— Не в Хэтфилд, там опасно. Я скажу куда. И немедленно!
— Да, Ваше Величество…
Юбки Катарины Парр зашуршали прочь, а я, выждав положенное время, бросилась успокаивать свою дуреху.
Почти весь день та лежала, не смея даже поднять голову. Вечером в комнату вдруг пришла служанка Екатерины:
— Королева срочно требует вас к себе, леди Елизавета. Она знает о вашем недомогании, но требует поспешить.
Я бросилась одевать Елизавету. Рыжей, как я мысленно звала свою подопечную, было все равно, самое лучшее умереть, вот немедленно лечь и умереть. Еще лучше на виду у королевы, в ее покоях. Она так и сказала:
— Я сейчас умру прямо перед ней. Только сначала все же скажу, что меня обрюхатил ее муж…
— Глупости! — Я постаралась как можно туже затянуть шнуровку. — Вы молча выслушаете все, что вам скажет Ее Величество! Помните, леди Елизавета, что любое ваше дурное слово может стоить вам жизни.
Но Елизавете было все равно, она решила действительно снова все высказать королеве о недостойном поведении ее супруга, напомнить, что та сама была свидетельницей его недвусмысленных приставаний и даже попустительствовала этому, а потом будь что будет!
Ей ничего не удалось, королева не стала слушать. Лорда Сеймура в опочивальне не было, а ведь Елизавете очень хотелось потребовать и его к ответу. Пусть поклянется перед Богом, что не имел с ней ничего! Пусть! А Екатерина была холодна, как лед, не позволив падчерице произнести и слова, она не допускающим возражений тоном объявила, как только за вошедшей Елизаветой плотно закрылась дверь:
— Я не собираюсь выслушивать ваши объяснения, они ни к чему. Кого бы вы ни назвали отцом своего будущего ребенка, вашей вины это не умаляет.
Елизавета с ужасом подумала, что королева права! А та продолжила, даже не глядя на саму виновницу:
— Сегодня же, сейчас вы не просто покинете двор, вы уедете туда, куда я прикажу! И будете жить там столько, сколько велю! С этой минуты двор забудет о вашем существовании! Но в память о вашем отце — не матери, заметьте! — я не сообщу о вашем крайне предосудительном поведении вашему брату. Король останется в неведении, пусть думает, что вы просто опасно больны. Идите, остальное вам скажут на месте!
Королева не протянула руку для поцелуя, не глянула, когда Елизавета кланялась, лишь покосилась ей вслед. Принцесса шла в свою комнату, не глядя по сторонам. Вдруг ей показалось, что за одной из колонн прячется лорд Сеймур. Но обернуться не успела, виновник ее бед скрылся. Елизавета усмехнулась: точно нашкодивший кот, сделал дело и в кусты! Но тут же вспомнила слова королевы: «Кого бы вы ни назвали отцом своего ребенка, вашей вины это не умаляет». Екатерина права, к чему винить кого-то? Дочь шлюхи и сама оказалась таковой! Кто усомнится в правоте этого утверждения, доведись двору узнать причину недомоганий принцессы Елизаветы?
Ей не оставалось ничего, как подчиниться приказу королевы и исчезнуть с глаз двора, а там будь, что будет…
Я уже держала наготове дорожное платье:
— Сказано ехать прямо сейчас…
— Но впереди ночь?!
— Это приказ.
Чего королева боялась больше: встречи своего неверного мужа с падчерицей или того, что передумает сама? Наверное, и того и другого.
Трогая поводья лошади, Елизавета оглянулась на окна королевской спальни, показалось, что штора слегка колыхнулась, за ней угадывался женский силуэт.
— Куда мы едем?
— Куда приказано Ее Величеством.
Сопровождавший не был излишне любезен. Елизавета чуть усмехнулась: ему не велено особенно носиться с опальной принцессой. Мелькнула мысль: знает ли он, чем вызвана эта опала? Вряд ли, Екатерина постарается скрыть от всех, иначе может всплыть обвинение в отцовстве Сеймура. Конечно, лорд отвергнет такое обвинение, но даже простое перемывание косточек его и Елизаветы в одной сплетне подорвет престиж самой королевы, ведь все видели, что лорд ухаживал и за ее падчерицей тоже.
— А куда приказано Ее Величеством?
Сопровождавший сделал вид, что не расслышал вопроса.
Не свернули к Тауэру, Елизавета облегченно вздохнула: хорошо хоть не туда. Значит, Екатерина решила просто удалить ее в какую-нибудь глушь, чтобы все забыли о самом существовании Елизаветы. Но она младшая сестра короля, когда у Эдуарда появится супруга, Елизавете придется вернуться ко двору, что тогда?
Она тут же осадила сама себя: нечего загадывать так далеко. Ей еще предстоит доносить и родить ребенка, а это далеко не у всех проходит благополучно, и то, что она пока переносила беременность прекрасно, ни о чем не говорит. Вдруг юную женщину охватил ужас, все это время она совершенно не задумывалась, куда денется после своего рождения ребенок! Это не котенок, которого можно утопить в реке, и не собачонка, чтобы быть выгнанной на улицу, это ее дочь или сын! Но предъявить двору новорожденную или новорожденного без того, чтобы не быть названной шлюхой, она не может.
Пронизывающий зимний ветер показался куда более холодным и неуютным, а местность вокруг совсем темной и мрачной. Рядом только Кэт и совершенно чужие люди, даже Парри осталась пока в Челси, чтобы назавтра привезти вещи Елизаветы. Королева так спешила выпроводить беременную падчерицу, что не могла дождаться утра и не дала времени на сборы.
В темноте непонятно, куда они едут. Елизавете даже пришло на ум, что ее просто заманят в место поглуше и убьют. Но она так настрадалась, что и такой выход обрадовал! Пусть смерть, только бы избавиться от ежедневных страхов, что все станет известно.
Я тоже беспокоилась, королева не разрешила уехать в Хэтфилд и отправила неизвестно куда, это было плохим знаком. Кто мешал Екатерине Парр завтра сказать, что Елизавета тайно бежала с любовником и была им же убита с целью сокрытия беременности? Уезжали мы действительно тайно ночью, что просто опасно.
Я решила идти ва-банк. Подъехав к сопровождавшему, строго поинтересовалась:
— Куда мы едем?
— Куда приказано Ее Величеством.
— А куда приказано?
Он не ответил. Нет уж, от меня так просто не отделаешься, я тебе не Елизавета!
— Если вы не ответите, я подниму крик, что принцессу похитили!
— Я действую по приказу королевы.
— Да ради бога! Но я вас предупредила. Эй!
— Тихо! Хорошо, я скажу. Вас везут в Чешант, в имение хороших людей.
Я усмехнулась, мне казалось, что хороших людей в шестнадцатом веке вообще не существует. Правда, в Чешанте действительно неплохие люди, там моя сестрица со своим мужем. Не сказать, чтобы я любила семейство Денни, но они куда лучше Сеймура. Если сравнивать, то хорошие люди.
Но мой крик «Эй!» обеспокоил остальных.
— Кэтрин, что случилось?
— Осторожнее, на дороге полно выбоин, как бы не переломать ноги лошадям.