Но и такой сильнейший с Ордой справиться не мог.
Кирилл понимал, что и Александру тоже обидно, ведь Переяславль Залесский и Владимир-на-Клязьме его отчина, он старший, ему бы за отцом под себя брать, а ханша Андрею отдала.
Так ни до чего и не договорились. Такие разговоры бывали достаточно часто, но Андрей все больше убеждался, что должен договориться с тестем и поднять все русские земли на Батыя! Казалось, только стоит подняться, остальные поддержат, против Степи же всегда вместе воевали, забыв раздоры!
Мужа поддерживала и Устинья. К огромному удивлению Андрея, жена оказалась совсем не тихоней. Она твердила, что Даниил Романович отправился к Беле за конницей Котяна, а сватовство просто повод. Но угры уже с половцами разругались, Котяна убили, и никакой помощи не вышло, а обратно вернуться уже не успел, Киев слишком быстро пал.
– Как мыслишь, поддержит отец меня против Батыги?
– Конечно, ему эта честь татарская точно кость в горле! Только и мыслит, как бы скинуть это ярмо!
И Андрей решился!
Он давно давал понять старшему брату, что справится с Великим княжением и сам, что пора отправляться в свой Новгород или вообще в Киев. Похоже, тот все-таки обиделся, уехал хмурый и прощался холодно. На прощанье только одно попросил:
– Не наделай глупостей, Андрей.
Младшего брата точно по лицу хлестнули, взвился:
– Я Великий князь! Неужто не ведаю, как мне жить!
Что-то было во взгляде старшего брата такое, что подсказало, что княжить недолго…
Андрей решил тем более поторопиться. Конечно, Александр у Батыги в любимцах ходит. Гуюк помер, теперь Батый сам себе хозяин, может и перерешить, завтра же сделать Александра Великим князем.
И повод нашелся, и сложилось все как нельзя лучше! Правда, с тестем договориться не успел, но надеялся, что Даниил Романович не бросит, только услышит, что зять против хана выступил, сразу поддержит!
Батый действительно вызвал князей к себе, не одних Ярославичей, и других тоже. Андрей объявил, что не поедет! У него есть ярлык, привезенный из Каракорума, чего он должен кланяться Батыю? В конце концов, и сам Александр первый раз приехал в Сарай только после шестого вызова, даже на требование Туракины наплевал, и ничего, сошло с рук. Поэтому Андрей не боялся. Александр был уже в Новгороде и о решении младшего брата не знал, хотя подозревал, что тот может взбрыкнуть. Вообще бодаться с братом из-за Великого княжения надоело, и Александр решил объяснить Батыю про лествичное право и попросить переделать ярлык. Для начала решил заехать к Сартаку, тот в курсе всех дел в Сарае, мало ли что там еще произошло? В Орде ханы меняются, что погода весной. Если честно, то Александру совсем не хотелось, чтобы Батыя кто-то заменил, он уже наладил отношения с хитрым и жестоким ханом, заставив его уважать себя. Конечно, уважать в той степени, в какой может уважать хан своего вассала, но начинать все сначала с кем-то другим не хотелось, да и мало ли каков будет этот другой… Даже умный Сартак не таков, как его отец.
Чтобы на Руси не шло слишком много разговоров, что Ярославич, мол, совсем с Батыгой подружился, Невский старался в Сарай не ездить, находил кочевье Сартака и решал вопросы с ним. У Сартака жена-христианка, и сам вроде тоже на молитву встает. Правда, он христианин странный, молится, а сам кровь пьет и кусту кланяется. Но лучше пусть так, все приятней, когда в шатре лампадка горит и иконка, хоть и маленькая, есть…
Но Александр был готов и с поганым дружить, лишь бы его земли не трогали. Пока получалось…
С Андреем расстались не слишком хорошо, старший брат хорошо понимал обиду младшего, но и сам был обижен тоже. Отчинные земли, город, где родился, достался младшему, это и вовсе не по праву. Для себя он решил просить Батыя перераспределить, чтоб сидеть в Переяславле Залесском и Владимире уверенно.
Снова заводить этот разговор не хотелось, и он поехал к Сартаку волжским путем, не заезжая во Владимир к брату. По русским просторам двигаться можно только зимой или летом, осенью, когда развозило слякоть, не везде и конному пробиться. И путь хорош речной.
Зимняя дорога на Руси самая добрая. Пусть холодно, пусть стыло, зато путь хорош, особенно когда на реках станет лед. По льду да по снежку путь куда короче и быстрее. А кому знобко, влезай в медвежью шубу, садись в возок, укутывайся волчьей полостью и дремли себе. Возничий на облучке в тулупе, лицо от ветра обильно смазано жиром, на руках рукавицы, знай себе погоняет лошадок! А тех и гнать не надо, сами резво бегут…
Засиделся в санях, снова верхом проехаться можно, промерз – в сани. И так весь путь быстро бежит. На санном пути хорошо думается, когда до носа укрыт теплым мехом, мимо бегут деревья по берегам реки, дома, кое-где встречаются такие же путешественники. Народа много мотается по Руси зимними дорогами.
А летом лучше вплавь, потому как по лесным дорогам намаешься, только верхом и можно двигаться, в возке все бока обобьешь да язык прикусишь не раз за день. Потому славились русские ладьи, из целых дубов долбленные и с бортами досками нашитые. Крепкие, прочные, изукрашенные, они еще во время первых князей даже в Царьграде ценились. Со временем умение не пропало, напротив, красавиц ладей все больше по рекам бегало. Такие и коней в достатке принимали, и людям удобно. А уж вниз по реке, когда течение помогало, тем более хорошо…
Нужно только уметь не заехать в глухомань до темноты, вовремя остановиться и ночлег подыскать. Потому опытные путешественники загодя прикидывают, где голову на ночь приклонят, чтобы ни в лесу с темнотой не остаться, ни к татямне угодить, не то можно вместо ночлега в речном омуте оказаться, лишившись не только скарба и ценностей, но и самой жизни из-за них.
Но князю это не грозило, ехал по проторенному купцами пути, провожатые хорошие, каждую кочку в пути знали, не то что подходящие для ночлега места, вовремя распоряжались с реки свернуть, чтобы к деревне подъехать, и вперед уплыли те, кто уж ночлег готовил. Князю путешествовать – не простому купцу, все для его удобства.
Потому лежал Александр Ярославич на лавке в ладье и думал. А думать было о чем. Андрей женился хорошо, Устинья Невскому очень понравилась, только одного боялся, чтобы не стала молодая жена в уши мужу петь, что пора против татар выступать. Услышал Александр такие речи от Устиньи, так и обомлел, получалось, что вместе с молодой женой в дом вошло то, чего он так боялся. Тишили вдвоем с митрополитом Андрея, тишили, чтоб перетерпел время, пока хоть чуть на ноги встанут, а тут приехала юная лебедушка, и все их старания насмарку пойдут! Ночная кукушка всегда дневную перекукует…
Александр вздохнул: уж лучше бы дурой никчемной была, да в дела не лезла, так ведь нет, Кирилл радовался, что Андрею дочь Данилова достанется, куда как умна и сметлива. И чего лезут в мужские дела? Это у них семейное, Мстиславово, Удатный сам жил точно с ежом в штанах, и детям и внукам нрав передал такой же. Вон вдова Василька Константиновича Мария Михайловна точно дедов характер впитала, сама справляется. А у Устиньи еще и бабка Анна такова же, в обители уж столько лет, а все сыновья на поклон ездят.