конечно, – подтвердила Александра, склонив голову набок и удивляясь его странному тону. – Тот самый.
– В таком случае остается надеяться, что он солгал также и насчет родословной этого крошечного чудовища.
– Так он лгал мне?
– Причем бессовестно, – мрачно подтвердил Джордан. – Если вот это – английская овчарка, он должен вырасти размером с пони, этакий неуклюжий мохнатый великан с огромными лапами! Лучше бы его отец был маленьким терьером.
Он с таким отвращением оглядел будущую «овчарку», что Александра поспешно отвернулась, скрывая улыбку, и, став на колени, подняла щенка.
Юбка ее вишневого дорожного костюма ярким красочным пятном выделялась на фоне ковра темно-зеленой травы. Джордан смотрел на прелестного ребенка, ставшего его женой: ветерок играет каштановыми локонами, упавшими на алебастровую щеку, губы сосредоточенно сжаты, в одной руке маленький букетик розовых цветов, в другой – присмиревший щенок. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви деревьев, окружали ее голову сияющим ореолом.
– Ты словно сошла с Портрета Гейнсборо, – тихо признался он.
Завороженная чувственно-хрипловатыми нотками его голоса и странным, почти благоговейным взглядом, Алексанра медленно встала.
– Я не такая хорошенькая.
– Разве? – шутливо удивился Джордан.
– Жаль, конечно, но, боюсь, из меня получится самая обыкновенная, ничем не примечательная женщина.
Невольная улыбка осветила смуглое лицо. Джордан медленно покачал головой:
– В тебе нет ничего обыкновенного, Александра. Его решение держаться подальше от жены, пока та не повзрослеет и не сможет играть в романтические игры по его правилам, внезапно и безжалостно было подавлено непреодолимой потребностью смять эти нежные губы своими. Всего лишь раз.
И не успел он шагнуть к ней, как сердце Александры забилось в тревожном ожидании. Она уже знала, что предвещают эти горящие страстью глаза Джордана и его низкий, чуть гортанный голос.
Сжав ладонями ее лицо, Джордан запустил пальцы в темные локоны. Ее щеки были гладкими, как атлас, а волосы словно шелк. Джордан чуть запрокинул голову жены и с бесконечной нежностью завладел ее губами, твердя себе, что так поступать может лишь безнадежный безумец, а когда она робко ответила на поцелуй, забыл обо всем и хотел было прижать ее к себе, но пригревшийся щенок громко запротестовал, испустив пронзительный негодующий визг.
Джордан резко отстранился.
Садясь в экипаж, Александра все еще безуспешно пыталась скрыть, как разочарована внезапно прерванным поцелуем. Джордан, однако, испытывал огромное облегчение по поводу того, что все так скоро закончилось; в противном случае ему бы, несомненно, пришлось выслушать еще одно объяснение в любви от сентиментальной девочки. Вряд ли простое «спасибо» удовлетворит ее на этот раз, а он не хотел сокрушить робкие надежды молчанием или терзать малышку наставлениями. Лучше подождать годик-другой, прежде чем уложить ее в постель. К тому времени бабушка сумеет сделать из Алекс светскую даму с куда более реалистичными, чем теперь, представлениями о браке и семейной жизни.
Приняв столь нелегкое решение, Джордан мгновенно повеселел.
– Ты уже придумала для него кличку? – осведомился он, глядя на щенка, деловито обнюхивавшего каждый угол.
– Может быть, Баттеркап? [5] – предложила Александра, любовно улыбаясь маленькому созданию. Джордан брезгливо поморщился.
– Дейзи? [6]
– Ты, должно быть, шутишь.
– Дендилайон? [7]
Глаза Джордана насмешливо блеснули.
– Да он не сможет смотреть в глаза другим псам! Александра недоуменно уставилась на мужа:
– Мальчик сказал мне, что это «она». – Вот уж ни в коем случае!