Казалось бы, у Батыя больше не было повода вторгаться к уграм, куманов выгнали, их хана убили, но татарам уже больше не был нужен повод, они приняли решение… Как только будет взят Киев, морды татарских коней повернут на запад и не остановятся, пока не дойдут до последнего моря!
От Холма много ближе к ляхам, но Даниил Романович отправился к Беле, и не только потому, что у того были дочери-невесты, сколько из понимания, что угры сильны именно тем, чем и татары, – конницей. Князь прибыл в Мадьярское королевство зимой, когда Котяна уже не было в живых, а половцы покинули негостеприимные земли. Но русский князь об этом пока не знал.
Белы в Пеште не оказалось.
– Где король?!
Толстый, вечно сонный советник даже плечами пожал словно нехотя:
– В Эстергоме…
– Когда будет здесь?
Советник подумал, посмотрел в окно на медленно падавшие снежинки, потом еще подумал и, когда князь уже был готов попросту тряхнуть его изо всей силы, выдавил:
– Не знаю…
У угров неспокойно, в воздухе витало что-то недоброе. Большинство знакомых поглядывали как-то странно и быстро отводили глаза. С чего бы? Но в первый же день все прояснилось, так же отводя глаза, боярин Андраш объяснил:
– Нету Котяна… убили его…
– Как это убили?!
– Татарский хан королю требование прислал выдать половцев и не поддерживать их. Бела отказался, Котян со своими всадниками для него хорошей подмогой был, но против воли короля Котяна бросили в тюрьму и там убили.
Данила почувствовал, как внутри все оборвалось. Угры что, совсем с ума посходили?! С востока вон какая сила прет, а они у себя внутри с половцами ссорятся! Да еще и Котяна убили!
– Половцы не простят убийства своего хана!
– Не простили, – вздохнул боярин. – Пограбили земли, где жили, и ушли в Добруджу.
– Мне к Беле надо, он не понимает, что происходит! О чем он думал, когда Котяна убивали?!
– Ты его не вини, не его волей.
– Его, не его! Там такая силища прет, что не время с половцами ссориться, их всадники хорошей помощью бы были!
– Да ведь из-за них Батый недоволен был. А теперь ушли, и слава богу! Теперь беспокоиться нечего.
– О чем вы здесь думаете?! Батыю земли нужны, города, которые грабить можно, а не Котян с его половцами!
– До нас не дойдет, мы за Горой.
– Надеетесь отсидеться? Зря.
Действительно надеялись, никакой толковой подготовки к осаде или чему-то еще Даниил не заметил. Да и какая осада, если у Пешта и замка толком нет! Князь наметанным взглядом оценил выгодность положения холма, вот бы где крепость поставить, никакой враг не возьмет! Но тут же вздохнул: ставить некогда, Батый на пороге. Успеть бы самому домой вернуться до его наступления.
Одна часть его придумки провалилась, Котяна с его конницей больше не было. Оставалось надеяться на Белу, хотя надежда эта таяла, как снег на солнышке.
Даниил рассчитывал, что татары надолго задержатся у Киева, потому что будут ждать, пока застынет Днепр, чтобы переправиться, потом пока переправятся, потом станут осаждать… Он не знал, что Батый переправил первые отряды еще по воде и что Киев уже пал…
Поняв, что король в ближайшие дни в Пеште не появится, князь метнулся в Эстергом. Бела был там, но гостей не ждал, он очень удивился визиту русского князя и тому, что тот примчался в Эстергом. Что ему так срочно понадобилось? Снова между собой передрались и нужна помощь? Как не ко времени… Он только собрался в Секешфехервар, похоже, короля больше занимала казна, хранившаяся в Альба-Регии, ведь, пока есть золото, будут и войска, а без него…
Уж с кем меньше всего хотелось сейчас встречаться Беле, так это с князем Даниилом. Мадьярский король только что пережил кошмар из-за убийства Котяна и держать ответ за своих обезумевших сородичей перед родственником половца не желал. Конечно, Даниил женат на внучке Котяна, но неужели придется еще и ему объяснять, что обезумевшая толпа способна растерзать кого угодно?
И все же встретиться пришлось, Бела сообразил, что Даниил не стал его дожидаться в Пеште и примчался в Эстергом едва ли ради того, чтобы призвать к ответу за убийство родственника. Ведь можно и самому не вернуться, все же в чужой земле…
«Подошел Батый к Киеву с большой силой, с многим множеством воинов своих, и окружили они город, и обступила сила татарская, и был город в великой осаде».
На левом берегу Днепра стучали и стучали топоры, это согнанные со всей округи мужики рубили большие ладьи и вязали прочные плоты, такие, чтоб выдержали не только людей, но и лошадей. Сначала, понимая, для чего все, пытались работать плохо, но татары быстро сообразили, замучили у всех на виду десяток человек, по своему примеру разделили работающих тоже на десятки, поставили над каждой старшего и предупредили, что если один будет работать плохо, вырежут всю десятку. Люди смирились, перестали портить лодки.
Конечно, можно бы и подождать, пока станет лед на реке, но старики говорили, что в этом году может долго не стать… Батый решил переправить тысячу, потом еще одну, а уж потом остальных.
Хан вместе со своими нойонами ежедневно наблюдал за городом с высоты Песочного городка. Вид на Киев открывался прекрасный. Город в желтом и красном уборе деревьев, пока не сбросивших листву, с блестевшими на солнце золотыми крестами церквей, синими куполами соборов, красными черепичными крышами богатых домов понравился хану. Батый не мог признаться, что стал хуже видеть, а потому делал вид, что все разглядел. Он ткнул плетью в какой-то особо большой купол:
– Что это?
– Это самый большой дом Бога урусов, Сафыя зовут.
Хан запомнил.
А внизу на берегу все возились и возились люди, их фигурки казались подобны муравьям, таскающим свою добычу в муравейник. Батый подумал, что так и есть, только муравейник этот – его улус, где он хозяин, и в его воле даровать жизнь всем этим людям или убить их. Но он решил даровать жизнь… Чтобы работали на него.
Хан подумал о том, что пора и себе ставить большой город, чтобы и у него были дворцы и большие дома, пусть даже чужих богов. Только не здесь и не сейчас. Вот пройдет до последнего моря, вернется в степь и поставит свой большой город на берегу другой большой реки, которую татары зовут Итиль, а урусы смешно – Волга. У урусов вообще глупые, ничего не говорящие названия, например, тот же Кыюв. Что такое Кыюв? Только город, который скоро разрушат по его, Батыя, воле, потому что горожане поспешили убить его послов и оказывают сопротивление его войску. Глупые урусы…
Они огородили свои города крепкими стенами и решили, что татары не смогут эти стены разрушить? К чему вообще городить, если есть стенобитные орудия? У его будущего большого города не будет стен! Он, Батый, не боится никаких нападений, разве есть на свете такой враг, чтобы решился на него напасть? А из неогороженного города всегда можно уйти в степь и биться там.