– Извините, я не слышала, – сказала она, пытаясь придать своему лицу выражение серьезности и достоинства. – Как видите, я читала и была чрезвычайно поглощена книгой.
Она закрыла томик и положила на стол, затем заставила себя спокойно посмотреть на вошедшую пару. Возмущение и презрение были отчетливо написаны на лице Джейсона, и она в тревоге попятилась.
– Что.., что-то не так? – спросила она, со страхом заподозрив, что он каким-то образом вспомнил, что в книге лежала записка, и решил, что она читала ее.
– Да! – резко ответил он и обратился к мисс Кирби, на лице которой читалось такое же выражение:
– Джоанна, вы не могли бы порекомендовать учителя из деревни, который научил бы ее читать?
– Научить меня читать? – выдохнула Виктория, уклоняясь от пристального взгляда прелестной брюнетки. – Не говорите глупостей, мне не нужен учитель – я прекрасно умею читать.
Не обращая на нее внимания, Джейсон снова взглянул на мисс Кирби:
– Так вы не знаете учителя, который согласился бы подъехать сюда и заняться ею?
– Полагаю, да, милорд. Викарий, мистер Уоткинс, мог бы сделать это.
Глядя на них страдальческим взглядом женщины, которую вынудили претерпеть слишком много оскорблений и которая отказывается терпеть новые, Виктория совершенно твердо заявила:
– Ну это уж просто абсурд! Мне не нужен учитель, я умею читать.
Ледяным тоном Джейсон сказал:
– Никогда не смейте мне лгать. Я презираю лжецов, в особенности если они – женщины. Вы не умеете читать и прекрасно знаете это!
– Чепуха! – возразила Виктория, не обращая внимания на изумленный взгляд мисс Кирби. – Говорю вам, я умею читать!
Чаша терпения Джейсона переполнилась, он сделал три больших шага к столу, схватил книгу и бросил наглой обманщице.
– Тогда читайте!
Рассерженная и униженная, под любопытными взглядами мисс Кирби, не скрывавшей восторга, Виктория перевернула обложку тома и увидела пахнущую духами записку.
– Ну давайте же, – насмехался он. – Послушаем, как вы читаете.
Виктория искоса бросила на него многозначительный взгляд.
– Вы абсолютно уверены, что желаете чтения вслух?
– Читайте! – коротко велел он.
– При мисс Кирби? – невинно спросила она.
– Или читайте, или признайтесь, что не умеете!
– Ну что ж, очень хорошо. – И, подавив подступающий смех, она с выражением прочитала:
– «Милый Джейсон! Я так скучаю. Жду с нетерпением, считаю часы, когда ты придешь ко мне… Посылаю тебе эти чудесные стихи в надежде, что ты прочтешь их и вспомнишь обо мне, о сладостных ночах, которые мы проводили в объятиях…"
Джейсон выхватил книгу из ее рук. Подняв брови, Виктория посмотрела ему прямо в глаза и вежливо укорила:
– Записка на французском, мне пришлось на ходу перевести ее. – Затем она повернулась к мисс Кирби и с лучезарной улыбкой сказала:
– Я прочитала не все. Но не думаю, что подобный текст следует оставлять там, где он может попасть на глаза хорошо воспитанным юным леди. Вы согласны? – Не ожидая ответа, она повернулась и с высоко поднятой головой вышла из библиотеки.
В зале их ожидала леди Кирби, готовая к отъезду. Виктория холодно попрощалась с обеими женщинами, затем пошла наверх, надеясь избежать неотвратимого гнева Джейсона, который он, несомненно, обрушит на нее, как только дамы уедут. Однако прощальное замечание леди Кирби так потрясло Викторию, что все остальные впечатления в данный момент для нее померкли.
– Не принимайте близко к сердцу отказ лорда Филдинга от помолвки, моя дорогая! – воскликнула дама, когда Нортроп помогал им облачиться в накидки. – Мало кто в обществе всерьез поверил газетному объявлению. Все были убеждены, что, как только вы приедете, он найдет какой-нибудь повод для отказа. Наш проказник давно поставил всех в известность, что никогда больше не собирается вступать в брак…
Чарльз подтолкнул гостью к выходу под предлогом, что проводит их до экипажа, а Виктория застыла на мгновение, затем резко развернулась. Подобно прекрасной, величественной и воинственной богине она устремила испепеляющий взгляд на Джейсона.
– Следует ли понимать, – яростно проговорила она, – что помолвка, которую, по вашим словам, вы отменили, была между нами?
Вместо ответа Джейсон сжал зубы, но его молчание было красноречивее слов. Виктория не отрывала от маркиза гневного взгляда, не обращая внимания на слуг, которых от ужаса происходящего будто парализовало.
– Как вы посмели?! – со свистом выдохнула она. – Как вы посмели, чтобы кто-нибудь даже подумал, что я собираюсь выходить за вас! Да я бы не вышла за вас, будь вы…
– Что-то я не припоминаю, чтобы предлагал вам руку и сердце, – с сарказмом прервал ее Джейсон. – Однако приятно сознавать, что если я когда-нибудь лишусь рассудка и попрошу вас выйти за меня, то вы любезно отвергнете мои притязания.
Боясь разрыдаться, страдая от своего уязвимого самолюбия и невозможности в свою очередь уязвить Джейсона, Виктория вновь бросила на него испепеляющий взгляд.
– Вы холодное, бездушное, высокомерное, бесчувственное чудовище, которое не в состоянии испытывать ни уважения, ни сострадания к другим людям! Ни одна здравомыслящая женщина не захочет выйти за вас! Вы… – Ее голос сорвался, и она повернулась и помчалась вверх по лестнице.
Джейсон наблюдал за ней из вестибюля, где два лакея и дворецкий стояли, опустив глаза долу, в смертельном страхе ожидая, когда хозяин даст волю своей ярости и обрушит ее на эту распоясавшуюся девчонку. После длительной паузы Джейсон сунул руки в карманы.
Оглянувшись на застывшего дворецкого, он поднял брови.
– Кажется, я только что получил то, что в просторечии называется «настоящей головомойкой», Нортроп.
Нортроп с шумом сглотнул комок в горле, но ничего не сказал, пока Джейсон не поднялся по лестнице и не исчез в коридоре. Тогда дворецкий обернулся к лакеям:
– Займитесь своими делами и смотрите, чтобы никаких сплетен о происшедшем не было. – И он ушел. О'Мэлли взглянул на второго лакея.
– Она дала мне припарку, от которой прошла зубная боль, – в страхе проговорил он. – Возможно, она заодно дала какое-то лекарство и его милости, чтобы умерить его норов. – И, не ожидая ответа, он прямиком отправился на кухню, чтобы сообщить миссис Крэддок и всем поварам о потрясающем происшествии, свидетелем которого он оказался. После того как уволили месье Андре – благодаря юной леди из Америки, – кухня стала уютным местечком, куда можно было изредка заглянуть, когда орлиный взор Нортропа устремлялся в каком-нибудь ином направлении.