Тогда относительная тишина на поверхности абсолютно ничего не значит. Спецы – это не охрана объекта, пусть и профессионально подготовленная. Рексы российских спецслужб умеют работать! Работать неприметно, но очень эффективно. Они смогут найти следы проникновения противника на объект. Просчитают и свяжут это с катастрофой лайнера. В результате обложат логово, где сгруппировался отряд диверсантов, лишив его всякой возможности действовать. Оставив один-единственный шанс сохранить жизнь – сдаться. Это могло произойти, но все же не произошло! Иначе наемники Лески уже получили бы предложение сдаться! А может, спецслужбы только перебрасывают сюда одно из своих элитных подразделений, и спецназ еще не приступил к работе? Это возможно. Надо исходить из того, что спецы объявятся на объекте в самые ближайшие часы. Сколько им понадобится времени, чтобы полностью просчитать обстановку? Часов пять? Хотя нет, сейчас они уже вряд ли получат подтверждение проникновения диверсантов на объект. Восстановительные работы скрыли следы, указывающие на прорыв боевиков к объекту. Единственно, что сможет выдать диверсионную группу, так это место высадки десанта и маршрут его движения к заводу. Не более того! Да и то при условии, что сразу возьмут след! А сейчас даже в лесу это будет сделать не просто. Ветер унесет гарь от ликвидированных парашютов, трава, подмятая ботинками, расправится! Нет! Сейчас спецы не смогут просчитать обстановку. И не успеют что-либо противопоставить людям Лески, так как, следуя логике, будут ждать удара по объекту извне. И это объяснимо. Единственно, чем спецслужбы смогут осложнить жизнь диверсантам, так это противодействием во время их отхода. И опять-таки, если точно высчитают маршрут этого отхода. Но, скорее всего, опасения Лески напрасны. Русские могут получить информацию по этому объекту только через своего агента, о работе которого прекрасно осведомлен Гурбани, хотя тот и неизвестен Гульбеддину. Агент находится в Афганистане и специально проинформирован лишь об акции на плотине водохранилища у города Тура. О намеченной диверсии здесь не знает никто, кроме Гурбани, и, естественно, бойцов отряда Лески. Те узнали о задании непосредственно перед вылетом, не считая Эшли и Робби, в преданности которых бывший капитан был уверен. Что лишало бойцов возможности сбросить информацию кому бы то ни было. Это при условии, что кто-то из его соратников вдруг оказался завербован какой-либо разведкой. Что само по себе практически невозможно. Из всего этого следует, что русские спецслужбы не могли получить информацию по планируемой диверсии на объекте № 17. И их спецназ лихо отработал подставленный им отряд шахидов Гурбани у водохранилища! А здесь никого, имея в виду спецподразделения, нет! И уже не будет! От напряженного анализа возможных, допустимых и невероятных вариантов развития дальнейших событий у Лески разболелась голова. В его аптечке были обезболивающие средства, но сильнодействующие, применяемые при обширном поражении организма. А Дэвиду сейчас был нужен обычный аспирин. Таковой мог быть только у Бриджа. Тот страдал мигренью и часто пользовался таблетками. Надо обратиться к нему. И меньше думать!
В конце концов, всего не просчитать. Будь что будет. Впервой, что ли, Лески рисковать жизнью? А о других он вообще не думал.
Британец поднялся, прошелся по коллектору, отыскал спальное место одного из ближайших своих помощников. Тот лежал меж труб, закрыв глаза. Но не спал, что выдавало легкое подрагивание век. Лески позвал:
– Эш! Эшли!
Бридж открыл глаза:
– Что тебе, Дэв?
– Аспирин есть?
– Конечно! Ты же знаешь, он всегда при мне. Голова болит?
– Да! Разболелась внезапно!
– Может, что посильнее аспирина предложить?
– Нет, давай то, что применяешь сам.
Бридж достал из накладного кармана упаковку с аспирином, протянул ее своему начальнику.
Лески, не запивая, проглотил таблетку.
Эшли вздохнул:
– Покурить бы! Сигару гаванскую!
– Может, еще с бокалом шотландского виски?
– Я не отказался бы!
– Я тоже! Но это, Эш, невозможно. Лучше не мечтай, а пройдись по коллектору.
Бридж удивился:
– В этом есть необходимость?
– Тебе ли не знать, Эш, разведка никогда лишней не бывает!
– О’кей, я пройдусь. Как далеко?
– Метров пятьдесят в обе стороны.
– Что конкретно искать?
– Ничего. Просто пройтись, осмотреться.
– Как скажешь, босс!
Помощник главаря легко соскочил с батарей, поправил обмундирование и бесшумный автомат, надел прибор ночного видения и медленно пошел в сторону позиции прапорщика Затинного, до которого и было метров пятьдесят. Зорро, услышав распоряжение главаря боевиков, тут же отошел за поворот коллектора, оттуда продолжая следить за темным проемом подземного хода. На всякий случай огляделся – сзади, метрах в тридцати, от главной магистрали отходил какой-то лаз, вполне способный вместить в себя спецназовца. Туда вряд ли пойдет этот Эшли!
Но Бридж не дошел даже до прежней позиции Затинного. Остановился, огляделся, повернулся и направился назад.
В свою очередь и Шунт предпринял меры предосторожности. Так что помощник Лески вернулся ни с чем, доложив командиру:
– Босс, ваше приказание выполнено. Коллектор на указанном участке проверен, никого и ничего, заслуживающего внимания, не обнаружено!
– Хорошо, Эш! Отдыхай!
Лески остался один в темноте.
Посмотрел на светящийся циферблат часов: 16.55.
Еще двенадцать часов до начала работы.
Мимо к колодцу проследовал Джон, один из наемников, представленных в отряд Бриджем. Лески вообще формировал свои диверсионные подразделения по принципу представления помощников, ранее не раз проверенных в боях и мирной жизни, настоящих боевых соратников. Так что попадание случайных людей в отряд к бывшему британскому капитану было полностью исключено. Каждый наемник в периоды между акциями жил в своей стране, в собственном доме, окруженный семьей. Близкие не имели ни малейшего представления о роде их занятий. Просто они иногда, получив короткую телеграмму или поговорив по телефону, брали дорожную сумку и уходили из дома. Чтобы вернуться с неплохими деньгами или… не вернуться, канув в неизвестность. И поиски пропавших их семьями результатов не давали. Позже о них забывали. Такова участь солдата удачи.
Лески вздохнул. Надо заставить себя уснуть! Силы утром ой как понадобятся. Но проклятая головная боль не отпускала. Тогда главарь заставил себя думать о том, что ничего у него не болит. Самовнушение сыграло свою роль, а может, и лекарство начало действовать. Как бы то ни было, но в 17.15 Лески уже спал, как и его подчиненные, бодрствовал лишь Джон, внимательно вслушиваясь в шум, доносящийся с поверхности.
Вернувшись на прежнюю позицию, Затинный первым вызвал Пашина:
– Григ! Я – Зорро! Экстренное сообщение!